Шиван Вивьен - Список

– А вы ничего себе не нашли? – удивляется Дженнифер.

– Забудь о нас! Посмотри на себя! – говорит Рейчел.

– Секундочку. – Дана подскакивает и прячет лямочки в лиф платья Дженнифер. – Вот так. А теперь посмотрим.

Дженнифер встает на платформу перед зеркалом.

– Думаю, оно мне нравится, – говорит она, собирая волосы в импровизированную прическу.

Платье ей и правда нравится, но она ждет одобрения девчонок.

– Думаю, оно идеально, – объявляет Рейчел. Дана кивает:

– Идеальное платье для танцев! И к нему лучше надеть красные туфли, как думаешь, Рейчел?

– Да! Красные туфли на каблуке будут очень мило смотреться.

Дженнифер приподнимается на носочки. Она представляет себя с макияжем и прической, а также то, как они с Даной, Рейчел и Марго танцуют в спортзале, образовав круг. Она надеется, что кто-нибудь сделает фотографию для ежегодника. В этот момент в примерочную заходит продавщица. Она с ног до головы одета в черное, а волосы убраны в тугой хвостик. Она смотрит на Дженнифер и прикусывает губу. И Дженнифер понимает, что продавщица хочет высказать свое мнение.

– Что думаете? – вырывается у Дженнифер. Продавщица, надув губы, качает головой:

– Мне не нравится. – А затем делает шаг вперед и указывает своей наманикюренной рукой: – Видите, как ткань врезается здесь в талию? А лиф так утягивает вас, что от этого юбка нелепо смотрится на бедрах. Она должна быть прямой, гладкой, а не топорщиться вот так.

Пока продавщица указывает на недостатки, Дженнифер, замерев, смотрит в трехстворчатое зеркало, которое отражает все ее несовершенства снова и снова, и так до бесконечности. У нее начинает дрожать губа, подбородок морщится, съеживается и становится похож на черносливину.

Продавщица, заметив это, виновато отступает.:

– Может, вам больше повезет в «The Salon» на третьем этаже.

В этом магазине покупает одежду мама Дженнифер. Он для жирных старушек, и у них нет одежды для подростков. А еще нет телевизоров, на которых крутят музыкальные клипы, или корзин с яркими лаками для ногтей у кассы. У них нет ничего подходящего для школьных танцев.

Рейчел поднимается с кресла и скидывает все платья в руки продавщицы.

– Спасибо за помощь. Можете забрать это, – кратко произносит она.

– Я… Мне жаль, но она спросила…

– Я сказала, спасибо за помощь. Но мы справимся сами. Почему бы вам не пойти… ну, не знаю… развесить это.

Продавщица поворачивается и уходит. Дженнифер чувствует подступающие к горлу слезы и в этот раз не может сдержать их. Она опускается на небольшую платформу перед зеркалом и плачет.

– Дженнифер! – тихо произносит Дана, подбегая к ней. – Если тебе платье нравится, то кого волнует мнение этой недалекой продавщицы?

– Серьезно. Люди, работающие в магазинах, самые противные. Эта тетка ненавидит все живое. Это же видно.

Но Дженнифер продолжает плакать. И сквозь слезы видит, как Дана и Рейчел обмениваются взглядами, полными грусти и жалости. Наконец-то они все поняли. Одна из девушек поглаживает Дженнифер по спине.

Но еще хуже то, что Марго была права. Она не вписывается в эту жизнь, в этот мир. Ей не место рядом с красивыми подружками. Она провалилась. Надо забыть о танцах. Забыть обо всем.

– Ты правда потрясающе выглядишь в этом платье, Дженнифер, – тихо говорит Рейчел.

Она натягивает рукав толстовки на ладонь и нежно вытирает слезы Дженнифер.

– И танцы пройдут потрясающе, – улыбается Дана, опускаясь перед Дженнифер на колени. – Мы так круто вместе повеселимся.

«Мы» и «вместе» звучат как музыка для ушей Дженнифер. Это стимул.

Девочки хотят, чтобы она пошла с ними на танцы. С ними!

Как настоящие подруги.

Интересно, что скажет Марго.

Переодевшись и вытерев лицо, Дженнифер подходит к кассе и покупает платье у стервозной продавщицы. Это похоже на победу. Или, по крайней мере, на то, чего она заслуживает.

Несмотря на то что уже почти полночь, Кэндис стоит на краю бассейна, расположенного на заднем дворе. Его скрывает напоминающий батут туго натянутый серебристый брезент. Опавшие листья, желуди и грязь маринуются в неглубоких лужицах, оставшихся после недавно прошедшего сильного дождя.

Мамин парень Билл накрыл бассейн несколько недель назад, в конце августа, невзирая на нытье Кэндис, что впереди еще куча жарких дней. Ей не хотелось, чтобы лето кончалось. Ведь летом было очень весело. Почти каждый день к ней приходили подруги. Кэндис сама выбирала, кого из них приглашать. Во дворике стояло всего четыре лежака, которые и служили оправданием ее избирательности. Но Кэндис и самой нравилось управлять этой игрой в «музыкальные стулья» и смотреть, как подруги боролись за свободное место, когда она останавливала музыку. Всем хотелось прийти к ней в гости, и даже если одна из них злилась, что не попала к ней в один из дней, то, получив приглашение, сразу же забывала все обиды. Девчонки слушали радио, мазались кокосовым маслом и, передавая друг другу журналы, жарились на солнце.

Этот процесс сводил маму Кэндис с ума, и, вероятно, именно поэтому она так настаивала на том, чтобы Билл накрыл бассейн. Миссис Кинкейд периодически выходила к ним в огромной соломенной шляпе со смехотворно огромными полями, читала девочкам лекции о вреде солнечных лучей, показывала им чеки из магазинов, намекая, сколько в наши дни стоит хороший крем от морщин, и предупреждала, что они никогда не будут такими же красивыми, как сейчас.

Кэндис закатывала глаза за солнечными очками и напоминала маме, как та выглядела в подростковом возрасте после лета, проведенного в Уиппл-Бич, когда на ее теле оставались полосы от загара, которые соперничали по цвету с карамелью в ванильном мороженом. Если бы не мокрое бикини, Кэндис даже принесла бы стоящие на камине фотографии мамы, чтобы продемонстрировать их.

После этого миссис Кинкейд успокаивалась и присаживалась на краешек лежака Кэндис. Делилась парочкой историй о парнях, которые пытались закинуть фрисби на ее полотенце, о дедушке Кэндис, спящем на садовых качелях, дабы убедиться, что его дочь не украдут нахальные парни, о том, как печатала каталоги для магазина. Затем она целовала Кэндис в лоб и давала девочкам расплывчатый жизненный совет, например: «Живите так, будто завтра не наступит».

Когда миссис Кинкейд уходила, девчонки говорили, какая красивая мама у Кэндис и что она очень на нее похожа. И Кэндис знала, что мама подслушивала из-за жалюзи.

Такое представление проходило каждые несколько недель. Ведь каждый человек стремится заполучить комплименты и всеобщее одобрение.

Очнувшись от воспоминаний, Кэндис отгибает уголок тента. Она радуется, когда видит, что вода под ним до сих пор красивого бирюзового оттенка. Но, несмотря на осторожность, в бассейн падает кусочек склизкой грязи, и вода становится мутной.