Дженнифер Арментроут - Проблема с вечностью

Я чуть не свалилась со стула.

Карл поднял брови.

Она устремила на меня взгляд, долгий и пристальный.

– Думаю, ты готова к этому.

Я вскочила из‑за стола и бросилась к ней, крепко обнимая.

– И я думаю, что это хорошо, – продолжила Роза. Ее взгляд не дрогнул, но она улыбалась, и я знала, что она говорит это искренне. – Но помни про комендантский час, Мэллори. Одиннадцать вечера. Мы ждем тебя дома в это время и ни минутой позже.

Сжимая губы, я кивнула.

– Там, наверное, будут… некоторые моменты… и я хочу предупредить тебя, чтобы ты отнеслась к ним со всей ответственностью, – добавила женщина, и Карл крепко зажмурился. – Это касается Райдера.

Я покраснела, когда подумала обо всех безответственных моментах наедине с ним.

– Никакого алкоголя. Никаких наркотиков, – добавила она.

– Конечно, – не задумываясь, ответила я. У меня и в мыслях не было принимать что‑то запретное на первой в моей жизни вечеринке. Я и без того по большей части вела себя как полный придурок. Не хватало еще, чтобы я выступила как пьяный или обкуренный придурок.

Карл открыл глаза, но все еще выглядел так, будто его вот‑вот хватит удар.

– Мы доверяем тебе, Мэллори. – Роза улыбнулась, и мне захотелось улыбнуться в ответ. – А доверие – это большое дело. Не подведи нас.

– Не подведу, – пообещала я и вот тогда уже улыбнулась, поглядывая на Карла. Он, казалось, постарел лет на двадцать. – Спасибо вам.

– Меня не благодари, – проворчал он. – Это все Роза.

– Да ладно, – усмехнулась она и подмигнула мне.

Моя улыбка становилась все шире, и мне не терпелось поделиться новостью с Эйнсли и Райдером, но… комочек беспокойства засел глубоко внутри. Какая‑то частичка меня не ожидала, что они все же пойдут, и теперь, когда они оба согласились, умоляла их отменить принятое решение.

* * *

Я улыбалась, застегивая сумку перед обедом в пятницу. Райдер выбрал другой маршрут между классами, чтобы поймать меня возле моего шкафчика и поцеловать.

Мои губы еще покалывало, после того как он убежал, чтобы не опоздать на урок. Пусть я пока еще немного смущалась открытого проявления чувств, но все то, что могло выбить меня из колеи в самом начале учебного года, когда я боялась опоздать на урок, переживала из‑за того, что не с кем сидеть за обедом или просто общаться, уже не волновало меня в такой степени.

Сейчас меня больше беспокоили экзамен по математике на следующей неделе и наряд для субботней вечеринки. Я перекинула через плечо заметно полегчавшую сумку и поспешила в класс. Мой шаг сбился, когда в конце коридора я увидела Пейдж в компании какой‑то девушки. Пейдж тоже заметила меня, и улыбка сползла с ее лица.

Проклятье.

Я двинулась вперед, делая вид, будто ее там нет. Девушка замедлила шаг, приближаясь ко мне, а потом и вовсе остановилась прямо передо мной.

Напряжение сковало мои плечи.

– Увидимся позже, – бросила она своей подруге, не сводя с меня глаз. – Нам с тобой надо поговорить.

Плотно сжав губы, я вдохнула через нос. Этот день должен был наступить. Я знала, что рано или поздно это случится. Пейдж слишком долго держала паузу, и у меня даже появилась надежда, что разговора все‑таки удастся избежать. Теперь я понимала, что надеяться было глупо.

Пейдж скрестила руки на груди. Почему она без сумки? Разве ей не нужно идти в класс?

– Спорим, ты сейчас торжествуешь, не так ли? Тихо пробралась в его жизнь, стала центром его вселенной, как раньше. Бедная маленькая Мышь нуждается в нем, и он бросает меня, даже глазом не моргнув.

Я не центр его вселенной.

Я больше не бедная маленькая Мышь.

И ему слишком тяжело далось решение «бросить» ее. Разве он не говорил мне, как ненавидит себя за то, что сделал ей больно?

