Натали Вуали - Стихи от балерины, или Танцы на бумаге. Для взрослых. Часть 1

На танцпол приглашаются:
ФИГУРА БОЛЬШАЯ — Н. Михалков.
ФИГУРА ЗАМЕТНАЯ — С. Соловьев.
ФИГУРА ЛЮБИМАЯ И… БЕЗОТВЕТНАЯ — М. Жванецкий.
Ботинки не жмут.
Пояса — не тугие.
Подскок!
И сменяют партнеры другие:
Д. Дибров,
М. Галкин,
А. Укупник,
А. Чубайс,
С. Стиллавин,
Б. Алибасов,
Д. Нагиев,
Г. Харламов.

Везуч Никита Михалков —
Поэм достоин, не стихов.
Красив, породист, взгляд брутальный
Вот голос… Мяу! Не сексуальный…
А, впрочем, это ерунда,
Но все ж похож он на Кота.
Брысь, все коты, под лавку, ша!
Не прост наш Кот — «Botte le сhat»,
Кот в сапогах, обутый Кот!
Удача кормит — круглый год!
Он и по «крышам» погулял,
И «Оскара» завоевал…
Зависть ходит за талантом,
Ясно даже дилетантам.
Эта ноша — божий дар,
Он — как солнечный удар!
Остается пошутить,
Пожелать «усато» жить,
Чтоб и в девяносто пять
Свой фасон умел держать,
Чтоб везуч был взгляд брутальный,
Голос твой… Он — сексуальный!
Визг злословья — ерунда.
А раз похож ты на Кота,
Всегда чтоб был «Botte le сhat»
И, гладя ус, за «Оскар» дрался,
Чур, «мышками» не объедался…
Шмыг, хвостатые, отбой,
Барин наш — не рядовой!
И пусть завистники ползут
От зуда, что их так тревожит,
К «Двенадцати». И этот суд,
Я знаю, он им всем поможет
Понять себя, родиться снова
И, вспомнив пушкинское слово,
Представ пред истиной, один
Сказать себе еще раз, снова:
«Ай да Никита, сукин сын!»

Меня поставил ты к барьеру.
Фамилией не дорожишь…
Я песен жду, а ты карьеру,
Ишь, раскрутил как круто! Ишь!
Кольчугу сбросив, размахнувшись,
Мысль запустил таким финтом…
Ты побеждаешь — не воюя,
А если надо, бьешь кнутом.
А я жду трелей в тихой роще —
Поговорить о том, о сём…
А ты: «Устал, поеду к теще…»
Добавив: «Девушки — потом…»
Я не сдаюсь: была в Париже,
А про политику — ни-ни.
Любимый мой, садись поближе,
И мысли в рощу все гони.
А ты прижал меня к барьеру,
Забыв про рейтинг и карьеру,
Сказал: «Я не люблю балет!
Досье свое мне предоставьте,
А остальное все оставьте
И покажите партбилет.
На ринге, барышня, дерутся,
Здесь не танцпол, здесь мыслят вслух,
А телезрители смеются…»
Ты вмазал в тему классно, ух!
Всё! Без ума я от ума. Жаль,
Не учился ты в Париже.
Шепчу тебе смелее, ближе:
«Мундирчик новенький такой…»
Что ты сказал? Шо? Я не слышу!
Не надо — «Тю…», скажи мне — «Ой!»

Миша, родной, я пишу из круиза.
Нам повезло. Тетя Соня довольна.
Всё позади — суета, сборы, виза,
Вот и Мадрид. Ущипните. Ой, больно!
Миша, ты знаешь, здесь все тебя знают,
Ты — андалузец! Высокая честь,
Если не врут, черти, и не болтают,
Жванецкая волость в Испании есть.
В Лондоне, слышишь, сказал мне свояк,
Лайма рыдала, когда ты уехал.
Все повторяла: «Смешной мой чудак»,
Ну а потом, ускоряя шаг, бросилась вслед
Со словами: «Простите, Миша, я делала всё не так».
Японец, торгующий в Токио нэцкэ,
Открыл магазин сувениров «Жванэцкэ»
И куклу повесил. Ну — хохма, ну — рожа!
Копия — ты. Дочка тоже похожа…
Немцы так воду свою экономят,
Что с этим делать, и в Бонне не знают,
Слушай, ругнуться меня вынуждают:
Три раза сходят — один раз смывают!
Это — потом. Всё. Прощаюсь с Берлином.
Соня торопит, я тоже спешу.
После Германии едем мы к финнам.
Крепко целую. Потом допишу