Татьяна Краснова - Таня

— Спасибо большое, мне пора. Нет-нет, я очень спешу. Спасибо, нет, не надо подвозить, не беспокойтесь, мне здесь рядом…

Перехватовы сожалели, посматривали друг на друга растерянно, кричали вслед:

— Дождь собирается, может, передумаете?

— А как же мороженое?

— Тогда до вечера! Увидимся в городе, в «Пескарях»!

Заколдованное место

— А МЫ ГДЕ? Точнее, куда? Мы не в город разве едем?

Глухой еловый лес вырастал стеной по обе стороны дороги. Таня вскочила не глядя в этот автобус, чтобы поскорее уехать куда-то… от чего-то… от кого-то…

Благожелательный дед, загоревший дочерна и похожий на индейца, объяснял, что автобус идет в Тучково, что там у него дача, что раньше там была красивая усадьба, только в войну она сгорела. Он бы и дальше продолжал свою экскурсию, но пришлось останавливать Таню, которая собиралась на полном ходу выпрыгивать на дорогу.

— Постой, девочка! Нет смысла выходить! Пешком до города час или больше. Лучше доезжай до конца и возвращайся на этом же автобусе. Природой зато полюбуешься!

Таня смирилась и села у окна. Она не видела никакой природы. Морок затягивал ее в себя. Сопротивление бесполезно. Возникшая из ничего, нереальная, ненужная дорога сначала увозила ее от города — он постепенно исчезал из глаз, и чем больше Таня отдалялась о него, от дачи Перехватовых, от дома на дереве, тем больше теряла защиту. Она сжималась до микроскопической точки, почти неразличимой в нарастающей вокруг тьме.

Потом мертвая петля повернулась и начала ее куда-то возвращать — Таня не сразу поняла, что автобус объехал озеро и подходит к станции с электричками.

Знакомый городской пейзаж немного ее отрезвил. Но когда Таня вышла из автобуса, внутренняя тьма совпала с внешней — дождь не пошел, но тучи набухли, и вечер наступил внезапно, раньше срока. «Вечер — день рождения — „Три пескаря“…» Она изо всех сил старалась удержаться на границе реальности и цеплялась за житейские детали.

Таня боялась посмотреть на циферблат, чтобы не увидеть там вместо привычных цифр каких-нибудь страшных символов из той фантасмагории, в которой только что побывала. Но часы на станции показывали обычное время. Только прошло уже почти два часа с тех пор, как она убежала с перехватовской дачи. Автобус так долго колесил по окрестностям?! Она еле успеет дойти до кафе. И то если пойти через парк, напрямую.

ВСЁ ЖЕ ХОРОШО, что она целый месяц лепила объявления и выучила это пространство вдоль и поперек. Кленовая аллея, поворот на собачью площадку, трансформаторная будка. А когда-то парк казался необъятным океаном, который невозможно ни исследовать, ни освоить.

Рябиновая аллея, поворот на детскую площадку, руины старинной беседки сталинских времен. Это просто хандра, которая разгоняется быстрой ходьбой! Сейчас она придет в кафе, полное людей, и будет веселиться!

Центральная аллея с деревьями дружбы, которые сажали иностранные делегации. Если по ней пойти, окажешься перед величественным зданием НИИ.

Кленовая аллея, трансформаторная будка.

Таня остановилась, взглянула на стоящих в кружок деревянных богатырей из Лукоморья. Двинулась дальше. Она не во мраке, она не в фантазиях, она в реальности. Осталось несколько аллей. Рябиновая аллея, старинная беседка… трансформаторная будка. Таня стояла и глядела на будку и свой рекламный листок, налепленный утром. Потом посмотрела на богатырей, а богатыри — на нее. Она только что здесь была. Но она же идет напрямую! Где-то повернула и не заметила?

Таня упрямо шла вперед. Она не может заблудиться! Аллея дружбы, беседка. Деревья, согнутые ледяным ливнем и превращенные в живые арки. Она тут ходит каждый день. Птицы громко поют перед дождем. Детская площадка, малыши тоже щебечут. Березовая аллея, танцевальный пятачок. Там играет музыка ретро и кружатся пары, похожие на Юрия Георгиевича и Маргариту Сергеевну. «В эту ночь, при луне, на чужой стороне…»

Опять кленовая аллея?!

Таня шарахнулась в сторону, чтобы не увидеть богатырей и своего рекламного листка на трансформаторной будке. Быстро пошла, почти побежала по боковой тропинке. Надо все-таки спросить дорогу! У кого-нибудь!

Но на следующей аллее было пусто. Там даже лавочек не было. Этот угол парка еще не успели расчистить, пространство между деревьями заросло крапивой и колючим кустарником. Пустые клумбы окружали каменный фонтан. Тане стало легче оттого, что она по крайней мере оказалась в другом месте.

Совершенно в другом. Она здесь никогда не была. А ведь могла бы руки ополаскивать, еще когда пользовалась клеем. Но, кажется, фонтан не работает. Какой старый, весь потрескался. Таня присела на край каменной чаши. Так же, как на клумбах не было цветов, в ней не было воды.

Начал накрапывать дождик. Странно: асфальт вокруг быстро покрылся темными точками, но каменная чаша оставалась сухой. Таня протянула руку, чтобы провести по поверхности — но тут же ее отдернула. Под этот невидимый купол лучше было почему-то не попадать.

Взглянула на часы: она ходит по парку целый час?! И почти побежала, уверяя себя, что просто спешит, не хочет опаздывать. Чего ей здесь бояться?

Вокруг по-прежнему не было ни души, но ведь слышен щебет с детской площадки… и лай — с собачьей. Или это у нее в ушах? Если замереть и прислушаться, то в этом углу парка — стоячая, глухая тишина. Даже дождь бесшумный. Таня прибавила шагу. Здесь совершенно безопасно! В двух шагах — пятачок с музыкой: «Под луной расцвели голубые цветы»…

Почему эта аллея никак не кончается?! Может, она пошла не в ту сторону? Не к городу, а к обрыву или к лесу? Таня заметалась, не зная, куда идти. По обеим сторонам был непролазный кустарник и поваленные стволы — они сдвигались вокруг нее так же, как дремучий лес вокруг автобуса.

И она ничего этого не придумала. Она точно была совершенно одна в темном, теперь уже ночном парке, на аллее без единого фонаря. И здесь точно не слышалось ни голосов, ни музыки. Только барабанный бой внутри собственной головы, превращавшийся в кузнечный молот.

Впереди показался силуэт. Таня не знала, к нему бежать или от него. Фигура двигалась неторопливо, спокойно, не оборачиваясь, и она начала перемещаться следом. Дождь остановился, но капли так же беззвучно срывались с веток. От озера ползли полосы тумана, фигура растворялась то в нем, то в тенях. Таня пошла быстрее — теперь она боялась потерять попутчика из виду и снова остаться совсем одна.

Приблизившись, рассмотрела, что прохожий в шляпе, какие бывают в черно-белом кино, и длинном плаще наподобие лейтенанта Коломбо. Он был одет по-осеннему, несмотря на теплую погоду, и при взгляде на него становилось зябко. Шляпа нырнула в туман, подсвеченный, словно в театре…