Павел Басинский - Полуденный бес [litres]

– Здравствуй, братишка!

– Кто здесь?!

– Это я, Платон, твой двоюродный брат. Ты мне не рад?

– Прикажи убрать свой черный воронок! – завизжал Вирский.

– Отгони машину за посадку, Алексей, – приказал Недошивин. – Мой бедный родственник с детства боится черных машин. Это у нас наследственная болезнь.

Когда машина отъехала, Недошивин предложил Вирскому присесть на скамеечку.

– Прогуляемся, – проворчал Вирский.

– Мне показалось, ты кого-то ждешь?

– Ничего тебе не показалось! – вскинулся Вирский. – Старец тебе обо мне настучал? Ну погоди, отче! Еще никто не смел оскорбить Вирского и остаться безнаказанным!

– Отец Тихон на тебя не стучал, – ровным голосом возразил Недошивин. – Просто ты зарвался, Родя! Ты правда думаешь, что в комитете работают одни придурки? А если я тебе скажу, что вся твоя секта, все твои «голубки» числятся у нас в нештатных сотрудниках? Хотя и штатных среди вас предостаточно.

Вирский захихикал. Лицо его приняло обычное выражение, на нем не было и следа недавнего идиотизма.

– Какой ты смешной, Платоша! – с ужимками произнес он. – Ты, братишка, хотя и умный, но одноглазый. Это не вы нас, а мы вас завербовали. Это вы работаете на нас нештатными сотрудниками. Хотя – хе-хе! – и наших штатных среди вас предостаточно. Извини, брат, но какой же ты дурачок! А ведь ты старшенький! Стыдно, братишка! Ну, сам посуди: кто вы и кто мы? Вы – всего лишь тайная полиция бывшего государства, которого уже нет на политической карте. Мы – мощнейшая международная организация, которая управляет политикой и экономикой двадцати пяти стран. Лично я могу устроить переворот в любой из них. Как я сделал это в СССР не без вашей помощи. Хочешь, завтра вместо Палисадова будешь ты? Устрою тебе, по-родственному.

– Там, где сидит Палисадов, я на толчок не сяду, – грубо возразил Недошивин. – Но я согласен на место…

Вирский задумался.

– А почему бы и нет? Не завтра, не стану врать! Но лет через десять могу это устроить. Только все это пустые разговоры, брат! Ты же у нас патриот! А на фиг нам нужен патриот? Нет, вообще-то, глупый патриот нас устроит. Но ты-то умный патриот. Короче, с какой стороны тебя ни возьми, одни недостатки.

– Какова твоя цена?

– Ты что, серьезно?!

Они и не заметили, как, прогуливаясь, дошли до березовой посадки и приблизились к машине. Думая, что они хотят вместе уехать, Санин включил зажигание. От звука мотора Вирский вздрогнул, и лицо его перекосилось от ненависти. Он злобно плюнул на ветровое стекло новенькой «ауди». Возмущенный Алексей выпрыгнул наружу, но Недошивин жестом приказал ему вернуться на место. Они направились обратно к кладбищу. Несколько минут они молчали.

– До сих пор не можешь простить смерть своего отца? – с уважением спросил Недошивин.

– Что? – вопросом на вопрос ответил Вирский. – А ты простил? Ах, я запамятовал. У тебя же новый отец – генерал Рябов! Своего ты предал, как мой отец – своего. Рябов так нежно к тебе относится… Хотел бы тебя поздравить, но не могу. Держись, братишка! Твоего настоящего отца под расстрел подвел твой возлюбленный генерал!

Недошивин побледнел.

– Ложь! – воскликнул он.

– Ты плохой актер, Платон! – вздохнул Вирский.

– Предположим, – согласился Недошивин, – но Рябов в принципе не виноват.

– Разумеется! – издевательским тоном подхватил Вирский. – Они вообще не виноваты! Подумаешь, шлепнули наших отцов! Тоже еще беда в масштабах мировой революции! Они и тебя шлепнут за милую душу, когда поймут, что из тебя национальный диктатор как из меня старец Тихон! Слушай, а ты зачем сюда пришел?

– Ну уж не ради того, чтобы рыдать у тебя на плече, – ответил Недошивин. – Хочу с тобой поторговаться, Родион…

– Неужели?! – Вирский с сарказмом всплеснул руками. – Неужели наш Платоша стал не мальчиком, но мужем? Он уже сам покупает себе нижнее белье и верховную власть! Па-а-здравляю!

– Из меня плохой актер, а из тебя – юродивый.

– Что же ты не бежишь к отцу Тихону? – не унимался Вирский. – К этому мошеннику! У них ведь тоже теперь власть, такая близкая к русскому народу! Не то что мы, гадкие сектанты, мокрицы подпольные! Или ты тоже хочешь стать мокрицей?

– Мы серьезно говорим или нет? – поморщился Недошивин. – Я хочу подписать с тобой договор.

– Договор? – насмешливо спросил Вирский. – И ты согласишься подписать его кровью?

– Конечно.

Вирский захохотал. Недошивин повернулся и быстро пошагал к посадке.

– Стой, Платон! – крикнул Вирский. – Это было мое последнее дурачество, клянусь тебе! Я хотел тебя проверить! Насколько ты посвящен в наши дела. Милый Платон, мы давно уже не подписываем договоры кровью.

– Чем же вы их подписываете? – удивленно спросил Недошивин.

– Простыми чернилами. Или – ничем. А какой смысл в какой-то закорючке? Просто, если мы заключим договор, ты будешь делать то, что тебе скажут. Через неделю, через месяц ты почувствуешь благодарный ответ с нашей стороны. И так будет продолжаться шаг за шагом, шаг за шагом… Ты – нам, мы – тебе, ты – нам, мы – тебе… Потом ты заметишь, что от тебя уже ничего не требуется. Ты всё и так будешь делать для нас вполне добровольно. Просто ты станешь одним из нас.

– А если…

– Никаких если! Как только ты выполнишь первое условие, договор уже подписан, и цена его расторжения – твоя смерть.

– Палисадов подписал с вами договор?

– Спрашиваешь!

– Странно, – удивился Недошивин. – С чего это ты со мной так откровенен?

Вирский схватил Недошивина за руку. В его глазах стояли слезы. Недошивин тоже почувствовал, что готов расплакаться, впервые за последние двадцать лет.

– Платоша, милый! Мне наплевать – подослал тебя Рябов или нет! Мне вообще наплевать на Рябова, на Палисадова и на всех! Мне наплевать на Россию и на весь мир! На этой скучной земле мне не наплевать только на одного-единственного человека: это – ты! Ты веришь мне, брат?

Недошивин задумался, всматриваясь в несчастные глаза Вирского.

– Почему-то верю.

– Потому что это кровь! – вскричал Вирский так громко, что с вершин берез сорвались вороны и закружили над посадкой. – Великое дело – кровь! Мы с тобой не просто двоюродные братья! Мы единоутробные потомки одной матери – Надежды!

– Но она наша бабушка, – удивленно возразил Недошивин.

– Ах, Платоша, какой ты неисправимый материалист! Неужели ты не понимаешь, что мы с тобой единственные продолжатели родов Недошивиных и Вирских? Наши с тобой деды сделали свой выбор, избрав эту великую женщину, чтобы на свет Божий появились наши отцы, а потом – мы с тобой… Ты хочешь власти, брат? Ты ее получишь!

– Но власть нужна мне, чтобы помочь России…

– Помогай сколько влезет! Что ты хочешь? Чтобы Россия стала передовой, процветающей и так далее? Ах ты мой Петрушечка Первый! Будет тебе, будет! Но через большую кровь.