Брайан Рирдон - Найти Джейка

— Все что нам надо, — это найти Джейка, — пытаюсь протестовать я.

Я понимаю, что не смогу просто сидеть, сложа руки.

Рейчел глядит мне прямо в глаза:

— Я знаю. Но очень тебя прошу, пожалуйста, сначала посмотри новости. Сделай это для меня, чтобы я могла быть спокойна за Лэйни. А потом можешь идти.

Я киваю, поражаясь тому, как хорошо она всё понимает.

«Мартин-Кляйн был опознан как, по крайней мере, один из стрелявших и виновных в разыгравшейся сегодня в школе трагедии».

Услышав это в федеральном выпуске новостей, я с тяжелым сердцем переключаюсь на местный канал. И сразу узнаю стоящую перед телекамерами журналистку. Мы познакомились с ней года три назад на одном из благотворительных мероприятий. Теперь она стоит напротив так хорошо знакомого мне дома, куда я частенько подкидывал на машине Джейка. Кстати, гораздо чаще, чем мне хотелось бы.

«Так что же представлял собой этот подросток, Дуг Мартин-Кляйн»?

Разумеется, я не могу бросить жену и дочь, но больше всего мне сейчас хочется бросить все, помчаться к дому Мартин-Кляйнов, ворваться на их кухню и заставить родителей Дуга рассказать все, что знают. Вытрясти из них правду! Они должны знать, что на самом деле творилось у их сына в голове. Но я привязан к креслу, вынужден слушать идиотские домыслы репортеров. Вот журналистка обратилась к женщине средних лет во флисовом жилете и песочного цвета сапожках. Ее лицо кажется мне знакомым, только я не могу вспомнить, где прежде ее видел. Я сначала не обращаю на это внимания, но вдруг мой слух резануло то, что дама постоянно употребляет прошедшее время.

«Он был очень нелюдимым…»

В обеих этих женщинах мне чудится что-то крайне неприятное, шакалье… Может, я единственный, кто это замечает? Журналистка выходит вперед, ее рот слегка приоткрыт. Мне кажется, я слышу, как она дышит. Она кивает каждый раз после того, как ее собеседница произносит очередную фразу. Как будто знает всё наверняка.

Женщина, скорее всего мать, одного из знакомых нам детей, неестественно таращит глаза. Отвернувшись от журналистки, она возбужденно вещает, обращаясь к камере, адресуя свои слова телезрителям. О, она-то знает все. Она предупреждала, что случится нечто подобное, но тогда ее никто не слушал. Но теперь настал ее звездный час.

«И его родители тоже были нелюдимыми. Никогда не принимали участия в вечеринках, школьных мероприятиях, не бывали на благотворительных распродажах. Вообще ни с кем не общались. Я и сама даже ни разу с ними не разговаривала».

Опять прошедшее время. Эта баба и родителей Дуга похоронила вместе с сыном! Ее слова летят в меня как обломки камней, я чувствую, как они ранят меня, я истекаю кровью. Ведь отец и мать Дуга не умерли! Однако вот еще один, тайный смысл ее слов: то, что сделал сын, стало и для родителей смертным приговором.

«Хотя фамилии большей части жертв пока не опубликованы, поскольку для этого требуется официальное согласие их близких, нам уже стали известны имена трех погибших подростков: Аманда Браун, 15 лет; Кэндис Мур, 17 лет…»

Я не расслышал третьего имени. Кэндис Мур — боже мой, нет! Я закрываю глаза и вижу ее, как наяву: каштановые волосы, забранные сзади в тугой узел, задорные огоньки в больших зеленых глазах, невысокая стройная фигурка, заразительная улыбка на симпатичном круглом личике. Джейк собирался в ближайшее время пойти к ней в гости… Они были друзьями… И что, теперь ее больше нет?

Как же так? Нет, это невозможно. Просто невозможно, и всё тут. Кэндис Мур не может умереть. Маленькая невинная девочка, стоящая на пороге жизни. Нет и нет! Отрицание очевидного лязгает засовом, вталкивая мою сломленную душу в тюремную камеру действительности.

Я вытаскиваю телефон и снова набираю номер Джейка. Сразу включается голосовая почта.

— Джейк… — Я стараюсь придать своему голосу как можно больше уверенности. — Пожалуйста, возвращайся домой. Все будет хорошо. Я обещаю. Просто вернись домой. Мы сможем всё уладить. Пожалуйста, дружище, прошу тебя. Возвращайся.

Меня трясет, последние слова я произношу дрожащим голосом. Все тело покрыто мурашками. «Как будто кто-то прошел по моей могиле» — так говорила мама Рейчел. Я сажусь и утыкаю голову в сложенные ладони. Как тяжело. Медленно, но верно наступает осознание произошедшего. Куда ушли надежды и мечты, которыми была полна моя душа, когда я любовался на Джейка, наблюдал, как постепенно растет и расцветает мой сын? Теперь будущая жизнь проходит передо мной в обратном порядке: рождение внуков, волшебная свадебная церемония, выпускной бал — и что же, ничего этого не случится? Никогда? Я даже не знаю, целовался ли мой сын хоть раз в жизни. Один за другим светлые образы покидают меня, поглощаемые темнотой.

Джейк сидел на заднем сиденье, уткнувшись в книжку «Десять самых известных футболистов мира». Я притормозил у тротуара и взглянул на него в зеркало заднего вида. Однако как сильно сын вырос за последнее время! Это уже настоящая личность, со своими суждениями и пристрастиями, а не маленький мальчик.

— Эй, ты как там? — спросил я просто так.

— Что ты сказал?

Джейк опустил книгу, глядя на меня сквозь упавшие на лицо пряди. Темные волосы на макушке вечно торчали непослушными вихрами, и, как сын ни старался их причесывать, все равно выглядел взъерошенным. Со временем не только волосы у Джейка потемнели, его лицо тоже изменилось и приобрело более острые черты, сменившие мягкую округлую миловидность.

— У тебя все хорошо? — повторил я.

— Да, а что?

— Ну, может быть, ты не хочешь идти…

— На День рождения?

Мы остановились перед домом одного из одноклассников Джейка — Дуга Мартина-Кляйна. После того как однажды Джейк упомянул его имя, сказав, что старался проявить к нему доброту, я больше ни разу не слышал от него упоминаний об этом мальчике. Если честно, я вообще забыл о нем, поскольку у Джейка был свой круг друзей, с которыми он проводил много времени в школе и играл на переменах в футбол.

— Ну да, — ответил я.

Честно говоря, я чувствовал себя не вполне комфортно, поскольку совершенно не знал родителей Дуга. Ни разу не встречал ни его отца, ни мать на днях рождения одноклассников, которые мы с Джейком регулярно посещали.

— Почему не хочу? — Сынишка выглядел озадаченным.

Я улыбнулся.

— Ну ладно, тогда вперед!

Вместе, рука об руку, мы подошли к двери. С сосредоточенно-торжественным видом Джейк нес перед собой идеально упакованный (спасибо, Рейчел!) подарок — футбольный мяч. Я позвонил в дверь. Очень высокий мужчина в массивных очках и рубашке с короткими рукавами, застегнутой на все пуговицы, открыл нам дверь. Его густые кустистые брови не шелохнулись, когда он густым басом произнес.