Сара Уикс - Достучаться до тебя

Я ничего не понимала, но видела, что Рой ничего мне не расскажет. Некоторое время мы ехали молча. Рой включил радио, а я смотрела в окно. В конце концов, он заговорил первым. Когда машина свернула с дороги и начала взбираться на холм, где стоял Хиллтоп, он спросил меня, так ли это важно.

– Так ли важно что? – уточнила я.

– Какого цвета были динозавры.

– Не очень, – сказала я. – Какая разница, какого они были цвета, если они все равно вымерли?

– Это верно, – согласился Рой.

– Но это не значит, что мне не хотелось бы это знать, – сказала я. – А вам?

– Конечно, но похоже, что мы вряд ли когда-нибудь это узнаем.

– Если кто-то действительно захочет узнать, он придумает как, – убежденно произнесла я.

– Думаешь?

Поверь мне, Хайди, в жизни есть вещи, которые ты просто не можешь знать.

– Конечно, – сказала я, сама не готовая еще в это поверить.

Рой выключил мотор и взял свою шляпу с заднего сиденья. Мы оба открыли двери машины. Надев шляпу, он вышел из машины и, запрокинув голову, посмотрел в небо. Я последовала его примеру. Высоко наверху в безоблачном небе сияло солнце. Стая черных птиц плыла по бескрайнему голубому полотну, складываясь в единое целое из маленьких частиц.

Я подумала: интересно, знают ли птицы, что влияют на форму стаи каждый раз, когда меняют наклон крыльев, замедляются или летят быстрее?

Мы поднялись по ступеням, миновав кресла-качалки и горшки с цветами, но, прежде чем зашли в дом, Рой остановился и положил руку мне на плечо.

– Хайди, – сказал он. – Разговор сейчас пойдет о вещах, которые тебе, возможно, будет непросто услышать.

– Единственное, что действительно непросто, – это не знать, – произнесла я. – Мне все равно, что я услышу, лишь бы это наконец была правда.

– Начнем с Диан Демут? – спросил мистер Диетз.

Адвокат Трумэна Хилла был низеньким лысым мужчиной с голосом, звучавшим так, словно кто-то сжимал его шею каждый раз, как он пытался говорить.

Мы находились в той части кабинета, где стояло красное кресло, в котором я вчера нашла спящего Эллиота. Сейчас в нем сидел Трумэн Хилл, и оно было развернуто спинкой к окну. Также в кабинет принесли три складных деревянных стула, чтобы остальным тоже было где сесть. Мистер Диетз достал из кармана длинный белый конверт, открыл его и вытащил несколько сложенных листов бумаги.

– Согласно окружным архивным записям, Диан Демут родилась здесь, в Либерти, – сказал он. – В записях нет регистрации брака, только рождения. Ребенок женского пола, София Линн Демут, родилась у Диан в больнице Уэст-Либерти тридцать лет назад, двадцать третьего ноября. Согласно медицинскому заключению, ребенок родился со значительными повреждениями. – Он остановился, сложил бумаги и сунул их обратно в конверт.

Наступила неловкая тишина. Рой поерзал на стуле и прокашлялся.

– Я не понимаю, – сказала я. – Кто такая Диан Демут и при чем здесь моя мама?

– Все довольно непросто, – повторил Рой.

Мистер Диетз кивнул, повернулся к Трумэну Хиллу и спросил:

– Как вы хотите действовать дальше, сэр?

Тот, разглядывая свои руки, сложенные на коленях, ответил не сразу. В конце концов тишина стала невыносимой.

– Вы солгали мне о моей матери, – сказала я. – Она здесь жила, и вы это знаете. Почему вы не хотите сказать мне правду?

Трумэн Хилл поднял на меня глаза. Я думала, он будет в ярости из-за того, что я обвинила его во лжи, и ожидала, что его глаза из морского стекла будут гневно сверкать, как вчера, но, к моему удивлению, я увидела, что в них стояли слезы.

– Все это неправильно, – произнес он. – Джентльмены, пожалуйста, подождите за дверью, я хочу поговорить с девочкой наедине.

– Я не хочу оставаться с вами одна, – возразила я. – Рой, не уходите.

Но Рой и мистер Диетз встали со стульев.

– Я не хочу оставаться с ним одна, – повторила я. – Он думает, что я – это кто-то другой.

– Нет, Хайди, – сказал Трумэн Хилл. Теперь он смотрел прямо на меня. – Я прекрасно знаю, кто ты на самом деле.

– Диан Демут – твоя бабушка, Хайди. А ее дочь, София, твоя мать, – начал Трумэн Хилл.

Еще вчера, стоя перед этим креслом, я услышала, как Эллиот говорит мамино слово. И вот я снова находилась здесь, где время словно остановилось, и в первый раз слышала мамино имя: София.

– Когда Диан пришла ко мне с просьбой о помощи, мне нужно было отослать ее в Роско или дальше на север, в Сиракьюз, где есть государственные интернаты. Вместо этого я позволил ей уговорить себя принять Софию в Хиллтоп на благотворительных условиях. Она жила у нас совершенно бесплатно чуть больше года, и ей было здесь хорошо. Она была счастлива и нашла здесь своего лучшего друга – Эллиота. София и Эллиот были неразлучны. А я был так рад за Эллиота – ведь у него никогда не было друзей, – что не видел, что происходит. Когда Диан пришла ко мне и сказала, что София беременна, сначала я ей не поверил. А когда она обвинила Эллиота в том, что он отец ребенка, я думал, что это невозможно. – Тут он остановился, а потом добавил: – Ведь они сами были как дети.

Я не смотрела на него, пока он говорил. Вместо этого я не отрывала взгляда от цветка рядом с креслом, того самого, с длинными остроконечными листьями и свисавшими со стебельков чудесными цветочками. Я дотянулась до одного из них и сжала его между пальцев. Легко отделившись от стебля, хрупкий цветок рассыпался у меня в руках. Сморщенные лепестки посыпались на ковер, словно крошечные белые слезы. Цветок был настоящим.

– Шансы, что у Софии и Эллиота родится здоровый ребенок, были очень невелики, – продолжил Трумэн Хилл. – Я считал, что будет правильнее прервать беременность. Но Диан отказалась. Она настаивала, что может вырастить ребенка сама. Я не хотел способствовать рождению еще одного ребенка, который не сможет вести полноценную жизнь, – достаточно было видеть, как страдает Эллиот. Диан умоляла меня передумать, а поняв, что я не сдамся, пригрозила обратиться к властям. Репутация Хиллтопа была бы уничтожена, а я потерял бы все, что имею.

Трумэн Хилл подался вперед. Луч солнца, струившегося в комнату через большое окно за его спиной, упал на стекло его часов, и на стене рядом затанцевал крошечный солнечный зайчик.

– Поэтому мы заключили сделку, – продолжил он. – Я дал Диан достаточно денег, чтобы она увезла Софию в другой город, когда подойдет ее срок. Также я согласился ежемесячно присылать ей деньги, чтобы они ни в чем не нуждались. Диан выбрала Рино, и я открыл там счет, устроив так, чтобы квартира и другие траты оплачивались напрямую с моего счета, – так я мог следить, на что тратятся деньги. Она не должна была связываться со мной ни после рождения ребенка, ни когда-либо еще. С того момента я не должен был знать ничего об их жизни. Я заплатил за это небольшое состояние.