Впрочем, я ничего этого не сказала, потому что в горле стоял ком.

Пейдж рассмеялась себе под нос, качая головой.

– Ты знаешь, это невероятно. Он оставил меня ради этого. – Она снова засмеялась. – Как бы то ни было. Мне охота надрать тебе задницу, прямо здесь.

Сердце ушло в пятки.

– И я могу. Что мне за это будет? Ну, исключат на время. Подумаешь! Не впервой. Но я не стану этого делать. Знаешь, почему?

Я не знала, почему, но испытала облегчение, когда услышала ее ответ.

– Райдер никогда больше не заговорит со мной, если я сделаю что‑то подобное. Он никогда не… – Ее голос дрогнул. Глаза заблестели. – Он никогда меня не простит. Может, он и бросил меня, но я все еще люблю его. И не сделаю ему больно.

Слезы… в ее глазах стояли слезы.

О боже.

– Но, знаешь, что? – добавила Пейдж. – Ты сейчас слишком хороша для него.

Я сглотнула ком и уже не думала о слезах в ее глазах.

– Я не слишком хороша для него.

Удивление промелькнуло на лице Пейдж.

– Потому что я ничем не лучше, чем он, – продолжила я. – Он не… ниже меня или кого бы то ни было.

– Нет. Ты меня неправильно поняла, – сказала Пейдж, понизив голос. – Ты знала Райдера. Знала его. И это было сто лет назад для вас обоих. Рано или поздно ты это поймешь, сидя в своем красивом доме в шикарном квартале. Или когда уедешь в колледж, а он будет рыскать в поисках крыши над головой. В какой‑то момент ты поймешь, что вас связывает только прошлое, и, когда это произойдет, ты разобьешь ему сердце.

Я шагнула вперед. Вот что она имела в виду тогда, на риторике, когда говорила, что я его предам.

– Ты… ошибаешься.

Пейдж моргнула.

– Я никогда не поступлю так… с ним, – поклялась я. – И никогда не сделаю ему больно.

– Правда? – Ее брови взлетели вверх. – До сих пор ты только и делала, что причиняла ему боль.

Я растерялась, не понимая, о чем она. Краем уха я слышала отзвуки последнего звонка на урок, но никто из нас даже не порывался уйти.

– Райдер много лет жил с чувством вины, из‑за тебя, – прошипела Пейдж, раскрасневшись от злости. – Он понятия не имел, где ты и как ты, и во всем винил себя.

– Это…

– И теперь ты вернулась и пытаешься убедить его в том, что он по‑прежнему должен защищать тебя от всего. Думаешь, ты единственная, кому тяжело живется?

Я вовсе так не думала.

– Представь себе, Мышь . Я забочусь о своей сестренке с самого ее рождения, потому что мой отец – никчемный алкаш, а мама пашет на двух работах, только чтобы у нас на столе была хоть какая‑то еда. И что, по‑твоему, происходит, когда мой папаша не в духе? – чеканила Пейдж, и гневный румянец на ее щеках стал ярче. – Я превращаюсь в «грушу», только так спасая Пенни. Но ты хоть раз видела, чтобы я хлюпала носом? Ожидая, чтобы кто‑нибудь пожалел меня или решил мои проблемы?

О боже.

– Но ты никогда не умела позаботиться о себе, и с годами ничего не изменилось. Господи, ты даже не можешь встать перед классом и произнести этот чертов доклад! – Ее голос стал угрожающе спокойным, когда она нанесла самый меткий удар. – Как ты думаешь, почему никто в классе тебе и слова не сказал по этому поводу? Любого другого съели бы заживо, но никто не станет этого делать, зная, что за тобой стоит Райдер. О нет, они видят, кто тебя опекает, и понимают, что с тобой лучше не связываться. Но он не может вечно служить тебе. Придет день, когда ты не сможешь справиться с очередной своей проблемой, не сможешь постоять за себя, а его не окажется рядом. Ты упадешь, и ему останется лишь собирать осколки, и он опять будет винить себя. Вот как будет. Так будет всегда для вас двоих.