Андрей Кузечкин - Я другая

— А что? — спросили они практически в один голос.

— Вот, разговариваем, — добавил муж Оксаны.

Старшая сестра Элен строго посмотрела на Юлю, стоявшую за ее спиной:

— А ты говорила!

— А что я говорила? Ты, наверное, просто не так поняла… — ответила она, нисколько не смутившись.

— А что она сказала? — поинтересовался Виктор.

— Сказала, что вы тут… — Оксана оборвала сама себя и сделала такое выразительное лицо, что Виктор так и покатился со смеху:

— Да! Вот это разыгралась у девочки фантазия!

Оксана была очень раздосадована, хотя тревога и оказалась ложной. Она выхватила из рук мужа пистолет и бросила его на стол:

— Все в игрушки играешь! Пошли, поможешь мне разобрать старые вещи в чулане.

Едва дверь в комнату захлопнулась, как Элен схватила свое оружие, толкнула Юлю к стене, приставила к голове сводной сестры пистолет и зашипела:

— Ты в своем уме? Что ты делаешь?

Юля скуксилась:

— Ну прости, Леночка!

— Чего «прости»?! Что ты наврала Оксане? Что мы тут трахаемся в позиции «69»?!

— Ну, мне просто завидно было. Я его весь день окучиваю, а ему хоть бы что. Он со мной общается только из вежливости. А с тобой вон как разговаривал! По лицу прямо было видно, что ему интересно! — Юля рыдала. — Убери пистолет, мне страшно!

Элен убрала оружие обратно в сумку.

— Юленька, а ты никогда не думала, что если хочешь заинтересовать человека, то с ним нужно говорить о том, что интересно в первую очередь ЕМУ — а не ТЕБЕ?! Что ты ему втирала? Истории про свой богатый сексуальный опыт?

— Ну… почти… — Юля опустила взгляд, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Дура ж ты убогая! Неужели ты думаешь, что сможешь чем-то удивить взрослого мужика? Ладно, хватит ныть. Пойдем, пока все не пропустили.

— Что не пропустили?

— Я хорошо знаю эту парочку. Если Оксана говорит, что ей срочно нужно помочь разобрать вещи в чулане, это означает совсем другое.

Они быстро оделись и на цыпочках подобрались к окну спальни.

Уже стемнело. В окне, забранном фигурной решеткой, горел свет.

— Ты что, дура, кто же так подглядывает? — прошипела Элен, когда Юля попыталась заглянуть прямо в окно. — Тебя же увидят! Издалека надо! Все будет как в кино!

Сводные сестры отбежали к деревьям.

— Смотри, она на нем верхом! — прошептала Юля. — Витя, наверное, любит, когда она сверху!

— Не факт! — Элен снимала, хотя записей с участием Оксаны и Виктора у нее было очень много.

И вдруг Юля взвизгнула:

— Ай! Ты видела?

— Да! — изумленно сказала Элен. — Ой, а теперь еще раз! Что она делает? Смотри: еще и еще раз! Черт, ему же больно!

— Ты ведь раньше их снимала! Ты никогда не видела, чтобы Оксана била Виктора по щекам во время секса?

— Нет. И, кажется, она не играет. Она на него злится за что-то! Что ты ей сказала?

— Что видела, как вы целовались. Но я шутила. Она же не поверила!

— Может, и не поверила, но представила. Вроде злится, но смотри, как она страстно его целует. Наверное, ее возбуждает власть над Витей.

— Все-таки Ксюша очень красивая.

— Это ты верно заметила, Юленька. Красота сильнее всего на свете.

ДНЕВНИК ЭКСПЕРИМЕНТА

Навести справки о молодом человеке по имени Фил (Филипп). Имя не самое распространенное. Исполнительный директор — тоже не самая популярная профессия. Видимо, узнать все об этом человеке будет еще проще.

— Моя тетрадка! — закричала Элен. — Где моя тетрадка?

Сонная Юля что-то пробормотала и перевернулась кверху спинкой, уткнувшись носом в подушку. Сводная сестра вцепилась ей в волосы:

— Дрянь такая, просыпайся! Где моя тетрадка?

— Я ее не трогала!

— А кто? Кто? Больше некому!

— Ну, Леночка! Сама подумай, зачем мне твои комиксы?

Элен ослабила хватку:

— Я знаю, что тебя волнуют только деньги, Юленька. Но, возможно, ты украла мою тетрадь ради того, чтобы чего-то от меня добиться. Если так, то лучше скажи сразу.

— Леночка! Я прекрасно знаю, как дорога для тебя эта тетрадка. Но мне она просто ни к чему!

— Допустим. Но куда же она пропала?

— С чего ты вообще взяла, что она пропала?

— С того, что ее нигде нет! Ни в одном из тех мест, где она могла бы быть! Я не могла ее никуда деть! Такими вещами не разбрасываются!

— Спроси у Оксаны с Витей!

— Спросила уже. Они тем более не знают. Оксана даже предложила обыскать весь дом. Ну зачем обыскивать весь дом?! Тетрадь обычно лежит в моей сумке, либо я ее могла оставить на кухне. Я рисовала в последний раз именно там. И все!

Элен слезла с Юли:

— Кстати, завтрак готов. Одевайся и спускайся.

За завтраком Юленька с детским выражением лица спросила:

— Оксаночка! А какие у нас на сегодня планы?

— Витя! — улыбнулась Оксана.

Виктор кивнул и с важностью произнес:

— Закрытие сезона пикников!

— Да, — добавила его жена. — А то скоро дожди ударят, а потом — и снега. Все-таки поздняя осень. Надо в последний раз выбраться на природу!

— В лес пойдем? — уточнила Элен.

— Да нет, зачем? В сад, — ответил Виктор.

На его плотном лице не было никаких следов от ударов по щекам. В принципе их и не должно быть. И держится Виктор солидно, как настоящий отец семейства. «Ну признайся, хотя бы самому себе, Витя, что ты самый настоящий подкаблучник, что ты целиком во власти Оксаны, что она играет с тобой, как хочет, а ты не смеешь ничего возразить. И твое счастье, что об этом кроме тебя знает только Оксана и не делает это достоянием общественности!»

— А потом? — спросила Юля.

— А что — потом? Это минимум на полдня! Потом — домой, переваривать!

Юля очень расстроилась, хотя этого никто, кроме Элен, не заметил. Вот так облом: Оксана никуда не собирается! Весь день будет здесь! Соблазнение опять переносится на неопределенный срок.

Пока Витя и Оксана устанавливали во дворе мангал, разжигали огонь, насаживали мясо на шампуры, а Юля носилась вокруг них, как щенок, и всячески не то мешала, не то изо всех сил пыталась помочь, Элен уселась за деревянный столик, врытый в землю, и раскрыла перед собой тетрадку.

Другую тетрадку. Оксана — учительница, у нее дома полно чистых тетрадей. Элен стащила одну. Рисовать где-то же надо!

Она не могла ничем помочь сестре и ее мужу, так как ничего не понимала в жарке шашлыков. Да и самих шашлыков отчего-то не хотелось. И Элен очень раздражало то веселье, которое каждый раз поднимается вокруг этого ритуала жарки и поглощения мяса на природе.

Элен рисовала в беседке. Думала о Филе. И немного — об Илюхе.

…В мысли Элен вторгается крик. Она роняет карандаш и вскидывает голову.

Кто-то падает рядом с ней. Воздух становится жарким. Очень пахнет паленым.