Эмили Саво - Невероятная история тетушки Питти

Ах, простите, вы, видимо, не говорите по-французски, произнес он уже на привычном и понятном для меня английском языке. Я спросил, почему вы грустите?

Я? Что вы... Напротив, я блаженствовала, созерцая окружающую меня красоту! Как жаль, что вскоре мне суждено покинуть и это место, и эту удивительную страну.

Мы разговорились, я рассказала о балете и об Англии, а Винсен, так его звали, поведал о себе и о собственном Модном Доме. Не прошло и двадцати минут, как он пригласил меня на ужин. Ресторан на Эйфелевой башне! Да я даже мечтать о таком не смела!

Ближе к вечеру, когда я в своем номере готовилась к свиданию, в дверь постучали. Открыв, я увидела горничную с большой розовой коробкой, перевязанной белой лентой. Она что-то прощебетала, сунула мне коробку и удалилась. Внутри оказалось платье невероятной красоты: нежно-кремового цвета, расшитое жемчугом, с длинным шлейфом и атласной лентой на талии. Там же была записка от Винсена, где он признавался, что это его лучшее платье, и что он хочет видеть меня сегодня вечером именно в нем. В постскриптуме сообщалось, что в восемь часов вечера за мной подъедет лимузин.

В этом наряде я сразу почувствовала себя королевой. Никогда в жизни не видела ничего более красивого: ткань струилась по моему телу как водопад, жемчужины, украшавшие декольте, переливались на свету. Спина была открыта, а мою осиную талию эффектно подчеркивала атласная лента.

К восьми часам я спустилась в холл отеля и осознала, что восхищенные взгляды всех вокруг были прикованы только ко мне: и женские, и мужские. Чувствовать это было настоящей эйфорией. Лимузин уже ждал меня. Я опустилась на сиденье, и он помчал меня навстречу судьбе по вечерним улицам весеннего Парижа.

Остановилось авто у самой башни. Винсен встретил меня с огромным букетом алых роз. Их было фантастически много, я никогда не думала, что букеты бывают такими огромными. Поднимаясь в лифте Эйфелевой башни, я вдруг призналась себе, что никогда еще не была так счастлива. Унылая Британия, серые краски и вечные дожди, мои прежние ухажеры из Лондонского университета искусств, неудачники-танцоры, в лучшем случае приносившие на свидание одну розочку с одной стороны, и Париж, Винсен с другой стороны. Ничто не могло сравниться с нахлынувшими на меня чувствами. Мы пили шампанское, ели французские шоколадные трюфели с хрустящей карамелью, шутили, он показывал мне свои эскизы, утверждая, что прихватил их наспех, чтоб удивить меня. Я просила его говорить по-французски, пусть смысл слов мне был непонятен, но звуки этого языка пьянили мой разум. Я знала Винсена всего несколько часов, но чувствовала, что встретила родственную душу. Мы смеялись как сумасшедшие

Когда шум от шампанского в наших головах стал изрядным, Винсен спросил, бросила ли я монетку в версальский фонтан, чтобы загадать желание. «Увы, нет», ( отвечала я. Тотчас мы оказались в лимузине, едущем в ночную даль. Винсен знал тайный лаз, через который мы пробрались в Версаль. Да, мы были в этом сказочном месте ночью, пьяные, счастливые, знакомые недолго, но знавшие друг друга всю жизнь. Именно в ту ночь мы пообещали друг другу, чточто бы ни случилось, каждые пять лет, ночью 22 мая, мы будем встречаться у фонтана, где познакомились.

