Коллектив авторов - На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят

Несколько раз пришлось ему перенести тяжёлые болезни, которые ещё больше увеличивали его религиозное настроение; в своем кругу он находил удобную почву для развития религиозной экзальтации – он принимал пророческий тон, самоуверенно делал наставления своим друзьям и в конце концов приходил к убеждению, что сделанное им до сих пор было недостойно той высокой цели, к которой он считал себя призванным. Если прежде он говорил, что первый том его поэмы есть не больше, как крыльцо к тому дворцу, который в нём строится, то в это время он готов был отвергать всё им написанное, как греховное и недостойное его высокого посланничества.

Николай Гоголь с детских лет не отличался крепким здоровьем. Смерть в отрочестве его младшего брата Ивана, безвременная кончина отца наложили отпечаток на его душевное состояние. Работа над продолжением «Мёртвых душ» не клеилась, и писатель испытывал мучительные сомнения в том, что ему удастся довести задуманное произведение до конца.

Летом 1845 г. его настигает мучительный душевный кризис. Он пишет завещание, сжигает рукопись второго тома «Мёртвых душ». В ознаменование избавления от смерти Гоголь решает уйти в монастырь и стать монахом, но монашество не состоялось. Зато его уму представилось новое содержание книги, просветлённое и очищенное; ему казалось, что он понял, как надо писать, чтобы «устремить всё общество к прекрасному ».

Он решает служить Богу на поприще литературы. Началась новая работа, а тем временем его заняла другая мысль: ему скорее хотелось сказать обществу то, что он считал для него полезным, и он решает собрать в одну книгу всё писанное им в последние годы к друзьям в духе своего нового настроения и поручает издать эту книгу Плетнёву. Это были « Выбранные места из переписки с друзьями».

Большая часть писем, составляющих эту книгу, относится к той поре, когда религиозное настроение Гоголя достигло своего высшего развития

Книга произвела тяжёлое впечатление, поскольку Гоголь мыслил совершенно в иных категориях. Даже друзья отвернулись от него. Гоголь своим тоном пророчества и назидания, проповедью смирения, из – за которой виднелось, однако, собственное самомнение; осуждениями прежних трудов, полным одобрением существующих общественных порядков. Гоголь, не отвергая целесообразности социального переустройства, основную цель видел в духовном самосовершенствовании

Писатель или богомыслитель: единство или борьба?

О свойствах своего таланта сам Гоголь говорил: « У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных» . При этом изображённые им лица не были просто повторением действительности: они были целыми художественными типами, в которых была глубоко понята человеческая природа. Его герои чаще чем у кого – либо другого из русских писателей становились именами нарицательными.

Другая личная черта Гоголя заключалась в том, что с самых ранних лет, с первых проблесков молодого сознания его волновали возвышенные стремления, желание послужить обществу чем – то высоким и благотворным; с ранних лет ему было ненавистно ограниченное самодовольство, лишённое внутреннего содержания, и эта черта сказалась потом, в сознательным желанием обличать общественные язвы и испорченность, и она же развилась в высокое представление о значении искусства, стоящего над толпой как высшее просветление идеала…

Самым острым моментом столкновения мировоззренческих представлений Гоголя со стремлениями революционной части общества явилось письмо Белинского, сам тон которого больно ранил писателя (Белинский своим авторитетом утвердил Гоголя главою русской литературы ещё при жизни Пушкина ), но критика Белинского уже ничего не могла изменить в духовном складе Гоголя, и последние годы его жизни прошли в мучительной борьбе художника и православного мыслителя.

Для самого Гоголя эта борьба осталась неразрешённой; он был сломлен этим внутренним разладом, но, тем не менее, значение основных произведений Гоголя для литературы было чрезвычайно глубокое. Его глубокий психологический анализ не имел равного себе в предшествующей литературе и расширял круг тем и возможности литературного письма.

Однако одними художественными достоинствами невозможно объяснить ни того энтузиазма, с каким принимались его произведения в молодых поколениях, ни той ненависти, с какою они встречены были в консервативной массе общества. Волею судьбы Гоголь явился знаменем нового социального движения, которое формировалось вне сферы творческой деятельности писателя, но странным образом пересеклось с его трагической судьбой, поскольку на данную роль иных фигур подобного масштаба в этот исторический момент не было.

В свою очередь, Гоголем были ошибочно истолкованы надежды читателей, возлагаемые на окончание «Мертвых душ». Поспешно обнародованный конспективный эквивалент поэмы в виде «Выбранных мест из переписки с друзьями» обернулся чувством досады и раздражения обманутых читателей, поскольку среди читателей сложилась устойчивый гражданский статус Гоголя: юмориста и шутника, и в чем – то клоуна. К иному восприятию писателя публика пока была не готова.

Дух гуманности, отличающий произведения Достоевского и других писателей после Гоголя, уже ярко раскрывается в гоголевской прозе, например, в «Шинели» «Записках сумасшедшего», «Мёртвых душах».

Первое произведение Достоевского примыкает к Гоголю до очевидности.

В дальнейшей работе новые писатели совершали уже самостоятельный вклад в содержание литературы, так как жизнь ставила и развивала новые вопросы, – но первые мысли были даны Гоголем.

Произведения Гоголя совпадали с зарождением социального интереса, которому они сильно послужили и из которого литература уже не выходила. Но эволюция самого писателя, его мировоззрения происходило куда сложнее, чем формирование «русского реалистичного искусства». Сам Гоголь мало совпадал с «гоголевским направлением» в литературе. Любопытно, что летом 1852 г. за небольшую статью в память о Гоголе (своего рода некролог) Тургенев был подвергнут аресту и месячной ссылке в деревню. Объяснение этому находили в нерасположении николаевского правительства к Гоголю – сатирику.

В последующем русские писатели подчеркивали преемственность с «гоголевским стилем»: образность, чувство слова, «религиозное сознание», мистика и реальность. Это и Ф. Сологуб, и Андрей Белый, и, конечно, Д. Мережковский. Пышно расцвел стиль Гоголя особенно у М. Булгакова.

…есть только одна дверь, указанная Христом

Личность Гоголя всегда выделялась особой таинственностью. С одной стороны, он являл собой классический тип писателя – сатирика, обличителя пороков, общественных и человеческих, блестящего юмориста, с другой – начинателя в русской литературе святоотеческой традиции, религиозного мыслителя и публициста и даже автора молитв.