Мари Осмундсен - Благие дела

Карианна сидела на диване рядом с Бьёрном. Он улыбался и что-то рассказывал. Он не глядел на нее, не обращался к ней, и тем не менее она знала, что ему будет не по-себе, если она вдруг встанет и пройдет в другую комнату, во всяком случае, если она там задержится: он хотел, чтобы она была здесь, присутствовала рядом.

Поэтому она продолжала сидеть (так было спокойнее), пила вино, переговаривалась с Дидди, младшей сестрой Нутты, была в меру учтива. По крайней мере старалась много не смеяться.

Она понимала, что никогда не сумеет изобразить ему происходящее здесь в виде модели, в виде схемы, а схема тут, несомненно, была, вполне наглядная и очевидная, при том что ее невозможно было описать, выразить словами. Карианна видела присутствующих как ряд фотографий, как персонажей комикса. Бьёрн Магнус. Двадцатидевятилетний архитектор, красивый, любезный, обаятельный и, конечно, очень способный. Помолвлен с Карианной Хьюс , состоит в приятельских отношениях с Робертом Мовинкелом и его семьей, то есть с женой Нуттой и двумя детьми, Мартой и Полом , а также с прочими гостями, среди которых: Бибби , художница по керамике, Бабба , гобеленщица. Боббо , футболист… Фу, Карианна! При чем тут футболист? Троны Лёве , специалист по социальной психологии, его жена Бебба Стеен , преподаватель университета, Пиппа Как-ее-там , студентка… Ну и компания!

И между всеми этими Леве и Мовинкелами затесалась Карианна. Карианна Хьюс , двадцатидвухлетняя чертежница из Ословского управления по энергетике, выросшая в Спиккестаде, среди кусков зеленого мыла, пакетов овсянки и снизок лакричного корня в более не существующей лавчонке под названием «Колониальные товары Хьюса». Чемпионка округа среди девушек по лыжным гонкам на дальние дистанции (когда это было?), впоследствии подававшая надежды в спортивном ориентировании (это было очень давно) и не имеющая собственного мнения о таких вещах, как рекреационная зона в жилом массиве или район, свободный от автотранспорта.

Рядом с ней сидел на диване не кто иной, как Бьёрн Магнус. Тот самый Бьёрн Магнус, с которым она жила, с которым они были обручены (в угоду родителям обоих) и которому она к тому же обещала выйти за него замуж, как только убедит свое строптивое тело забеременеть.

Карианна не могла описать эту модель, хотя отчетливо видела ее перед собой. Но ведь надо суметь объяснить!

Роберт играл на пианино «Bridge over Troubled Water» [1] «Мост над бурными водами» (англ.). Знаменитая песня американского рок-дуэта 60-х годов Пола Саймона и Арта Гарфункеля. . Нутта с сестрой пели. Кто-то завел пластинку, и Роберт перестал играть. Через широкие двери Карианне открылся вид в столовую, где Пиппа танцевала с кем-то из мужчин ага, с мужем Бибби… Они пытались изобразить нечто вроде вальса, но оба нетвердо держались на ногах, Пиппа хихикала.

Они даже в подпитии умудряются танцевать так, что это не выглядит вульгарно, позавидовала Карианна. У нее разболелась голова — пожалуй, она выпила лишнего.

За стенами, обшитыми белыми панелями, нависла летняя ночь, оставшийся снаружи страждущий город таил в себе угрозу этому сытому дому, однако здесь, внутри, никто не ощущал никакой угрозы. Все разговаривали. Смеялись. Пили вино. Карианна не представляла себе, о чем они думают, она не разбирала слов, когда люди шевелили губами, обращаясь к ней, не слышала ни звука, когда на их лицах появлялась гримаса смеха. Ей было непонятно и куда девалось все вино, которое постепенно испарялось из бокалов и бутылок. Время от времени гости как будто выходили в уборную, но Карианна не очень верила в то, что им это требуется. Интересно, у таких людей идет кровь, если они поранятся?

Она поднялась с дивана.

— Я… мне нехорошо, — сказала она, — пойду-ка я лучше домой.

— Давай останемся еще, — попросил Бьёрн, выходя за ней в прихожую.

— Может, ты сам останешься? — предложила Карианна. Она обняла Бьёрна, прильнула к нему. — Мне правда нехорошо, — продолжала она, — я немножко перепила. Надо выйти на воздух, и все как рукой снимет.

— А я радовался, что мы в кои-то веки выбрались вместе в гости, — сказал он.

Она запрокинула голову, посмотрела на него. На красивом лице — разочарование и мольба; ей стало неловко.

— Это твои друзья, — проговорила она. — Так что оставайся.

— Не только мои, но и твои, — возразил он.

— Со мной они мирятся ради тебя, — уточнила она.

— Зачем ты так, Карианна? — сказал он. — Они любят тебя.

— Пожалуйста, отпусти меня, — попросила она. — Я же не обязана быть тут!

Он покорился и отпустил.

Карианна постояла в саду, давая себе отдышаться: теплый ночной воздух, темно, безлюдно. Она прошла по дорожке к ограде, в воротах обернулась и посмотрела назад.

Деревянный особняк в Кампене: только что после ремонта, красный, с белыми рамами, он казался снаружи небольшим и старомодным, внутри же был вместителен и оборудован по последнему слову техники, хотя старинный стиль сохранился, во всяком случае, так было задумано — сохранить дух старины. Отдельные колоритные детали. Сочетание антикварной и современной мебели. Изысканно. Даже более изысканно, чем в Бьёрновом ателье в Грюнерлёкке.

Дом был, конечно, красивый. Кто откажется жить в таком?

Но кто может себе такое позволить?

Светлые прямоугольники окон, голоса и движение за занавесками.

Прикрыв за собой калитку, Карианна в тишине синей ночи отправилась восвояси.

— Надо же, не боится одна возвращаться ночью домой, — сказал кто-то рядом, на тротуаре.

Карианна вздрогнула, потом разглядела, кто это, и, насупившись, стиснув зубы, продолжала идти вперед.

— Ах, как торопится, — продолжал голос, вздохнув. — Но от меня, сама знаешь, отделаться нелегко.

— Хотя и возможно, — подхватила Карианна. — Я уже много лет не видела твоей мерзкой рожи.

— Ты просто держалась в рамках, — закивали ей с тротуара. — Только за все нужно платить. И тебе это прекрасно известно.

— Подумаешь, стишок! — отозвалась Карианна. — Стоит ли поднимать шум из-за такой ерунды?

— Уговор дороже денег, — заметил он. — Можешь по крайней мере уделить мне несколько минут для беседы.

Они уже вошли в парк, и Карианна остановилась под фонарем и посмотрела вниз, на того, с кем разговаривала.

— Тогда давай побудем здесь, на свету.