Тимур Шипов - Сними с меня оковы одиночества

Вот тут моей памяти наступил конец. Черт возьми. Синька или зеленка, черт все в голове перевернулось. Но стало, как-то плевать. Я принес из комнаты распечатанный мною рассказ.

- Вот держи. У меня еще есть одна книга, но она очень пошлая для тебя.

-Ты такой самоуверенный.

- Почему?

- Я ее уже прочитала.

- Ого.

- Ты ее в сеть выложил.

- Когда? Когда я бля успел?

- В прошлом месяце, третьего числа.

- Видимо я был пьян и наслушался кого не надо.

- За то ее читают. Ее читают, чувак! - сказала она и посмотрела мне в глаза.

Мне прямо понравилось слышать от нее эти слова. Моя эрекция тому была в пример. Но сложно удерживать стояк в джинсах. Я выкинул окурок в окно, затем закрыл его.

- Хорошо, скажешь потом, понравилось или нет.

- Само собой. А ты не хочешь предложить даме чай.

- Конечно.

Проблема моя заключалась в другом. Моему чайнику на ступил кирдык, и я грел воду либо в кастрюли, либо в железной кружке, которую привез из армии, которую я заслужил. Но, по мнению моего прапорщика, это было не так. Чертов кретин. Забирал бы всегда лучше бы свою каптерку. Тогда бы у него не пропала ни эта кружка, ни новые берцы, ни новая форма, ни котелок, ни вещь мешок.

Света смотрела с удивлением на мой маленький чайник, который стоял на плите и закипал. Я налил ей чаю, себе черный кофе, и преподнес к ее рукам молочный шоколад, который оставался у меня, после вермута.

- Знаешь, один старик на работе мне сказал, что те, кто много читает книг, тот скрытый алкоголик. И если этот человек еще пишет что-то свое, то это уже диагноз. Скорее всего, этот человек пойдет ко дну с бутылкой в руке.

- Это почему он так решил?

- Черт его знает. Он же старик, с седыми волосами и седыми усами. Как у Якубовича.

- А почему ты не хочешь опубликовать эту книгу?

- В наше время писателей не признают. Издательства не хотят печатать начинающих писателей или поэтов за свой счет. Плати бабло и будет отредактированная книга. Наверное, давно наступил конец великой эпохи Бродского и Довлатова. И моей эпохи.

- В смысле?

- Да, я о своем.

Мы пили этот кипяток, и разговоры сводили к минимуму. Она села рядом со мной, подвинув стул, и мы листали мои листы.

- Скажи честно, здесь есть пропаганда наркотиков или насилия?

- С чего ты это взяла?

- Не знаю, ты не похож на писателя. Но я прочитала твою первую книгу.

- А на кого похож? И как тебе книга.

- Ты красавчик, но слишком много пьешь, и я подозреваю, что, такие как ты любят напоить женщину и воспользоваться ею. А еще возможно подсунуть наркотик в бокал.

- Ого. Да ты меня ненавидишь дамочка.

- Нет. Скажу честно. Ты мне напоминаешь моего бывшего.

- О, черт - сказал я и встал из за стола.

Я достал из холодильника бутылку < Жигулевского>, открыл и снова сел рядом.

- Может быть, тебе пива? - спросил я.

- Ну вот, видишь, ты хочешь меня напоить.

- Какого черта женщина? Что за бред ты несешь?

- Никакого бреда. А у тебя есть книги жанра приключений?

- Нет. Посоветую тебе почитать Жюль Верна.

Она встала и взяла мою бутылку пива, поставив ее на стол. Я не удержался и прижал ее к себе.

- Что ты делаешь? - спросила она меня, опустив глаза, и не сопротивлялась.

- Я влюбляюсь в тебя.

Она сморщила лицо, на какие-то чертовы секунды.

- Лучше бы я не говорил - сказал я, глядя на нее.

Света промолчала. Я поцеловал ее. Сильной страстью, схватив ее за волосы, свободная рука забралась под ее лифчик, трогая ее прекрасную грудь.

- Все, я лучше пойду - сказала она, отдалившись от меня.

- Почему?

- Ни к чему хорошему это не приведет. Если мой муж узнает, то он нас убьет.

Я закурил нервно, пытаясь скрыть свой стояк.

- То есть понимаешь, мы можем оказаться в глубокой жопе - продолжала она.

- Понимаю.

Сказав это, кровь не поступала в мозг. Я туго соображал. Она подошла ко мне, вытащила изо рта мою сигарету и положила в пепельницу. Дым. Меня никогда он так не привлекал. Дым поднимался медленно вверх к люстре, окутав ее, нежно и приятно казалось наблюдать за этим. Словно играла медленная музыка, и этот чертов дым растворялся в любви к люстре.

- Сигареты тебя погубят - сказала она.

- Не надо гнать на сигареты. Про них даже Эрих Ремарк писал, что сигареты молчаливые друзья.

Она взяла мою рукопись и прошла в прихожую. Она шла так медленно, будто бы не хотела уходить от меня. Я подошел и остановил ее, прижал к стене страстным поцелуем. Мы прошли в комнату и легли в постель. Лаская ее, я начал медленно раздевать ее.

- Кость, не надо - сказала она легким шепотом.

В этот момент нельзя слушать женщин. За них говорит порядочность, а ни они сами. Женщины возбуждены до не возможного. И если кто-то остановиться из мужчин в такой момент, то он полный мудак.

Раздевая ее и себя, я прекрасно осознавал, что мы переспим и стопроцентная гарантия, что мы больше не сможем быть близки. Обнаженные тела, скреплены страстным поцелуем. Я ласкал ее шею и медленно спускался вниз, лаская ее киску. Она вздыхала, и руки ее трогали мои волосы.

Трогая ее грудь, лаская ее клитор, в эти секунды, я осознал, что этот секс для нас последний. Я не хотел, отпускать ее никогда, а быть в роли шлюхи мне надоело. Меня то и дело используют ради удовольствий. Поднявшись к ней, так же лаская и целуя ее части тела, я добрался до шеи. Я повалил ее на живот, и начал ласкать ее спину, затем ягодицы и снова добрался до ее шеи, целуя и вздыхая мочку уха. Я терся членом об вагину, и вот он момент, когда дамочка почувствует проникновение, но я только травил ее, и прошептал ей на ушко.

- Знаешь, дорогая ничего не получиться.

Я не видел выражение ее лица, но почему- то я был уверен, что у нее глаза вылетели из орбиты. Она пыталась развернуться, но я не позволил ей этого.

- Почему?- спросила она.

- Потому что, ты мне дорога. И я не хочу, чтобы мы переспали и разбежались с тобой навсегда. У меня такая новая фишка, мне надоело обжигаться постоянно.

- И что ты предлагаешь - сказала она, уткнувшись в подушку.

- Я предлагаю, если мы не сможем этим регулярно заниматься, тогда и не стоит этого делать. Я хочу быть с тобой.

- Но ты же знаешь, что у меня семья.

- Знаю.

Она задумалась. Или может, сделала вид, что задумалась. По-моему в ее голове бегал таракан, который не осознавал что происходит. Как так раздеть девушку, сделать ей куни и не оттрахать? Только мудак способен на такое. Но я все-таки это сделал. Возможно, я отомстил всем женщинам, которые продинамили множество страдальцев мужчин, но я не хотел мстить. Пришло время поступить как ублюдок, но я не стал.

- Кость, сколько время? - спросила она, перевернувшись.

Я посмотрел на часы, что висели на стене.

- Времени у нас достаточно.

- Нет - сказала она, и посмотрела на часы. - Мне нужно идти на работу.