Сергей Носов - Построение квадрата на шестом уроке

Подошел к краю лесов и посмотрел вниз. Удивился, что стою на краю и не страшно. Вообще-то я боюсь высоты.

Когда я спустился на полколонны, встретил ползущего наверх сторожа. Он бранился, он говорил, что я там уснул. Я ему отвечал, что я ведь нормальный.

– Да откуда я знаю! Может, ты самоубийца. Кинешься вниз.

Я дал ему сто рублей и сразу ему понравился. Я сказал, что сам сторожем работал, дескать, коллеги.

Он только ворчал, что боится высоты и в его возрасте уже ползать туда нельзя.

– Сколько же тебе лет?

– За пятьдесят.

Мы попрощались внизу. Я вышел, но не ушел, а стал ходить около колонны, потому что внушил себе, что жена только сейчас освободилась и теперь она знает, где я жду ее, и скоро придет. Я звонил домой и ей на мобильник. Мобильник был отключен (значит, в театре, думаю, – мало ли, ночное представление), а дома никто не подходил (значит, в театре, опять же…). На самом деле, она спать легла, завтра рано вставать. Сторож вышел. «Заходи, жену можешь и у меня подождать». Он предлагал мне «чаю или водочки, хочешь?». Я не хотел ни того ни другого, но все же вместе с ним зашел в подсобку. За стол сел. На столе пол-литровая банка стоит, на треть наполненная водой – ничего больше. Он, увидев ее, удивился. Меня спрашивает: «Это что?» – «Откуда ж я знаю, твоя банка». Он понюхал, попробовал. «Вода!» Взял и выпил. Дальше я слушал его монолог. О себе, о семье, о начальстве, о том, что скоро уволится. Я ему говорил, что у меня жена- переводчик, что она в Эрмитажном театре сейчас, что вкалывает с утра до ночи на двух работах и что даже сейчас работает, – а я? – что я? И денег не платят. (Мне.) Мы не пили ни чая, ни водки, да он и не предлагал больше. Распрощались друзьями. Он настоял, чтобы я записал его телефон.

Я дошел по Невскому до Гостиного, купил минеральную воду и сел за столик. Ночь была теплая. Тут пиво пили. Девчонки проезжали на роликовых коньках.

Я ждал, когда она включит мобильник. Тогда бы я ее встретил.

В половину второго домой пошел. Вдруг домой позвонит? Тогда встречу из дома.

Ветка дома была. Спала. Я не верил своим глазам. Я подошел к ней и стал рассматривать, она ли это.

Удивительный день, невероятная ночь.

Находка

…Среди прочего обнаружился вдруг «Сборник основных стандартов лесозаготовительной промышленности», ГОСЛЕСБУМИЗДАТ, 1950. Люблю книги такие. Одна лишь страница подсказала целый ряд прекрасных фамилий для будущих персонажей: Затескин, Засмолкин, Сухобоков, Косослоев, Отлупов, Проростов, Лубин (Лубов), Кренев, Червоточин, Подтоварников, Мрозобоев и Мрозобоин. – А еще название: «Двойное сердце» (на самом деле это дефект древесины).

Скоро

Селение, за ним сразу чащоба. В чащобе – огромная капсула, скрытая от глаз посторонних. Местные жители принимают ее за строение, что ли сарай, в котором живут приезжие. На самом деле это космический корабль. Экипаж – двое мужчин и женщина. Какое-то отношение к ним имеет мой отец – молодой, без бороды. Меня пустили в строение, сижу за столом в предбаннике, пристегнутый к стулу ремнями. Меня несколько смущает, что стены у космического корабля бревенчатые; наверное, стилизация, думаю. Возможно, мы уже в космосе. Иллюминаторов нет, окон тоже. Спрашиваю: мы уже летим? Нет, мы полетим 9 января следующего года. Меня пускают в кабину пилотов, она вся стеклянная. За стеклом – густой лес, темнеют кусты. Над головой высокая башня, стеклянный купол, под ним антенны. Я поражен: эта башня почему-то не видна снаружи. Вспоминаю: по деревне ходил мужик с фотоаппаратом. Наверно, шпион.

Прикладная поэзия

Ноу-хау некоего спившегося литератора: оставлять, посещая рюмочные, восторженные записи в «Книгах отзывов и предложений». Вроде:

Его заметили и полюбили хозяева питейных заведений – угощают, ждут, цитируют. По-своему популярен. Нашел свою нишу.

(Впрочем, нет уже ничего – ни ликероводочного завода «Ливиз», ни рюмочной «Асад» на Белинского.)

Рука президента

Напиши рассказ «Рука президента», советует Коля Федоров. Однажды, когда президентский кортеж поворачивал на Фонтанку, я видел (из окна) руку Ельцина (в окне автомобиля): шевелилась, приветствовала.

Итак, некто, вроде меня, рассказывает о том, как увидел президентскую руку.

– Ну как вам сказать… На первый взгляд ничего необычного, рука как рука… И все-таки это рука… знаете, рука Президента!

Большая рука. Она больше обычной руки. Меня, говорит, это больше всего поразило: размер!

Величественна. Неторопливы движения. Уверенность, воля.

Даже хорошо, что видел одну лишь руку. Зато какую!

– А кстати, какую? Левую, правую?

– Разумеется, правую.

За острый и нетривиальный взгляд героя начинают уважать. И за причастность к событию. И он уважает себя, чувствуя, что уважаем.

Случай с глазом

А было вот как. – Я шел с Веткой домой по Владимирскому. Вдруг замечаю, у меня в правом глазу словно круглая дырочка – маленькая такая и блестящая. Причем замечаю ее, когда начинаю косить вниз и направо. Вот поймал и четко вижу: кружок почти правильной формы, как будто мне глаз прожгли лучом лазера. Но не больно. «Ой, говорю, Ветка, тут что-то у меня…» – и замечаю, что в кружке что-то шевелится. Остановился и обомлел: в кружке отражаются окна дома, что на той стороне улицы, а я-то смотрю в другую сторону. И такое ощущение, что это все в самом глазу или рядом. Или вдруг вижу, как проходит человек, на которого не смотрю. Или вдруг увидел купол Владимирского собора, хотя смотрю в противоположную сторону. Словно перед глазом у меня повисло крохотное зеркальце. Нечто необъяснимое. Мне не по себе сделалось. Пытаюсь это зеркальце рукой смахнуть, будто муху рукой ловлю. Тут уже Ветка испугалось. «Пойдем к врачу немедленно!» А поликлиника СТД, куда я записан, совсем рядом – на Невском. И ведет меня Ветка решительно назад к Невскому, в поликлинику, а я только вижу, как верхние этажи мелькают, хотя смотрю вниз и вбок. На перекрестке был красный свет, Ветка стала мне глаз рассматривать. Туда посмотри, сюда посмотри. «Нет у тебя там ничего». – «Как же нет, когда вот…» – тут я пальцем за нос хвать себя, и кружок пропал. Отпустил руку – опять появился. Оказалось, мне на нос прилипла крохотная металлическая штучка такая. Вот и весь фокус.

Любовные письма

– А какие письма писал Пушкин к жене!.. К Наталии Николаевне!..

– А какие письма писал Блок к жене!.. К Любови Дмитриевне!..

– А какие Достоевский – к жене!.. К Анне Григорьевне!..

– А еще раньше к Аполлинарии Прокофьевне Сусловой!..

– Ну этого мы не знаем, потому что подавляющее большинство писем Достоевского к Сусловой до нас не дошло. Говорят, шесть или семь писем сжег уже в середине двадцатого столетия один образованный человек, получивший их себе в достояние.