Томми Байер - Аквариум

Минут через десять я снова снял трубку, хотя и не знал, услышит он при этом какой-нибудь щелчок или нет. Матиас всхлипывал.

Я позвонил в полицию. Сначала «Центральная» соединила меня с участком, я назвал имя, адрес и номер телефона, и только потом меня спросили, в чем дело.

— Возле моей двери стоит мужчина и не хочет уходить.

— Ну и что?

Голос звучал так, словно полицейский ковыряется в зубах или в его мозгу вдруг всплыл яркий образ из какого-то фильма. На самом деле скорее всего он просто сидел, положив ноги на стол, и таращил глаза от удивления.

— Я боюсь, — признался я. — Что мне делать, если он поднимется и разнесет мою дверь?

— Вы должны ему денег?

— Нет, это… это личное.

— Шуры-муры с его женой?

Теперь в его голосе слышалось откровенное удовольствие. Он мне хамил. Или желал того, чего я боялся.

Я не мог продолжать, потому что у меня перед глазами возникло вдруг лицо Шейри, ее улыбка, прищуренные глаза, когда она, обернувшись через плечо, крикнула мне: «Вранье!» Я повесил трубку.

Минуту или две я стоял неподвижно и смотрел себе под ноги. Картинка перед глазами медленно теряла очертания, сквозь нее проступал рисунок паркета. Уставившись в пол, я ждал, пока утихнет невыносимая головная боль.

Паркет еще не полностью стер лицо Шейри, когда зазвонил телефон. Я решил, что полицейский одумался и готов прогнать отсюда непрошеного гостя, поэтому я снял трубку. Звонил Карел.

— Барри? Как там у тебя?

Я все ему рассказал, попросил подъехать, позвонить мне по мобильнику и сказать, ушел тот тип или нет.

— Только этого тебе не хватало, — вздохнул он, и я ясно представил себе его ухмылку. Но на сей раз не разозлился.

Я не говорил ему, что парень явился из-за Шейри, но скорее всего он сам сообразил, и когда он позвонил мне через четверть часа, в голосе его не было насмешки.

— Он все еще здесь. Я поднимусь к тебе, хорошо? Подумаем вместе, что делать дальше.

— Только не впусти его.

— Постой-ка, — предложил Карел, — вот что мы сделаем. Я постою тут за углом, а когда он куда-нибудь отлучится, позвоню тебе, договорились?

Мысленно я его поблагодарил. В последние месяцы наше общение почти сошло на нет. Из-за меня. Я был скуп на слова, рассеян и давал ему понять, что его планы меня не интересуют, а отношения себя исчерпали, но теперь он старался изо всех сил мне помочь.

To, что парень до сих пор не вошел и не оказался у меня под дверью, впору было счесть чудом. То ли он просто не догадался нажимать подряд все кнопки — кто-нибудь да откроет, — то ли ни один из жильцов не захотел впустить незнакомца. А может, просто никого не было дома. Но тогда и мне бы на помощь никто не пришел.

Телефон зазвонил снова.

— Он уходит, — сообщил Карел, — думаю, направляется к телефонной будке за домом. Я подойду и скажу, когда открыть дверь, ладно?

— Ладно, — согласился я и умолк, ожидая сигнала.

Когда Карел появился у моей двери и обнял меня, я был рад его видеть, как никогда прежде.

— Парень обернулся посмотреть, куда я иду, и помчался за мной, но я успел закрыть дверь, — усмехнулся Карел. — Как раз перед его носом.

Я приготовил капуччино. Теперь, когда здесь был Карел, мне стало намного легче. Пару раз звонил телефон, но я не брал трубку.

— Поживи у меня несколько дней, — предложил Карел, но пришлось отказаться: я не мог отсюда уехать. — А в чем, собственно, дело?

— Парень — друг Шейри, — сказал я.

— О черт!

