Бритта Рёстлунд - У подножия Монмартра

По ошибке я подошла слишком близко к месье Бейкеру. Его синяя футболка терлась о мою сумку. Он находился сейчас всего в нескольких сантиметрах от чека, который там лежал. Стояла ли на нем его подпись или подпись его жены? Я пропустила его вперед и позволила выйти первым. Он ступил на эскалатор, поднялся наверх и вышел на площадку перед торговым центром. Не взглянув на «Ареву», он сразу направился к ЦНПТ. Стараясь не отстать, я ускорила шаг. Он явно шел на встречу. Я окончательно убедилась в этом, когда мы вошли в исполинский комплекс. Прозрачные стеклянные лифты сновали вверх и вниз, но месье Бейкер быстро прошел мимо них к другим лифтам, расположенным в глубине здания. Я зашла в мебельный магазин, чтобы дать ему возможность войти в первый лифт. Теперь я занервничала. Как только месье Бейкер вошел в лифт, я покинула свое укрытие за большими вазами. Он мог подняться только на тот этаж, где был расположен ресторан «Хилтон».

Несмотря на то что ресторан занимал почти весь этаж, я сразу увидела месье Бейкера за столиком у окна. Напротив него, спиной ко мне, сидела светловолосая женщина. Собственно, я могла сразу подойти к ним. Но решила сначала подойти к бару и взять чашку кофе, чтобы выиграть несколько минут и собраться с мыслями.

Месье Бейкер, не говоря ни слова, держал женщину за руки. Они поцеловались, и эта первая ласка стала для меня сигналом к действию. Я решительно подошла к их столику. Женщина показалась мне знакомой. Я не сразу вспомнила, где видела ее. Месье Бейкер целовался с девушкой, которая сидела за стойкой в вестибюле «Аревы».

– Извините.

Месье Бейкер окинул меня дружелюбным взглядом. Девушка была испугана. Оба молчали.

– Мы с вами уже встречались, – сказала я и протянула девушке руку. Ее рукопожатие оказалось вялым. – Очень приятно видеть вас, – и посмотрела прямо в глаза месье Бейкеру.

Месье Бейкер перевел взгляд на девушку, ожидая от нее объяснений.

– Это она, – произнесла девушка и сжала руку своего любовника.

Писатель выглядел разочарованным. Я села за их столик, и писатель начал рассказывать. У него не было другого выбора. От его рассказа зависело, пойдет ли все и дальше по плану.

После ошеломляющих вчерашних открытий Мансебо решил последовать примеру Амира и прикинуться больным. Сразу после ужина поднялся в квартиру и лег в кровать. Ничего странного в этом не было. В конце концов, он мог заразиться от Амира. Ночью Мансебо встал и упаковал сумку. Теперь она лежит в магазине, в шкафчике с вениками, тряпками и ведрами. Весь день он просидел за кассой, потому что не хотел ничего и никого видеть.

Начало смеркаться. Мансебо идет в каптерку к Тарику, в его мастерскую. Двоюродный брат помогает ему составить бухгалтерский отчет и заполнить налоговую декларацию. Тарик думает, что Мансебо так рьяно взялся за бумажную работу, чтобы успеть закончить ее до отпуска, но это совсем не так. Мансебо тошнит от одного вида картонных коробок, среди которых ему сейчас приходится сидеть. Это же чистое безумие так открыто держать в мастерской оружие и контрабандные сигареты. Но это, конечно, гениальный ход – никто не заподозрит, что улики можно хранить на виду у всех. Тарик складывает все документы в стопку. Убирает их в папку и торжественно вручает кузену.

– Готово, брат, теперь можешь ехать в отпуск с чистой совестью.

Выйдя из мастерской Тарика, Мансебо видит, что кто-то стоит у двери его магазина, и, не оглядываясь, спешит перейти бульвар, едва не угодив под машину. Водитель отчаянно сигналит и тормозит. У двери лавки стоит женщина, которая вчера пошла за месье Бейкером, и улыбается, глядя на Мансебо. Единственное, что сейчас хочет Мансебо, – это как можно скорее увести женщину в магазин. Он садится рядом с ней на скамеечку и благодарит Бога за то, что она сразу переходит к делу. У него сегодня нет ни малейшего желания знать что-то сверх необходимого.

– Ну вот, я вернулась, чтобы рассказать, что произошло после того, как я пошла за месье Бейкером. Это может быть интересно и вам.

И даже очень может быть, думает Мансебо.

– Итак, я пошла за ним, а он поехал в одно кафе у станции «Ла-Дефанс», где ждал…

У женщины в сумке пискнул мобильный телефон, и она, умолкнув, достала его и долго смотрела на дисплей. Мансебо чувствует себя так, словно рядом с ним сидит невоспитанный подросток, который непринужденно углубился в свой телефон в присутствии другого человека. «Дорогуша, – думает Мансебо, – у меня нет сил ждать. Для меня уже и так все кончено, я капитулировал. Расскажи мне, что знаешь, и уходи, оставь меня в покое».

– Да, так вот, значит, у писателя в кафе была назначена встреча с его коллегой-писателем, мужчиной.

«И это все?» – разочарованно спрашивает себя Мансебо.

– Так что никаких признаков любовницы я не заметила. Впрочем, откуда я могу знать точно.

Мансебо старается мыслить логически.

– Вы получили ответ на свой вопрос?

– Да, месье Бейкер – это и есть месье Белливье.

– Так, значит, Тед Бейкер – это седоним?

– Псевдоним. Да, это его псевдоним. Выходит, что нам обоим был нужен месье Белливье.

Мансебо снова смотрит вслед уходящей вдоль бульвара женщине. Рот его полуоткрыт. Внутри совершенная пустота. Все кончено.

– Я не помешал? – спрашивает Амир, входя в магазин.

Мансебо оборачивается, закрывает рот и пустым взглядом смотрит на сына. Всего несколько недель назад Амир ни за что не обратился бы к нему, а просто прошел мимо. Но теперь Амир проникся уважением к отцу, теперь он знает, чем вынужден каждый день заниматься Мансебо. А тот не успевает сразу вернуться к реальности и по инерции продолжает смотреть в никуда.

– У тебя все хорошо, папа?

Мансебо кивает.

– Мама куда-то собирается… Я подумал, что тебе это будет интересно.

– Пусть идет.

– Да, но после всего, что произошло… Она поговорила по телефону и вдруг куда-то заторопилась. Я спросил, куда она собралась, и она ответила «делать деньги». Может быть, она пошутила, но после всего…

Амир входит в магазин и стоит у двери, напряженно глядя вдоль бульвара.

– Да, как я уже сказал, она и правда сильно торопится, – говорит Амир и кивает.

Мансебо выглядывает на улицу и видит, как Фатима торопливо идет по тротуару, держа под мышкой белую картонную коробку. «Отлично, – думает Мансебо. – Я сделаю это ради сына. Возможно, это будет последнее, что я сделаю».

– Я тебя понял. Ты сможешь побыть в магазине несколько минут?

Амир кивает. Мансебо кажется – или, может быть, просто внушил это себе, – что он видит в глазах сына восхищение. Действительно, зачем ему было спускаться в магазин и говорить отцу, что Фатима собирается куда-то бежать, если бы он не хотел увидеть, как его отец выйдет на охоту?