Сергей Телевной - Я - не заморыш!

Мама грозится мне часто:

— Не будешь хорошо в школе учиться, пойдешь в ПТУ на слесаря.

Слесарь в принципе — это хорошо. Я технику люблю. Что меня пугать?..

Хотя вот если бы офицером стать, это — да!

А за «соплю» я решил отомстить этому предводителю баранов. Обидно ведь. Но обиднее вот что: она — Звездная Звезда Ленка — так и не появи­лась на стадионе. Ведь волю и сердце я для нее тренирую, для Ленки. Чтоб ее покорить! Ленка мне очень нравится, аж до помутнения. Ну, она всем нра­вится. Понятно: стройная, красивая, синие глаза, вьющиеся волосы. Просто супер! Почему бы и не нравиться всем?

Звездная Звезда к тому же отличница. Завмаг, ее пахан, даже репетито­ра по английскому ей нанимает. А другие учителя и без того с ней возятся. Завмаг же незаменимый человек для школы. Мероприятия спонсирует, учи­телям подарки нехилые делает.

За Ленкой ухлестывают все пацаны школы. Ну, так мне кажется. По крайней мере, старшеклассники. Она даже на переменах отпочковывается от своих и тусуется с одиннадцатиклассниками. Там Ленка в кругу пацанов, кажется, покуривает. Ну, не буду наговаривать. А то получается — я стукач.

Кстати, про курево девчат завела речь на родительском собрании еще вес­ной — под конец третьей четверти — тетя Г аля. У нас в классе ее племянница Маришка учится:

— И сама курит, и наших девочек подбивает! — возмущалась бездетная мамина подруга по поводу Ленки.

— Ну, это не трагедия, — сказала наша классная Наталья Анатольев­на. — Такая форма самоутверждения. С ее внешними данными это, конечно, излишество. Сигареты просто баловство — не более чем желание быстрее повзрослеть, привлечь внимание старших ребят.

Так наша классная Ленку оправдывала.

А я бежал себе и думал про Звездную Звезду. Расстроенный, что на стадионе ее нет, я с досады шуганул животных, которые лезли на стадион. Те — врассыпную. А дядька Мишка за это палкой в меня запустил. Конеч­но, не докинул))) Ха-ха!.. Я перемахнул через низенький ржавый заборчик и побежал к дому. Вот такая первая зарядка у меня получилась. Но все-таки взбодрился.

Мне показалось, что и сердце у меня как бы тверже стало, и воля железнее. Я Ленке это все равно продемонстрирую. Как? Подумаю. Пацану с мягким сердцем и слабой волей — нельзя. Девчата сразу крест поставят. Известно.

«Меню подростка» и прогорклые орехи для ума

Я, честно скажу, пытался и раньше в школе характер проявлять, потому что осторожно мечтал стать офицером. А военным характер твердый надо иметь! Но классная не поняла моих намерений. На родительском собрании выдала моей матери:

— Ваш Кирилл стал неуправляемым! Упрямый, грубый, раздражитель­ный, — высказывала она. — Надо что-то делать!

— Да все они такие, — вступалась за меня мать рыжего Дениски, кото­рый, в общем-то, тоже балбес. — Переходный возраст, трудные подростки.

Она работает воспитательницей в детском доме и, наверное, знает, что говорит.

— Вы знаете, не надо обобщать, — строго повела головой в сторону Денискиной матери классная.— Я педагог со стажем, всякое было. Я пони­маю, субъективные трудности, физиология и все такое. Кирилл такой худой, дерганый, всклокоченный, и потом. прыщами своими озабочен.

Хорошо, хоть она не сказала, что я заморыш.

— Кстати, ваш Денис тоже не подарок, — перешла классная на Дениса.— Возможно, родителям надо подумать о сбалансированном питании. Подой­дете после собрания, я вам дам соответствующую информацию. Обратите внимание, что у нас район йододефицитный. Это отражается на умственных способностях. Элементарно орехи грецкие детям своим давайте.

Мать тогда спешила после родительского собрания в долбаный завмагов­ский офис — полы мыть. Сунула листок в сумочку и только поздно вечером вспомнила о нем. Это была ксерокопия «Меню подростка». Там завтрак, обед полноценный, ужин легкий и два перекуса: яйца, фрукты, орехи, сок, молоко, мясо, рыба, овощи, творог, кефир, снова мясо. Ну, ни фига себе! У меня аж слюнки потекли.

А мать сидела над этим драным листом и беззвучно плакала.

— Ма, не плачь, — сказал я и больше ничего не мог выдавить из себя.

— Ты уроки сделал, мучитель? — спросила она сквозь слезы.

Я не хотел окончательно расстраивать мать и, конечно же, соврал:

— Да сделал, сделал. Нам мало задавали.

Мама вдруг тихо, глядя мимо листка с «Меню подростка», запела старо­модную, кажется, времен моего деда Кирилла песню:

Ты, река ли моя, чиста реченька,

Серебром ключевым ты питаешься.

От истоков струишься отеческих,

Меж камней-валунов извиваешься.

А у меня на уме почему-то закрутилась иная:

Девочки и мальчики, дуры и обманщики..

Дурацкая, но прикольная песенка мешала думать: что мне предпринять, как раздобыть этот паразитский сыр, мясо, рыбу? Может, и правда, поумнею после орехов и сыра, начну хорошо учиться? Тут я еще озадачился: а что сама мать есть в обед на работе? Чай, бутерброд с маргарином? Ну, у нее в отделе такие фифы сидят — все на понтах. Там с маргарином лучше и не показывай­ся — запрезирают.

Пока я думал про сыр-мыр, у мамы зазвонил телефон. Через приоткры­тую дверь из ее комнаты я слышал мамино:

— Какие орехи? Ты что, Галина! Неудобно. — Потом, спустя время: — Ну, пусть прибегает. Может, ее Кирилл встретит? Не надо? Ну, хорошо.

Я не понял, о чем речь, только догадался, что к нам кто-то прибежит. И мне не надо никого идти встречать. Ну, уже хорошо.

В нашу дверь постучались — звонок давно не работал. Это оказалась моя одноклассница Маришка — племянница всезнающей тети Гали.

— Вот орехи, против йододефицита, — с порога сообщила Маринка, зыр­кнула в мою сторону и убежала.

Я вскрыл гремучий пакет, и мне тут же захотелось избавиться от своего йододефицита, повысить интеллект и зарядить железом мою не очень железную волю.

Мама позвонила тете Гале, опять виновато извинялась и говорила «спа­сибо». Я в это время колол орехи при помощи двери — закладывал их между косяком и дверью — хрясть! Готово!

— Ты что ж творишь, бестолочь! — прикрикнула на меня мать. — Дверь и так расшаталась, а ты. Лучше б взял отвертку да подтянул петли.

— Мам, ну потом эти петли подтяну, — отмахнулся я.

Погрыз ядрышки, они мне показались горьковатыми. Мама тоже попро­бовала — орехи оказались старыми. Я съязвил:

— На тебе, боже, что мне негоже!

— Дареному коню в зубы не смотрят, — ответила мне в тон мама. — Надо свои иметь.

Она высыпала содержимое на газету. Там оказалось даже несколько про­клюнувшихся ростков.

— Наверное, где-то в сырости орехи держали, — разочарованно сказала мама. — А давай их посадим, Кир?

— Да поздно уже. Спать охота.

— Как возле телевизора тупо до полуночи сидеть, так спать неохота, — с укоризной сказала мать и сама начала отбирать орехи, которые, на ее взгляд, можно было посадить.