Борис Хазанов - Романы. Повести. Рассказы

«Откуда ты знаешь?»

«Знаю. На то я и специалист».

«Это она тебе нагадала?»

«При чем тут она… И вообще я гаданиям не верю».

«А я верю».

«Я человек науки. Наука — враг суеверий. Я сделал важное открытие. Мои результаты будут опубликованы после моей смерти. Это может произойти каждый день. Поэтому я и… Слушай, — я вдруг спохватился, — ты наверняка не ужинала!»

Я вскочил и отправился на кухню — авось у них что-нибудь осталось.

«Понятно, почему ты такая тощая», — сказал я, глядя, как она уплетает еду. Оказалось, что она и не обедала. Кроме того, ей нечем платить за квартиру, и она тоже боится идти домой. За сегодняшний вечер ей ничего не заплатят.

«Но ты же не виновата, что случилось короткое замыкание!»

«Публика потребует вернуть деньги за билеты».

Я хотел возразить, что зрители все-таки просмотрели бoльшую часть спектакля о невинной Сусанне. Да, но самого главного они не видели, сказала она.

Делать было нечего, я расплатился, и мы побрели вдоль бульвара, свернули к «Одеону», и дальше сквозь лабиринт мертвых улочек, мимо слепых окон и погасших витрин. Она слегка опьянела от выпитого и съеденного, я держал ее под руку. Несколько времени спустя — сколько, сказать невозможно мы ехали в лифте, вышли и поднялись по узкой изогнутой лестнице на последний этаж, я впереди, она за мной. Ну вот, пробормотал я, мы и дома. Неубранная постель, книги и бумаги, грифельная доска с чертежом — вещи терпеливо дожидались меня. Она запротестовала, видя, что я собираюсь стелить себе на полу. «Лучше я лягу на пол». Вот уж нет, сказал я. Она вышла из туалетной комнатки. О чем спор, сказала она заплетающимся языком, тут хватит места для обоих, и показала на кровать. Сейчас ты узнаешь… Что узнaю, спросил я. Узнaешь самое главное, сказала она. Когда я вернулся в комнату, она спала. Никто не докажет мне, что мир сна менее реален, чем то, что мы называем действительностью; если мы видим сны о жизни, то сон, в свою очередь, видит нас. Сон созерцал нас обоих. Я услышал обрывки музыки, «ля» первой скрипки и разноголосицу инструментов, затихающий шелест публики. В смокинге, белоснежной манишке и что там еще полагается в таких случаях — бабочка на шее, в петлице розетка, — я укрылся в театральной ложе и смотрел в бинокль на ярко освещенный просцениум, где только что появилась Сусанна и подставила себя взглядам восхищенной толпы.

Взгляд, мнение (франц.).

Для барышни моего возраста (франц.).

Вот почему я ни при каких обстоятельствах не поручился бы за нее.

Час короля.

Конечно.

Записная книжка.

Извините

Вновь и вновь я целую ворота города, который придется покинуть. Как неохотно переступают ноги священный порог! Обливаюсь слезами, молю о прощении, воздаю хвалы, внемли, царица, моим словам, звучащим сквозь рыдания, ты, прекрасней которой нет в мире, подвластном тебе. Рим, вознесшийся к звездам! Внемли, родительница людей, родительница богов, — в храмах твоих и мы воспаряем к небу. Тебя пою и буду петь вечно, покуда жив: можно ли быть счастливым, забыв тебя…

Рутилий Клавдий Намациан. О моем возвращении! Похвала Риму. 416 год н. э. (лат.).

Потому что у великой царицы было много… (А. С. Пушкин. Египетские ночи.) (итал.).

Вернемся (франц.).

Право первой ночи (лат.).

Боже мой (франц.).

Не все умирают… (лат.).

Увы, летучие, Постум, проносятся годы (Гораций).

Множественное величества.

«Настоящее повествовательное! Обратное согласование подлежащего и сказуемого!»

Твои волосы, твои руки, твоя улыбка напоминают мне кого-то, кого я люблю? Кто? Самостоятельно.

(Маргерит Юрсенар. «Свет»)

Изгнание (лат.).

Принцесса (фр.).

Ваше здоровье (фр.).

Почему нет? (фр.).

Мужество (итал.).