Julia Liss - Сумасшедшее лето красной шапочки (СИ)

— Беда, — выдыхаю я.

— Что, прям все так плохо? — она морщится, будто съела лимон.

— Женя тут.

— Какой? — спрашивает она, затем стукает ладонью себя по лбу, — Женя. А что он тут делает? Приехал прощение вымаливать?

— Учиться.

— Что значит учиться?

— Он в моей группе, Стась.

— Как это в твоей группе? — она откровенно тупит. Но это не странно, ещё час назад я сама не могла связать двух слов от шока.

— Соберись, Стася! — я щёлкаю пальцами у нее перед глазами, потому что та конкретно залипала на что-то. Поворачиваю голову, чтоб проследить траекторию ее взгляда и встречаюсь с легким прищуром карих глаз. Женя сидит в окружении пары девочек из моей группы, но не отводит от меня глаз. Становится дики неловко и я тут же отворачиваюсь.

— Это из вашей группы? — спрашивает подруга, не прекращай откровенно пожирать глазами Самойлова.

— Угу.

— А ты говорила, что беда. Один этот экземпляр чего стоит… — Стася прикусила губу.

— Это Женя, — поясняю я, потому что ситуация становилась нелепой.

— Женя? — удивляется она. — Вот же козел. Но красивый. Но козел. — она страдальчески вздыхает, словно я лишила ее сладкого.

Эта пара была последняя, поэтому после неё я попросила остаться свою группу, чтоб собрать информацию. Стася осталась просто так, чтоб поддержать меня.

Я подходила к ребятам, записывая их данные, и нарочно оттягивала момент встречи с Женей. Но моя группа не бесконечная, поэтому когда осталась всего пару ребят, я выдохнула и пошла к Самойлову.

Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу и свесив руку на спину.

— Номер и адрес, — бесчувственно произношу я, уткнув свой носик в листок.

— Привет, — намекает, что иногда нужно здороваться. — Номер не изменился, адрес: Вишневая дом тридцать пять, квартира тринадцать, — так же радушно отвечает он.

Записав адрес, тут же ухожу к оставшемуся парню, с которым увлеченно беседует Стася. Женя не останавливает меня, не окликает. Затишье. Лишь бы не перед бурей.

***

Домой прихожу под вечер, так как в деканате собирали всех старост и разъясняли нам наши задачи, обязанности и прочую белиберду. Стася ждать меня не стала и ушла домой сразу же, как удостоверилась, что Самойлов не угрожает моему спокойствию.

Хотя о спокойствии можно забыть. Зачем он вообще приперся сюда?

Он за три с лишним недели не позвонил ни разу, даже не поинтересовался, почему я не вернулась из города. И сейчас не особо волнует его моя жизнь. Может, получиться жить спокойно?

— Эй, пончик, — папа заглядывает в комнату. — Можно?

— Заходи, — киваю.

— Как дела?

— Все очень… Непросто — подбираю я тщательно слова.

— Устала?

— Жутко. Пап, как думаешь, если решение проблемы никак не может прийти на ум, сбежать от нее — это трусость? — завуалированно задаю вопрос, который мучает меня на протяжении дня.

— Пф… — отец шумно выдыхает и садится рядом. — Ну, начнем с того, что не существует проблем, не предполагающих хотя бы одно решение. Просто, вероятнее всего, решение проблемы не нравится тебе. Или не совсем подходит. Поэтому ты думаешь, что его нет.

— Оно точно не подходит мне, — задумчиво твержу я.

Ведь я не смогу игнорировать Женю. Мы учимся в одной группе, естественно мне нужно будет с ним контактировать. А с другой стороны, почему я должна избегать его? Потому что от его близости потеют ладони? Бешено стучит сердце? Пробегают мурашки стаями?

Да, черт возьми, поэтому и должна!

— Павлина, ты же Островская. Для Островских нет решений, которые бы мы не смогли перестроить под свой лад, — с важным видом произносит папа. — Ладно, отдыхай. — он целует меня в макушку и уходит.

Перестроить под свой лад… Как? Как вообще всю эту ситуацию взять под контроль? Не говорю уже про «перестроить».

Игнор — не подходит, точно.

Притворится, что не знакомы — слишком по-детски.

Остается только делать вид, что мне абсолютно наплевать на его нахождение, и ничем не выделять его из группы. А вот это уже похоже на решение.

За мыслями о нем, снова о нем, но уже без слез, я уснула. Завтра предстоял тяжелый день. Мне нужно быть в хорошей физической и моральной форме.

Глава 15. Вечеринка

На следующее утро у меня был сформирован четкий план действий.

Убить равнодушием. Заставить пожалеть. Перестать робеть от его взгляда.

Третий пункт пока под вопросом, потому что думаю, он не подвластен мне.

В универ я пришла в боевом настроении. Первая лекция, смогу посидеть со Стасей.

— У меня для тебя есть предложение, — налетает на меня Стася.

— Какое?

— Пойдем в боулинг?

— Чего? — усмехаюсь. Она никогда не звала меня в подобные места.

— Пошли. Илья тащит меня в боулинг, а я там плесенью покроюсь от скуки. Пожалуйста. — взмолилась Стася.

Обращаю взгляд на дверь. В аудиторию входит Женя, мило беседуя с Олесей, которая МАлина, а не малИна. М- да, что ж его так влекут блондинки?

— Ну, так что? — вклинивается Стася в мой диалог с собой.

Я соглашаюсь. А почему бы и нет? Мне пойдет на пользу развеяться. Сколько можно дома сидеть? Можно и уделить пару часиков досугу. А то играю тут в затворницу, как сказала мама.

Лекция проходит быстро, и поговорить со Стасей нам не удается, потому что все два часа мы неотрывно писали. Ребята скулили, что у них ноют руки, что дымится тетрадь от такой скорости писания, на что получали ответ «Вы не в школе, привыкайте».

После лекции нас опять вызвали в деканат. Были готовы журналы, и нужно было забрать их, заодно и заполнить. Помимо журналов в деканате меня нагрузили памятками о пожарных безопасностях, о каких-то договорах, которые мне нужно было дать группе, чтоб они расписались и снова забрать. Если это только начало года, представляю, как будет «весело» в середине.

аккуратно иду по коридору загруженная до шеи, как вдруг из-за поворота на меня кто-то налетает. Я падаю на свою филейную часть тела, а бумажки эпично разлетаются, обдавая меня бумажным фантаном.

Встаю, браня всех на свете. Передо мной возникает виноватое лицо обидчика, в котором я узнаю надоедливого блондинчика со дня рождения Стаси. Превосходнее и быть не может. Вот бы он меня не узнал.

— Извини, — произносит парень, — я не заметил тебя.

— Если бы ты глаза свои раскрыл, то может бы, и заметил! — огрызаюсь я, затем сажусь и начинаю собирать бумажки. Парень присаживается тоже.

— Ты всегда такая грубая?

— Нет, только по четвергам, — язвлю.

— Сегодня среда.

— Значит всегда.

— Погоди, ты же… — по его озаренным глазам, я поняла, что опознание все-таки прошло успешно. — какая встреча.

— Какая? — я вырываю бумаги из его рук.

— Приятная, — парень приветливо улыбается, — меня зовут…

— Здорово, — перебиваю его и ухожу прочь от напористого типа.