Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени – 2

Эрик молча кивнул и посмотрел на стальную дверь, справа от которой, на высоте человеческого роста, были вбиты два стальных кольца с подвижными металлическими тросиками, по окружности прикрепленными хомутами.

Виктор принялся возиться с замком, и спустя минуту дверь со скрипом начала открываться. Внезапно он замер и напрягся, заметив, что площадку накрыла слабая тень. Эрик поднял голову и увидел небольшое прозрачное облачко, висящее над их головами на расстоянии вытянутой руки. Посмотрев на голову Такрона, он едва сдержал возглас удивления.

Под бритой кожей головы шена вздувались и опадали отчетливо видимые желваки мышц. На первый взгляд беспорядочное, движение этих желваков убыстрялось и словно волнами скатывалось с темени на затылок и поднималось обратно. Тень на площадке становилась гуще.

Виктор бросил взгляд на шена и лицо его перекосила гримаса бешенства:

— Мразь!!! — закричал он. — Ты что?! Шаманить вздумал?!

Глаза Виктора полезли из глазниц, наливаясь кровью, и он, быстро засунув руку в карман штанов, выхватил пистолет и выстрелил в лицо Такрону.

Пуля вошла шену в переносицу. Лицо Эрика, стоявшего рядом, обильно оросило кровью. Тень на площадке исчезла.

Виктора трясло от злобы. Пистолет в его руке чертил в воздухе замысловатые фигуры, повинуясь дрожащей руке. На губах выступила пена. Мертвый Такрон повернулся к Эрику и негромко произнес:

— Да, Эрик…

Тело шамана обмякло и медленно опустилось на гладкий гранит утеса.

Сзади донеслись звуки возни и негромкий вскрик. Обернувшись, Эрик увидел Анну, замершую в неестественной позе, руку, держащую ее за волосы, и тесак Лугонга у ее шеи. Напряженное лицо Лугонга показалось справа, из-за головы ведьмы.

— Что?! И ты! — голос Виктора почти перешел на визг. — Ты здесь, тварь?! Отпусти ее!

Лугонг, не отвечая, сильнее прижал лезвие своего тесака к горлу Анны. Та противно пискнула. Виктор неожиданно успокоился. Все признаки безумия исчезли с его лица.

— Хорошо, зарежь ее, — равнодушно сказал он. — Шенов здесь больше нет, но шамана крови я найду. Я убью тебя в любом случае. Эрик, ты со мной?

Тот посмотрел на Лугонга и повернулся к Виктору.

— Дед, я же сказал, что я с тобой, — и, перешагнув через тело Такрона, подошел к Виктору.

Виктор бросил на него подозрительный взгляд и невольно дернул пистолетом в его сторону. Эрик невозмутимо повернулся к нему спиной.

— Лугонг, я со своим дедом. А ты… Делай что хочешь… Никакой морали, Такрон…

Сильно оттолкнувшись ногами, Эрик развернулся в движении и бросился на Виктора, обхватив его и крепко стиснув руками. Сила его толчка была столь велика, что они оба мгновенно исчезли в пропасти.

Мощный восходящий поток разорвал их смертельные объятия, и вопящего Виктора унесло куда-то в сторону. Эрика перевернуло на спину и за одно долгое мгновение он, смотря вверх, успел увидеть как Лугонг подошел к краю ущелья, держа за волосы отрезанную голову Анны, и, прижав правую руку к груди, глубоко ему поклонился.

«Все-таки Лугонг — кровожадный злобный шаман, — успел подумать Эрик. — А я… Я как птица…»

Он снова сидел на краю оврага и наблюдал за течением воды. Его вдруг заинтересовало, есть ли здесь рыба. Странный вопрос для этого места. Но рыба обычно заводится везде, где есть вода. Это как восход солнца или полная луна. Здесь же водятся животные… Может, не совсем животные, но повадки у них как у собак. Или волков…

Эрик вдруг вспомнил, что он упал в глубокую пропасть. Но самого момента смерти просто не было в памяти. Может, он жив и просто лежит без сознания на самом дне того ущелья? Интересная мысль. На всякий случай он ощупал свои руки, легко постучал кулаком по голове. Все ощущения говорили о том, что он жив. Не может быть. Он задумался о том, как ощущает себя умерший, но сохранивший ясность сознания человек. Если, как говорил Такрон, телесные проявления вплетаются в то, что можно назвать душой, то может ли быть, чтобы каждый мертвый чувствовал жизнь тела, будто он жив? Вспомнив Такрона, Эрик почувствовал печаль. Хотелось верить, что старый шен пришел в конце своего пути к правильному и светлому посмертию.

В ручье что-то сильно плеснуло. Эрик едва не подпрыгнул от неожиданности. Конечно, здесь есть рыба. Он надумал было спуститься к ручью и проверить, но неожиданно вспомнил демона Рта, очень любившего воду. С другой стороны, это место перехода и здесь еще не должно быть демонов. Тем более что он уже «плавал» в этом ручье.

Откуда-то сзади послышался звук неторопливых уверенных шагов, приближавшихся к нему. Эрик встал, выпрямился и, отряхнув одежду ладонями, обернулся. В пяти шагах от него стоял высокий человек в ярко-синем кафтане, небрежно опирающийся на длинный посох с навершием в виде пятиугольной звезды.

— Здравствуй, Шен, — глубоким низким голосом произнес человек в синем и кивнул.

— Здравствуйте, Господин, — ответил Эрик, с уважением кланяясь. — Но я не шен.

— Я не господин тебе, Эрик, — улыбаясь, произнес Шенраб, — я обязан тебе и буду твоим проводником здесь.

— Я далек от того, чтобы считать Вас обязанным мне, — искренне ответил Эрик.

— Мне приятны твои слова, Шен, — одобрительно кивнул Царь Шамбалы. — Я обязан тебе твоей смертью. Не каждому из моих детей было дано так умереть. И я знаю, что у тебя много вопросов и ты любишь их задавать. Сразу отвечу на первый — никакой рыбы здесь нет. И тебе нужно выбрать свой путь сейчас, в твоем посмертии.

— Значит, я все-таки умер, — словно для себя произнес Эрик.

— Конечно, ты умер. Я не помню случая, чтобы человек выжил, свалившись в пропасть с такой высоты.

— Но… Я чувствую себя в своем собственном теле. Мне кажется, что со мной ничего не случилось.

— Верно, — улыбаясь, сказал Шенраб, — так и должно происходить с людьми, умершими правильной смертью. Те же, кто умер смертью Истинного Шена, заслуживают особой посмертной участи. Выбирай…

Эрик спросил не задумываясь:

— Можно мне… к Вам? В Ваше Царство?

— Да, — просто ответил Шенраб и оглушительно свистнул.

Услышав хлопанье огромных крыльев, Эрик посмотрел вверх. Закладывая круги, к ним спускались две великолепные птицы. Гаруды.

С громким клекотом огромные существа приземлились перед стоящими, оставляя глубокие борозды на каменистой почве.

— Это Юло и Мало, мои ученики и друзья детства. Им очень нравится летать с моими земными детьми, но держись крепче, они любят кувыркаться в воздухе.

Птицы одновременно повернулись спинами и взрыхлили землю гигантскими когтями. На их спинах сияли притороченные золотистые седла.

— Они настоящие птицы или все же люди, Господин?

— Они могут принимать человеческую форму, но рожденные в Шамбале предпочитают быть птицами. Садись же, нам пора.