Julia Liss - Сумасшедшее лето красной шапочки (СИ)

— Что? — не понимаю, что несет этот пришибленный.

— Ну, я думал, она продержится хотя бы пару дней, а потом вышвернет тебя.

— С тобой все впорядке? Ты на солнышке долго гулял? — спросонья абсолютно не понимаю, к чему он ведет. К тому же, я яро держу воспоминания сна, что не упустить ни единую детальку. Поэтому половина моей концетрации отдана Илье.

— Мда… Спрашиваю, ты чего под деревом разляглась?

— А-а-а-а, — протягиваю я, — да я тут… — я оглядываюсь и не нахожу ни одного утенка. — Черт! Где же они?

Я начинаю метаться по поляне, раздвигая траву руками. Вдруг они просто прилегли спать и их не видно? Блин, бабушка меня просто убьет.

— Кто? — недоумевает Самойлов.

— Они! — восклицаю я, и продолжаю ползать на коленках.

— И это я перегрелся? — усмехается Женя.

— Утята, блин! Я проспала бабушкиных утят!

— Эй, принцесса, я может быть тебя сейчас удивлю, но утята значительно больше муравьев.

— Хватит уже умничать, давай помогай! — наезжаю я на парня.

— Чего?! — возмущается он. — Сама потеряла — сама и ищи.

Я сажусь на землю и закрываю лицо руками.

— Ты, чего… Плакать собралась? — он обходит и становится прямо передо мной.

— Бабушка это мне не простит, — я имитирую всхлипывания. А как иначе с этими парнями? Знаю, что они просто терпеть не могут женские слезы и совершенно не знают, что с ними делать. Хотя отчаяние имитировать не пришлось, потому что я представляла масштабы трагедии, если я вернусь без утят. Потом об этом узнает отец, начнет говорить, что я не годна ни на что. И в итоге меня отправят в какой-нибудь военный лагерь на лето.

— И черт меня дернул вывести собаку именно сейчас, — сжав зубы говорит Самойлов. — вставай давай. Думаешь я все сделаю сам? Привыкли в своем городе, что за вас вечно все делают.

Я хотела была возразить, но не буду испытывать добродушие моего помощника. Поэтому просто встала и улыбнулась ему во все тридцать два зуба.

— Так ты не плакала? — парень прищурился и воздвиг свой указательный палец прям у моего лица в районе междубровья.

Бесплатный совет вам от Павлины Островской: если вы когда-нибудь решите вести игру с парнем, то после победы, не забудьте о том, что парень вообще не в курсе, что это была игра. Или ваша победа легко обернется оружием против вас.

— Я расстроена, просто не настолько, насколько тебе показалось — ангельским голоском произношу я.

— Что ты вообще забыла тут? Ну, всем понятно, что это место — не для тебя. Пытаешься казаться своей, а внутри "фикаешь" на все происходящее. — он закончил анализ меня и пошел прочь.

Вообще-то, парень сказал все, как есть. Но меня почему-то слишком задели его слова. Настолько, что я во что бы то ни стало, добьюсь того, что меня будут считать своей! Или я не Островская. Вот сейчас только найду маленьких желтеньких беглецов, а потом начну прощупывать здешнюю молодежь.

Я искала утят около получаса. Оббегала всю поляну, обошла улицу, но нигде не было и следов этих маленьких жуликов. Солнце уже беспощадно палило, и я чувствовала, как начинают гореть мои плечи. Дальше тянуть было некуда. Нужно идти сдаваться бабушке.

Пока шла до дома, перебирала в голове несколько сотен оправданий, почему я упустила утят. Ничего путного, кроме правды, я не смогла придумать.

Нерешительно захожу во двор. Бабушки не видно. Иду в дом. Слышу звуки радио из кухни. Выдахаю и иду на казнь.

— Бабуль, — жалостно окликаю ее. Бабушка жарит что-то на плите, подпевая мужичку из радиоприемника.

— О! Пышечка, а где ты была?

В смысле? Не она ли отправила меня пасти утят? Либо с ней что-то не так, либо я страдаю лунатизмом.

— Ну, как? Утят же пасла…

— Ути вернулись еще час назад, а вот где пропадала ты?

Вот же маленькие хитрые существа. Мне всерьез захотелось пойти на хоз. двор и высказать им все, что я о них думаю! Только это будет смотреться еще глупее, чем мой сон под деревом.

— Да, я по деревне прогуливалась.

Я взглянула на часы. Уже десять утра! Это сколько же я там проспала?

— Я тебе нужна бабуль?

— Сейчас или вообще? — отшучивается бабушка.

— Вот так дела! — всплескиваю руками. — ты ещё думаешь над " вообще"?

— Конечно, нет, Павлуша! А сейчас мне не нужна твоя помощь. У тебя появились какие-то планы?

Ну, если честно, то планы были грандиозные! Но вот бабушке о них знать не обязательно.

— Да, пойду к Аллке. Посидим в инете.

— Где? — переспрашивает бабушка.

— В интервете, ба, — поясняю я и направляюсь к своей подружке.

Во двор к Алле я захожу с опаской. Мало ли какой зверь может обитать у них? После пару острожных шагов, я понимаю, что опасности нет, и уже уверенно направляюсь к двери. Не найдя звонок, я постучалась.

— Заходите! — кричит мама Аллы.

Открываю дверь и неуверенно захожу. Тут же из комнаты вылетает женщина, одевающая на ходу серёжки.

— Здравствуйте… — я с ужасом понимаю, что не знаю, как ее зовут.

— Привет, Павлина! Аллка спит. Комната там, — она тыкает на закрытую дверь. — я убежала на работу. Не шалите тут.

Женщина ловко протискивается между мной и стеной в узком коридоре, затем скрывается за дверью.

Вот так просто оставив чужого человека в своём доме. А вдруг, я что-нибудь украду? Почему люди из деревень такие открытые и наивные? У нас лишний раз телефон без присмотра не оставляют, не то что оставить человека в своём доме одного.

Я тихонько открываю дверь и захожу в комнату. Осматриваюсь. Здесь давольно мило. Бежевые обои в цветочек, большая двухспальная кровать, на которой в позе звезды спит Алла.

Около окна стоит стол с компьютером. Старым. Очень старым, как кости мамонта. Ну, он рабочий (по словам Аллы) и это не могло не радовать.

— Алл, просыпайся, — я присаживаюсь на край кровати и слегка касаюсь ее плеча.

— Зачем? — невнятно в подушку мямлит Аллка.

— Потому что нельзя выполнить наши грандиозные планы, если ты будешь спать до обеда.

— Давай начнём завтра?

— Нет! Ну же! — я начинаю поднимать ее. Она, оказывается, очень даже тяжёлая. Мне кое-как удаётся усадить е е на кровать, но как только я убираю от неё руки, она тут же падает. — я просто хотела спросить про Самойлова. — невзначай кидаю я и ложусь рядом.

Алла тут же вскакивает, нависает надо мной, уперев свои руки в мои обгорелые плечи.

— Ау, — намекаю я на то, что мне не очень приятно.

— Извини. Ты все — таки влюбилась? — глаза у неё такие, как у кощея, который чахнет над своим золотом.

— Нет, просто хочу понять, что он за фрукт?

— Ну он же симпатичный, ну признай. — Алла тыкает мне в бок пальцем.

Да, он был очень симпатичным. Природа славно потрудилась над его созданием. Но тот факт, что он засранец, перечёркивает всё его обаяние и харизму.

— Обычный, — пожимаю плечами.