Анри Волохонский - Воспоминания о давно позабытом

Так что присутствие нефти — черта небезобидная. Ведь цари-то провалились не куда-нибудь, а в собственные свои задницы. Так что в обращении с нефтью требуется осторожность. Необходимость призвать к ней, напоминая об известных правилах личной гигиены, и побудила меня дать этот новый перевод четырнадцатой главы книги Бытия.

Остановимся теперь на движении или течении под названием «мудизм». Оно процветало, распространялось и было прихлопнуто мерами свыше.

Собранные Константином Констеблем Кузьминским тексты вынуждают меня со всей силой решительности выступить против приводимого им мнения, будто бы мудизм был всего лишь «молодежной тусовкой». Эта обывательская точка зрения, кем бы она ни высказывалась, не может ничего объяснить в рассматриваемом явлении. Откуда их гимн, откуда эпическая поэма? Откуда весь этот весьма разработанный жаргон? Откуда, наконец, также приводимая ККК (со ссылкой на Эрля) драма Леонида Аронзона? Были и другие общего характера явления — такие как «дом мудака» например, упоминающийся ниже, в допросе. И самый допрос — это не выяснение непонятных обстоятельств, а тщательно осуществляемая попытка воспрепятствовать любым проявлениям человеческого усилия к самодеятельному проявлению. Мне представляется уместной аналогия с на полтораста лет ранее существовавшим движением нестарых людей в Лондоне, которое называлось «дендизм». Эти денди, например, протирали себе почти до дыр новые фраки по сгибам бритвами. Главный из них, Джордж Браммел, позволял себе указывать место будущему королю Великобритании, за что и был впоследствии отправлен консулом в Бельгию. История сохранила его диалог с лордом Скроупом:

— Дорогой Скроуп, одолжите мне сотню. Банк закрыт, а все мои деньги в трехпроцентных бумагах.

— Дорогой Браммел, все мои деньги в трехпроцентных бумагах.

К этим денди принадлежал и поэт Байрон. Итак: мудизм это не простое обыденное явление. Государственная безопасность его разрушила, принизила и исказила. Пусть так. Но это и была цель. Не нам преследовать подобные цели.

А теперь сам расскажу кой-чего о мудистах.

Это было движение или течение. Главою его стоял Главмуда, звавшийся также Понтила, а светское имя его было Валерий, по фамилии Шедов. В мое время он часто вспоминал об этом течении, выступая женихом дочери некоего генерала, которую именовал, невзирая на крупный размер, Мышкой. Это был большой человек огромного роста и небывалой неслабой физической силы. Когда мы с ним шли по улицам, со всех сторон был слышен скрип глаз в орбитах прекрасных дам. О самом движении же, то есть о мудизме, Понтила рассказывал так:

Это было движение или течение. Оно оформилось и распространилось, а распространившись, увлекло за собой некую особу женского пола. Эта особа пошла как-то в публичное место с заезжими представителями либеральных наций. В публичном месте она столкнулась с пренебрежительным отношением этих наций к нашей реальности:

— Нет у вас тут ни движений, ни течений…

— Как это: «нет движений»? — сказала она. — Есть и движение и течение. Это мудизм. Наше движение и течение.

Но того не ведала эта бедная девушка, что в лампу за столиком в публичном месте был вмонтирован микрофон, по которому все-все можно было записать и услышать. И вот вяжут Понтилу. Дальше сообщаю вопросы и ответы:

В.Что такое этот ваш мудизм?

О.Это движение или течение.

В.В чем оно состоит?

О.В каком-то таком отношении.

В.Что такое «зверушка Ры»?

О.Любое дикое млекопитающее.

В.Что такое «змеюшка Ши»?

О.Любое пресмыкающееся.

В.Что такое «птичка мудистическая мудушка Кря»?

О.Это утка. А «мудушка Кар» — ворона.

В.Что такое «Дом Мудака»?

О.Это столовая при одной другой мудистической организации.

В.Вы упомянули о другой мудистической организации. Кто там у вас был рукводителем?

О.Главмуда.

В.Кто этот главмуда?

О.Это я.

В.Так вы — «Главмуда».

О.Да.

В.Значит, Главмуда — это вы?

О.Да. Я — Главмуда.

В.Так чем же все вы все-таки занимаетесь?

О.Мы собираемся за Кировым столом…

В.Так, так, я понимаю… Вы собираетесь…

О.Мы собираемся и мудим.

В.Да, я понимаю. Вы мудите. Но как, именно как вы мудите?

О.Да примерно так, как мы с вами.

Были обыски и привлечения к делу других участников движения. Затем все кончилось нижеследующим образом: Понтиле объявили после визита следователя к генералу:

— Генерал сказал: «Вы прощены».

Был у них и гимн:

Была у них и поэма:

Далее сообщалось о приключениях Самого, то есть Главмуды, в Стране Пирамид.

Ниже следуют воспоминания Александра Славина о тех временах, о годах 1956–1958. Лет всем им было 18–20.

Понтила дружил тогда с Робертом Ф. Паузером, который был трубачом в диксиленде, а также шил брюки на глаз любому заказчику. С Понтилою они назывались «братцы», а в движении Роберт носил прозвание «муда-капитан». Были еще другие титулы, такие как «обермуда», просто «муда» и «главмуда», которым именовался самый Понтила. К движению примыкали три Лариски: Лариска Гриб, Лариска Жопа и Лариска Курица, прозванная так за заботы о Роберте, которому приходилась женою.

Беседы мудистов шли в важной, торжественной тональности. Грубых слов они не употребляли.

— Скажи-ка, братец, а какие слоны были у Александра Македонского? — спрашивает муда-капитан у Понтилы. — Индийские или африканские?

— Македонские… — отвечает Понтила.

Или вот еще:

Муда-капитан (мечтательно): Хорошо бы завести маленького небольшого такого ихтиозаврика…

Понтила:Да, типа имитации…

Роберт купил яхту. Старую яхту красного дерева, которая прежним владельцем была выкрашена в белый цвет масляной краской. Возник вопрос о названии. Саша Славин предложил «Моби Дик», полагая, что сюжет знаком. Но оказалось, что незнаком. Ответ последовал:

— Очень уж мудистично…

Тогда Славин подарил муде-капитану книгу Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит». Тот прочитал и пришел в восторг. Хотя белую краску и содрали, название осталось все тем же — «Моби Дик». И вот они вышли в море. Муда-капитан правит, в одной руке кормило, в другой бутылка водки, напротив сидит Лариска Курица, которую сильно качает. Она укачивается и клохчет:

— Выпусти меня! Высади меня! Куда-нибудь…