Игорь Кулаков - Время вприпрыжку. Часть 1

— Будет Вам отработанность конструкции, засмеялся руководитель «Энергии».

Молчавший во время этой мини-дискуссии академик Осипов чётко ощутил радостное оживление руководителей космической отрасли страны. Размышлять о том, какова истинная причина их хорошего настроения — возможные перспективы или потенциальные будущие вложения государства и частного капитала в предприятия отрасли, он не стал.

2001 год, 19 января. Кремль. Присутствуют: Президент РФ, министр финансов РФ, высшее руководство РАН и ракетно-космической отрасли страны.

— Скромное предложение. Но, наверное, вполне оправданное. Признаюсь, после вчерашней приятной новости о первом успешном полете самолета с установленными АГ-контурами я ожидал сегодня грандиозных, как по задачам, так и по финансовым вливаниям, предложений. Но Вы меня удивили. Надеюсь, полученные в результате запланированного полета этого космического аппарата экспериментальные данные подтвердят Ваши прогнозы. Убежден, что нельзя упускать такую хорошую возможность проверить достоинства этой новой технологии достаточно не затратным способом. Несомненно, необходимо использовать этот вариант.

Полчаса спустя.

— Варвары! — разглядывая фотографии и видео поврежденных внутренних отсеков изделия 1.01 «Буран» и изделия 1.02 «Буря», с торчащими кусками проводов и кабелей, произнес Путин.

Ещё час спустя.

— Суммируя обсужденные сегодня варианты, предлагаю, дальнейшее обсуждение плана работ про проекту «Орбита» провести по итогам результатов полета к орбитальной станции «Мир» доработанного транспортного грузового космического корабля «Прогресс М1-5».

2001 год, 19–20 января.

Полуторамесячная эпопея, начавшаяся желаемой, но нежданной встречей с академиком Осиповым, разорванная новогодней поездкой домой, и финализировавшаяся первым полетом доработанного Як-42, завершилась, подарив Галанову некую надежду вернуться в накатаную колею личного спокойствия. Восприятие взлета самолета с АГ-контурами было для него отчасти личным триумфом, частично как распахнувшейся дверкой обратно, в уютный мирок жизненного спокойствия. Иллюзорной дверкой, надо прямо сказать. Виталий и сам это понимал, но с упорством, достойным лучшего применения, продолжал играться с фантомом, чем-то похожим на самоуспокоение лентяя-студента — до сессии море времени, месяц впереди, неделя в запасе, ещё целых три дня! Хотя каверзные и ехидные реплики подсознание периодически вставляло во внутричерепной то ли моно, то ли диалог.

Пятничная попытка вернуться в обычный ритм жизни, как и следовало предполагать, не удалась — желание разделаться с намеченным до обеда и, просто вздремнуть дополнительные часок-другой после дневного приема пищи, после чего неспешно, под вкусняшки и личнопредпочитаемую музыку начать ковырять установку софтверной части кластера, даже близко не совпало с реальностью. Приехавшие с утра трое сотрудников одного московского системного интегратора, получившие редкий заказ на специфический набор компьютерного оборудования и прочие сопутствующие действия на потребу удовлетворения хотелок одного не бедного гражданина, расставшегося ради этого дела почти с миллионом рублей, провозились до конца рабочего дня с установкой системы кондиционирования, источниками бесперебойного питания и прочими действиями по оборудованию одного из помещений Галановской квартиры, больше подходящими под определение «серверная комната под ключ». Постоянный хозяйский пригляд и вникание во все тонкости процесса установки вспомогательного оборудования, двух серверов для будущей домашней сети, сборку мини-кластера из 8 интеловских «ксеонов», дававшего приличный по тогдашним временам и гарантированный десяток гигафлопсов, вызвали изрядное раздражение Виталия, не сильно фанатевшего по «железячной части» и державшегося только на предвкушении некоего извращенного и тяжкопонятного большинству удовольствия от будущей возни с программной настройкой кластера типа Beowulf. После завершения «пришельцами по вызову» их части работ по формированию будущего кластера, с мысленным вздохом облегчения выпроводив сотрудников интегратора, аналогично вполне себе счастливых от расставания с занудным клиентом, Виталий попробовал устроить плотное общение с Линуксом, компиляторами с приличным уровнем оптимизации, коммуникационными библиотеками, пакетами для распределённых вычислений и прочим софтом. Но нехотя поковырявшись с начальной установкой софта, уразумел, что недельная порция умственных усилий превысила все разумные пределы и делать что-то осознанно-полезное он сможет только завтра, точнее послезавтра, выспавшись хотя бы 8–9 часов. На субботу же были вырисованы другие планы. Поднявшись с удобного вертящегося кресла и окинув довольным взором весь свежезакупленный компьютерный «hard», ровно гудевший новенькими, ещё незагаженными налипшей пылью кулерами, Галанов покинул кластерно-серверную комнату.

Справедливо рассудив, что надо немного размять ноги, и подкрепиться, благо с момента вселения в ускоренно-обживаемое новое жильё в окрестностях высотки обнаружилось несколько достойных точек переработки белков, жиров и углеводов в однородную массу. К хорошему, в смысле к приличной пище, потребляемой в приятных местах и отказу от самостоятельной готовки энной суммы продуктов для заполнения желудка с последующим выяснением отношений с грязной посудой, привыкаешь быстро — Галанов проникся разумным решением — отходом от кусошничания и «жизни на полуфабрикатах». Правильное отношение к рациону питания своего дражайшего организма проявлялось пока частично, по вечерам, но это был не предел. Виталий отметил, что грядущая победа над мелким злом неминуема и его лень в этот раз на стороне света и добра.

На следующий же день судьба вильнула своей попой так, что всеми, тремя абзацами ранее, вышеперечисленными ненормально-компьютерными способами получения удовольствия от жизни Виталий смог заняться (урывками, не более!) только через неделю. Его подкарауливало, подправляемое уверенной рукой фортуны, более приятное, понятное и привычное для мужской половины человечества времяпрепровождение.

На субботу Галанов запланировал свой второй за последние дни визит в библиотеку. Да не в простую, а знаменитую. В определенных кругах. Ту, что на Кузнецком мосту. Тяжелая для простого русского уха аббревиатура ГПНТБ, она же Государственная публичная научно-техническая библиотека, по прежнему, как и на старте учебы, ласкала слух Виталия скрипом ключей двери недоступных где-либо еще пластов знаний. От ощущений веяло ностальгией по первым годам жизни в Москве.