Julia Liss - Сумасшедшее лето красной шапочки (СИ)

В следующую минуту, Алла поварачивается к нам, игриво дергает бровями, затем отталкивается от ступеньки и летит через речку. Она отпускает брусок только над другим берегом, приземляясь на ноги.

— Ну, что принцесса, теперь ты?

— Нет! — мой голос напуган, и как бы мне не хотелось это скрыть — не получится. Мне действительно очень страшно. Все дело в том, что я не умею плавать. Да-да. Я умею вязать, шить, играть в теннис, играть на пианино\скрипке, но не умею плавать. Вот такое упущение в моем воспитании. Но об этом не просто забыли. Мама не раз делала попытки в детстве отвести меня в бассейн, но все они заканчивались тем, что я нахлебывалась воды и уходила со слезами. Вообще-то я люблю шум воды, даже ее вид, но любой вариант моего соприкосновения с ней — приводит меня в ужас.

— Это не сложно, давай.

— Я не буду!

— Павлина, ты останешься ждать нас здесь?

— Да!

— Ну, что вы там? — кричит Алла.

— Подожди, — отвечает ей Женя и снова поварачивается ко мне.

— Ты боишься высоты?

— Нет…

— Тогда прекращай показывать свои капризы и лезь.

— Я не умею плавать, — бубню я себе под нос.

— Ты серьезно? — брови парня подскочили вверх.

— Угу…

— Так, ну плавать мы тебя и не будем заставлять. Поэтому бояться нечего.

— А вдруг она оборвется? Или у меня сорвутся руки? Или я не смогу удержать равновесие на том берегу и плюхнусь? — в голове крутилось миллион "вдруг" и "если".

— Павлин, этой веревке тысячу лет.

— Вот именно!

— Да она надежнее Китайской стены! Она вон даже Аллку выдержала.

С одной стороны, он прав. А с другой — ни за что не пойду на это.

— Я не смогу!

— Видимо, я зря подумал, что могу ошибаться насчет тебя…Думал, что может ты совсем не такая, как все фифы…

Женя решил взять меня " на слабо". В любой другой ситуации я бы повелась, но не сейчас. Мне вообще-то дорога моя жизнь.

— Да, думай что хочешь. Я не полезу туда.

— Ладно, давай тогда так. Я переправлюсь первый и ты поймешь, что веревка надежная и выдержит, а потом я тебя впоймаю там.

— Не знаю…

— Павлин, хватит уже. Нас ждет Алла. Давай прекращай портить мой экскурсионный тур, и делай, как тебе велят. Понятно?

— Точно впоймаешь?

— Вообще-то, велик соблазн скинуть тебя самому, но боюсь что тетя Люба расстроится. А ее чувства мне дороги.

— Ладно, — сдаюсь я.

Не знаю зачем соглашаюсь на его аферу, но не стоять же тут и впрямь пока они вернутся?

Женя ловко взбирается на "трамплин", затем Алла отправляет веревку к нему, он хватает ее, и уверенно переправляется на ту сторону.

— Давай, — кричит Женя.

Я выдыхаю и пытаюсь унять дрожь в разбитых коленках. Но с каждой новой ступенькой мне становилось лишь страшнее. Когда я оказываюсь на верху, Женя пихает брусок мне. Я успеваю схватить его, но в голове поселяется мысль, бросить эту тарзанку и уйти. Трусихой, но живой.

— Ну же, я тебя жду, — снова орет Самойлов.

Он меня ждёт. Я понимаю, что он имеет ввиду, но почему-то все равно заливаюсь смущениями.

— Главное посильнее оттолкнись, — добавляет Алла.

Я киваю и пытаюсь собрать свою смелость в кулак. Только по-моему, я забыла ее дома. Сердце бешено колотится, заполняя своим стуком всю мою голову.

Нужно просто закрыть глаза и оттолкнуться. И главное — покрепче держать тарзанку.

— Я тебя впоймаю, обещаю. — громко произносит Женя и я ему верю. Правда верю.

Я набираю полную грудь воздуха, отталкиваюсь ногами о край дощечки и… Лечу! От восторга у меня перехватывает дыхание. Изнутри вырывается крик. Но это восхищенный крик. Жаль только, что полет над рекой длился всего несколько секунд, после чего передо мной возник Женя.

— Отпусти ее! — кричит он.

— Паша, отпускай!!! — вопит Алла.

Когда до меня доходит смысл их слов, между мной и Самойловым остаётся примерно метр. Разжимаю пальцы, но слишком поздно. Я налетая на Женю, сбивая его с ног. Мы кубарем катимся, пока наконец-то не останавливаемся. Мы пролетели пару метров, но Женя не отпустил меня.

Самойлов лежит подо мной прижав одной рукой голову к своей груди, а другой обхватив мою талию. После того, как он понимает, что опасность миновала, он разжимает свои объятия.

— Это можно расценивать, как покушение на убийство. — вымолвил Женя.

— Извини, я просто… Не слышала вас. Вернее не понимала…

— Ребят, вы там живы? — к нам подлетает Алла, — офигеть. Я такое только в кино видела.

Я встаю с Жени, и отряхиваюсь от пыли. Самойлов тоже следует моему примеру.

— Боже, во что я ввязался? — Женя осматривает дыру в своей футболке.

— Извини, — виноват произношу я, — я куплю новую.

— Зашьешь.

— Что?

— Зашьёшь эту, — поясняет мне он.

— Ладно, — соглашаюсь на его условия. Я все — таки виновник.

— А теперь идём, а то скоро солнце сядет. — Алла обходит нас и уходит вдаль по тропинке.

Самойлов направляется за ней, ну и мне ничего не остается делать, как стать в их строй.

— Жеень, — догоняю я его. Он вопросительно поднимает бровь, — только никому не говори о том, что я плавать не умею. А то мне твоих шуточек по горло хватает.

— Как хочешь, — усмехается он.

"Та сторона" — это огромный луг усыпанный полевыми цветами. Место находится в удалении от сел, поэтому первозданная красота природы просто восхищает, удивляет, привлекает. Я стою раззинув рот и разглядываю разноцветный "ковер", расстилающийся передо мной. Дикие ромашки, колокольчики, васильки. Все пестрит, вызвая желание просто обнюхать каждый и унести огромный букет с собой.

— Ну, как? — спрашивает Женя. — Конечно, не Красная Площадь, но тоже мило.

— Вообще-то, это лучше, чем Красная Площадь.

Честное слово, я люблю природу. Особенно такую, которая просто заставляет тебя полюбить свою Родину. Являет ее перед тобой чистой и девственной.

Женя и Алла плюхаются прям на землю и просто смотрят куда-то вдаль. Молча.

Хотя, здесь и не нужны слова. Здесь хватит того, о чем кричит все вокруг…

Такое зрелище явно стоит всего, что пришлось мне пройти.

На той стороне мы провели около часа. Алла рассказывала о своем детстве, как они любили сбегать сюда с подругами и плести венки, а мы с Самойловым просто слушали.

Когда солнце уже спустилось совсем к линии горизонта, Женя встал и сказал:

— Пора, девочки. Нужно успеть до темноты.

Мы молча кивнули, я напоследок окинула взглядом поляну, утопающую в красных лучах заката и мы пошли обратно.

У речки мы свернули немного вправо и прошли вдоль берега метров десять. Моему взору открылсядеревянный мостик. И тут мой возмущенияметр просто взлетел за красную зону.

— Что это такое? — выпаливаю я.

— Паша, это мостик. Мостик, это Паша. Раз все познакомились, можем идти дальше? — невозмутимо отвечает Самойлов.