Джулиана Маклейн - Цвет надежды

Возможно, с моей стороны это было эгоистично, но я не хотела отказываться от своей уникальности. Если рядом со мной появится другая персона, точная моя копия, я утрачу неповторимость.

А что если моя сестра лучше меня? Что если она умнее и добрее?

Я знала свою семью. Если они примут ее, то сделают это с любовью. Вдруг после этого я стану для них менее важной? Не окажусь ли я в тени у своей сестры-близнеца, потому что она была потеряна для нас – и поэтому, возможно, нуждается в особом внимании? Или она навсегда останется в моей тени?

И как там с ее семьей? Отнесутся ли ее близкие ко мне, как к дочери? Захочу ли этого я? Ведь я ничего про них не знаю.

– Какой она показалась тебе? – спросила я у Рика, подкладывая себе добавку лапши с курятиной.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Ну… она уверенная в себе? Не дура?

Я жаждала узнать про нее все, до мельчайших деталей. Какими были ее приемные родители, такими же любящими, как мои? А братья или сестры были в ее семье, чтобы заменить ей сестру, с которой она рассталась? Или она жила где-нибудь в гетто одна, в неблагополучной семье?

Стоило мне подумать о такой жизни, и у меня защемило в груди. Тогда я поняла, что мне уже небезразлично, что было с моей сестрой – хочу я этого или нет. Я уже не могла пройти мимо нее, каким бы человеком она ни оказалась. Мне требовалось знать правду, нужно было знать, что у нее все в порядке.

– Я говорил с ней совсем коротко, не больше минуты, – сказал Рик, – но она была не… – Он замолк.

– Что? Она была не какая?

Он занялся едой, доел чоу-мейн и поставил пустую коробку на кофейный столик.

– Я буду говорить честно, Дай, потому что знаю, что тебе нужна правда. Она не такая классная, как ты.

– Классная… – Я пыталась сообразить, что он хотел этим сказать.

– Она не выглядит как выпускница юридической школы, – пояснил Рик.

– Почему ты так решил?

Он откинулся на диванную подушку и положил руку на спинку дивана.

– Ну, знаешь, ее ярко-красная помада, огромные висячие серьги и топ с глубоким вырезом. Я удивился, что в приемной юридической фирмы терпят женщин с такой внешностью. Ну, ты меня понимаешь.

– Ты хочешь сказать, что она выглядела дешевкой?

Рик игриво наклонил голову к плечу и ткнул в меня пальцем.

– Ты это сказала, не я. Я не сомневаюсь, что она симпатичная и интеллигентная женщина, раз она твоя сестра.

Я положила голову на спинку дивана и устремила взгляд на потолок. Мне требовалось переварить информацию. Если та женщина действительно мой близнец, насколько мы окажемся похожими?

Короче, насколько сильно повлияла на нее среда и насколько гены?

В итоге я решила не принимать никаких решений насчет встречи с ней, пока сама не наведу о ней справки.

После того разговора я просидела до трех часов ночи за компьютером – мне хотелось узнать, что говорит наука об идентичных близнецах.

Я прочитала, что в последние десять лет монозиготные близнецы появлялись на свет приблизительно у одной из трехсот тридцати трех рожениц. У них одинаковые на сто процентов гены, потому что яйцеклетка в этом случае разделилась пополам уже после оплодотворения. Тем не менее у идентичных близнецов отпечатки пальцев всегда разные, так как генетические изменения происходят и в материнском чреве.

Больше всего меня интересовали данные о близнецах, разлученных сразу после рождения. Оказывается, что впоследствии у них обычно бывает одинаковый уровень интеллектуального развития, в какой бы среде они ни жили, и похожие индексы массы тела.

Правда, в другом месте я прочла, что факторы среды все же играют значительную роль в развитии каждого индивида, если они растут порознь.

У близнецов, росших порознь, наблюдается больше всего различий, хотя они часто выбирают одинаковые профессии. Вот как у нас с Надией, ведь мы обе работали в юридических фирмах, а Надия вроде хотела поступить в юридическую школу.

Мне захотелось узнать о ней больше. Пока что я отметила у нее два отличия: она курила и не обладала моим вкусом и чувством стиля в одежде – хотя скорее всего это было результатом ее финансовой ситуации. Я не курила, родители оплатили мое высшее образование, а благодаря их высокопоставленному положению меня сразу после учебы брали в ведущие юридические фирмы. Я выбрала одну из них, и мне предложили хороший оклад – шестизначную сумму, неслыханную для других молодых женщин моего возраста и образования. Кроме того, Рик великодушно не просил меня участвовать в оплате кондоминиума, так что мой гардероб был набит костюмами от Армани и дизайнерскими сумочками.

Но что представляла собой Надия Кармайкл? Мне отчаянно хотелось знать, как она живет. Я гуглила ее, но не нашла ничего, что утолило бы мое любопытство. В телефонной книге ее не было, а в Фейсбуке я обнаружила дюжины Надий Кармайкл. Некоторые сфоткались с цветами, кошечками и собачками, но ни у одной не было моего лица.

Пыталась я отыскать и то агентство по усыновлению, но оно давным-давно обанкротилось из-за серии судебных тяжб.

Наконец я с покрасневшими глазами поплелась спать. В моей голове крутились вопросы, и я уже понимала, что не смогу жить с ними всю оставшуюся жизнь. Теперь у меня не было выбора. Я должна встретиться с Надией.

Никогда не забуду день, когда на моем столе оказалось то безумное письмо. Утро было серое, унылое, дождь лил как из ведра. Я ждала автобус минут двадцать, еле справляясь со своим потрепанным зонтом в оранжевый и белый горох. Металлические спицы были погнуты или сломаны, с нейлона, словно из водосточной трубы, лились потоки воды. Автобус, разумеется, опаздывал.

Когда я приехала на работу и села за стол, моя прическа растрепалась, туфли промокли насквозь, а от мокрых леггинсов зудела кожа.

Но зато несколько клиентов отменили из-за погоды свой визит, и у меня появились свободные минуты, чтобы украдкой разложить пасьянс на компьютере.

– Ну и денек сегодня, – сказал курьер, входя ровно в десять в приемную. Он подошел к моему столу, положил на высокую гранитную стойку четыре конверта и вручил мне гаджет для моей электронной подписи.

– Я тоже промокла насквозь, – сообщила я и расписалась на экране.

– Для таких дней тебе нужна машина, – сказал он.

– Да что ты говоришь? Сегодня же куплю, – съязвила я.

После его ухода я закончила свой пасьянс и лишь потом взялась за конверты. Все были адресованы юристам, кроме одного, с надписью «Для Надии Кармайкл. Лично и конфиденциально».

Это было что-то новенькое. Еще никто не присылал мне на работу личную корреспонденцию, и уж тем более с курьером.