Татьяна Катерова - Записки переводчицы, или Петербургская фантазия

Паша удивленно приподнял бровь:

— Можешь не переживать: мы уже три недели не разговариваем. Правда, я не уверен, что они это заметили... Тише, тише! Не вопи, Береста! Я, кстати, переживаю. У тебя есть сигареты?

— Папиросы. Только я не дам, даже не проси.

— У меня свои, — сообщил Паша. — Это я о тебе беспокоюсь. Садись, ба, давай пообщаемся. Разговор будет долгий.

Он эффектно и опять очень по-мужски поднес зажигалку, и я слегка смутилась. Похоже, внук действительно вырос.

— Надеюсь, ты не подумал, что я спиваюсь?

— Это невозможно, Береста! Ты слишком любишь свою работу и деньги. Ничего, если я спрошу? Давно собирался.

Я внутренне напряглась, но внук молчал, рассматривая колечки дыма.

— Это к вопросу о желаниях... А правда, что ты хотела стать писательницей?

Он внимательно смотрел на меня из-под черной челки.

— Неважно.

— Важно! Скажи честно, что ты писала? Эротический роман?

— Паша, ты придурок! У тебя подростковая гиперсексуальность. Я писала волшебную историю...

— Почему волшебную?

— Потому что все читатели засыпали в конце первой главы, как принцесса Аврора: говорят, описаний многовато.

— И ты ее сожгла в тазу...

— Я не способна убить мечту! Я ее переосмыслила — вместо писательницы стала переводчицей.

— Молодец, Береста! Странницей ты не стала: не хватило смелости идти по выбранной дороге. Но мечту не убила, она явно живая... Она в заточении? Где ты ее прячешь?

— Прекрати умничать. Все равно не скажу.

Мы помолчали. Я не понимала, зачем он так бесцеремонно обращается с прошлым, и в душе поднималась обида. Паша же выглядел абсолютно спокойным и даже счастливым.

— Я все равно хочу ее прочитать. Не трусь, Береста! Описаний многовато? Я безнадежная сова и прочту рукопись от корки до корки. Не сомневайся: я не усну. Прочту, потом поцелую тебя, как принц, и сниму заклятие. Ты хочешь снова стать странницей, Береста?

Что на это скажешь? «Да, хочу!» — звучит довольно глупо.

— Можно я схожу за твоей сказкой? Она где-то рядом, я чувствую.

— Можно, — неожиданно согласилась я в каком-то сверхудивлении. — А вот где прячу, не скажу. Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Найдешь — возьмешь. Не найдешь — пусть покоится с миром.

— Я пошел!

Внук быстро исчез в прихожей и так же быстро вернулся с заветной коробкой.

— Представляешь, Береста? Она звала меня и кричала: «Я здесь! Я здесь! Вытащи меня из темноты забвения!»

Я пожала плечами — и правда волшебство!

— Неужели будешь читать? Ты первый, кто добровольно согласился на такой подвиг.

— Буду, — спокойно сказал Паша и засунул коробку в рюкзак. — Я люблю, когда описывают другие миры, и чем дольше, тем лучше. Мы же с тобой похожи, ба, и тебе в одном мире тоже скучно. Ты не думала об этом?

— Нет. Я думаю о другом — о цели твоего визита.

Я наклонилась к Паше и посмотрела прямо в глаза. Он был беззащитен, я увидела грустный, усталый взгляд — так он смотрел на меня в детстве, когда болел.

— Выкладывай, зачем пришел! Давай-давай...

— Ты готова? — Он окинул меня оценивающим взглядом. — Короче, они срочно уезжают в Финляндию на корпоратив.

— К-какой корпоратив? К-когда?

— На Новый год. Говорят, необходимо поддержать корпоративный дух. Пригласил важный начальник, отказы не принимаются. Ну и, кроме того, намечается какая-то суперская программа: гонки на оленях или собаках, танцы, лыжи, творческая тусовка. Говорят, там обалденно весело! Мать очень хочет. Они вернутся — и сразу к тебе.

Я поймала себя на том, что сижу и открываю-закрываю рот, как рыба на песке. Значит, все это время Маша и Влад приходили на Новый год из чувства долга? Приходили и умирали от скуки, участвуя в глупой комедии под названием «семейное рандеву»? А я-то радовалась! Старалась, лотереи придумывала, подарки, меню... Старая идиотка!

— Ты что, Береста? Не пугай меня, пожалуйста. Ты подумай, прежде чем плакать и орать. Мать говорит, что у нее депрессия, а мы все время ругаемся. Ну пусть повеселятся немножко. У нее не так уж много времени осталось.

— Что?!

— Может, это у мамки последняя мечта? В старости-то, наверное, уже не мечтают. Ты вот, например, свою мечту в шкаф заперла.

— Понятно.

Я побледнела и стиснула хрустальную ножку, однако бокал почему-то казался очень тяжелым и поднять его в воздух было невыносимо трудно.

— Значит, со мной им скучно?

— Получается так, ничего не попишешь, — жестко сказал Паша и откинулся на спинку кресла. — Прими это как плохую погоду и смирись. Это не значит, что мы тебя не любим, я, например, тобой восхищаюсь, но... но мы все видим по-разному. Представь: собрались под елкой китаец, итальянец и русский, хотят Новый год отпраздновать. А вокруг ни одного переводчика...

Он развел руками, видимо, не хватало слов. Миссия ему очень не нравилась, но Паша должен был это сделать. Слава богу, все кончилось. Он тревожно взглянул на бабушку: та сидела на краешке стула и как-то странно смотрела прямо перед собой.

— Понимаешь, я столько подарков купила...

— Ну и что? Они испортятся? Торжественно вручишь через неделю.

— Подарки дарят на Новый год...

Опять наступила звенящая тишина, Паша почему-то молчал, наверное, не знал, что сказать. А нестерпимая обида комом подкатила к горлу. Я чувствовала себя обманутой идиоткой, задыхалась от рыданий и, чтобы спастись от позора, стала торопливо передвигать тарелки.

— Конечно, нужно было раньше тебе сказать, но они боялись.

— Знаешь, я думала, что все в восторге от моих вечеров. Ты не представляешь, как я старалась! И радовалась... В прошлом году ведь все было хорошо?

— Ты же тогда болела, и мы хотели тебе помочь.

— Ясно. Какое милосердие!

— Буся, успокойся! Если это так важно, они останутся. Только это будет праздник через силу — тебе это нужно?

Паша резко и четко подвел итог. Возразить было нечего, бормотание прекратилось, как будто он нажал в моем мозгу кнопку «стоп».

— Не нужно, — покорно согласилась я и тут же брякнула: — А я хотела испечь черничный пирог по старинному английскому рецепту знаменитой Таши Тудор — ее кулинарную книгу еще не переводили на русский... Впрочем, откуда тебе знать, кто такая Таша Тудор?

— Не угадала! — улыбнулся Паша. — Она сейчас модная! Моя девушка фанатеет от Таши Тудор. Хочешь, я вас познакомлю?

Эта новость меня так потрясла, что я на минутку забыла про неблагодарных потомков. У меня даже глаза высохли.

— Родители знают, что у тебя есть девушка?

— Понятия не имею. Мы же не разговариваем. И я уже три дня как съехал.

— А... где ты живешь?

— У Оли.

— Но ты несовершеннолетний! Тебе только шестнадцать! Впереди университет!

— Оля тоже несовершеннолетняя. И перестань кричать как мама.