Ночной Версаль прекрасен Я была безбожно пьяна, мои волосы давно растрепались, тушь потекла от слез, вызванных постоянным смехом, я уже не была столь роскошна, а вот Винсен Он был по-прежнему красив. Мы танцевали, он напевал песню Джо Дассена, и ему было абсолютно наплевать, что Бог обделил его слухом, и его пение больше напоминало вой раненого медведя Мне кажется, что именно в ту ночь от смеха у меня появились мои первые мимические морщинки, кокетливо вставила мисс Питти. Это было как вчера

Она закрыла глаза и стала мурлыкать:

Guantanamera, ma ville, Guantanamerama ville, Guantanamera

Тетушка Питти пела, и мой взгляд случайно упал на ее стопу, которая энергично притоптывала на ступеньке кресла-каталки, отбивая ритм песни. Не смущаясь, старушка продолжила:

Я боялась поднять на него глаза, потому что от его взгляда мое сердце начинало колотиться, как глупая птица в клетке. Мы были пьяны в ту ночь... И от любви, нежданно нахлынувшей на нас, и от шампанского, и от Парижа. Я бросила монетку и загадала желание: станцевать с Винсеном спустя пятьдесят лет возле этого фонтана блаженная улыбка появилась на лице старушки. Так вот, Аспен, все это наглая ложь, имей в виду на будущее! неожиданно закончила мисс Питти, обращаясь ко мне.

Что? история настолько захватила меня, что я даже забыла, где нахожусь.

Возвращаясь в реальность, краем глаза я заметила, что вазочка с печеньем опустела и, по всей вероятности, благодаря моим стараниям.

Все это чушь: если бросить монетку в фонтан в другой стране, желания сбываются. Никогда не трать свою энергию на эту ерунду, милочка.

А что было дальше, мисс Питти? спросила я.

Дальше? Хм... Зачем ты меня перебила? Теперь мне нужно вспомнить, на чем я остановилась, нервно сказала пожилая леди.

Я перебила? удивилась я, немного повысив голос.

Ну а кто же еще? Не малыш ли Джек? с издевкой процедила Питти.

Вы остановились на загаданном желании и монетке, брошенной в фонтан Версаля, сказала я уже более спокойно, поняв, что с ней бесполезно спорить и пререкаться.

Ах да, чертов Версаль, будь он неладен! Сколько раз я возвращалась туда Питручина подняла глаза к потолку и задумалась. Ровно девять раз! Каждые пять лет я приезжала туда и ждала его возле фонтана всю ночь напролет. Хорошо, что после третьего раза я стала брать с собой бутылочку «Бордо», она хорошо согревала меня. Как-то утром я проснулась в одиночестве на лавочке, от того, что группа туристов громко потешается, тыча в меня пальцами и фотографируя мою лежащую персону на фоне версальских статуй.

Я прервала рассказчицу:

А куда же подевался Винсен?

Утром я проснулась в его особняке. Винсен оказался новатором. Он показал мне наброски откровенных костюмов для плавания, которые сегодня называются бикини. В те времена такого не носили. Мой любимый модельер умолял меня стать моделью, которая смогла бы показать его задумку миру. Восхищался моим телом, моими формами, говорил, что более совершенной и грациозной женщины нет в природе Да, он умел говорить комплименты. Я таяла, как глина в руках мастера, он видел это и ловко пользовался ситуацией. У меня не было сил отказаться. Вскоре я бросила балет и стала его музой. Поверила, что фонтан Версаля исполняет желания. Примерно через полтора месяца он доработал костюмы для плавания, я выступала главным оценщиком их удобства. Это был настоящий шедевр! Мы уехали в Сан-Тропе для того, чтобы провести фотосессию на берегу моря. Естественно, я была моделью, а Винсен фотографом. Снимки получились шикарными: солнце, песок, море и мое полуголое тело в крошечном купальнике, едва прикрывавшем интимные места. Мы отправили фотографии в один из парижских модных журналов, их напечатали, и Франция взорвалась негодованием. Нас обсуждали абсолютно все, нами восхищались, нас осуждали, нас любили и ненавидели. Мнений было множество. Но коллекция Винсена нашла своего покупателя: отъявленные французские модницы смели все купальники с полок магазинов. Так пришла слава. Нас приглашали на модные показы, я дефилировала по подиуму За весь этот год совместной жизни с Винсеном я ни разу не пожалела о том, что бросила балет. Мне кажется, я даже не вспоминала о нем. Я ведь была по-настоящему счастлива она снова вздохнула и добавила: Но счастью не суждено длиться вечно, Анна, всему приходит конец.