Значит, сам он не догадался. По его лицу я понял, что Карел осознал всю серьезность происходящего. Такие вещи он понимал.

— Бедняга, — тихо произнес он. А потом, после небольшой паузы, пока мы молча размешивали молочную пену в чашках, спросил: — И ты категорически отказываешься с ним разговаривать?

— Знаешь… — начал было я и тут же понял, что продолжать не в силах. Машинально закрыл руками лицо, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Передо мной вновь очень ясно возник образ Шейри, говорившей со смехом: «Вранье!»

Карел молчал. Он попытался ободрить меня прикосновением, потом просто сидел рядом, дав мне возможность выплакаться. Я чувствовал, как между пальцами текут слезы. Мне было все равно. Карела я не стыдился.

Потом он поднялся, подошел к домофону и снял трубку — я все это слышал, не видя, — и точно так же, как я полчаса назад, спросил:

— Вы еще там?

— Да, — тихо проскрипело в ответ.

— Продиктуйте ваш адрес, — дружелюбно попросил Карел, — я с ним поговорю. Возможно, он согласится вам написать.

Последовала пауза. Потом поток слов: адрес. Карел громко повторил:

— Матиас Бек, Дойчхофштрассе, сорок восемь, семь, четыре, ноль, два, Хайльбронн. Хорошо, записал.

— Спасибо, — раздался голос в трубке.

— Все, — попрощался Карел и повесил трубку.

Он написал адрес, отыскав на кухне клочок бумаги, и положил на письменный стол. Потом снова сел рядом.

— Несчастный в таком же состоянии, как ты, — тихо заметил он и опустил руку мне на плечо. — Пойдем куда-нибудь поужинаем.

Я открыл лицо и вытер руки о рубашку. Карел отошел в сторону.

— Или напьемся.

— Напиться — это то, что надо, — поддержал я. Мой голос дрожал. Я еще не полностью овладел собой.

Мы расположились в одном из шикарных новых баров в восточной части города — с выложенными камнем полами, металлическими столиками и голыми стенами. Из-за не прекращающегося ни на минуту грохота даже собственных слов не было слышно. Меня это устраивало. Здесь я не выглядел идиотом в своем костюме — так были одеты все, а Карел не мог заставить меня слушать его бесконечные истории, осознав, что с постоянным шумовым фоном бороться бессмысленно. Большинство этих историй относилось к тому времени, когда он жил в Праге, где он сначала учился на звукооператора, а потом работал на радио. В результате мы просто сидели, пили пиво и глазели по сторонам.

Я по-прежнему был признателен ему за неожиданную поддержку, но мне уже хотелось домой. Адрес того типа я просто выброшу. Как только вернусь.

— Уфф, — с облегчением выдохнул Карел, когда мы снова вышли на улицу. — Как по ушам-то бьет!

Он намеревался показать мне свой новый клуб, где сейчас полным ходом шли строительные работы, но я не согласился.

— Приду, когда все будет готово или если тебе понадобится совет.

— Советы мне не нужны. У меня хороший архитектор. С длинными-предлинными бакенбардами. Просто высший класс.

— Спасибо тебе за все, — сказал я. — Ты был мне настоящим другом.

— Был?

— И есть. Отвезти тебя?

— Нет, возьму такси.

Ощущение было такое, будто мне пришлось пережить налет. Даже стоя под дверью, этому типу удалось нанести заметный ущерб чувству уверенности и защищенности, которое я всегда испытывал, возвращаясь в свою квартиру. Бросив взгляд на окна «аквариума» — женщина по-прежнему печатала, — я прошелся по комнатам и огляделся, словно кто-то мог затаиться там, в темноте, поджидая меня, чтобы потом вдруг выскочить и накинуться с вопросом: «Чем вы с ней занимались?» Я решил обменять свой темный «смарт» на белый. Конь должен быть белым, сказала Шейри. Пусть это пони, подумал я, но и он должен быть белым.