Кэтрин Портер - Иудино дерево в цвету

Видать, песенка Коннолли спета; Лейси Махаффи тогда еще сказала: «Как только бедных людей ни обирают, а теперь еще эти „номера“ придумали, но ты не для того родился, чтобы воровать, не то, что Маккоркери». Нет, нет, упаси Господи, Халлоран, бедовать на пособие — вот для чего ты родился, вот что, видать, для Лейси значит — жить по-честному. Ох, уж эта Лейси… Сколько денег на ее имя ни положи, мне бы от них никакого проку не было. Она все, сколько ни накопи, в кубышку сложит, а сама будет жаться, недоедать, грязное исподнее стирать, и ни гроша на жизнь не потратит. Она мне поперек дороги встала, Маккоркери, — ни дать ни взять скелет, костями стучит-гремит, ты дело говорил: сгубила она меня. «Еще не вечер, Халлоран, — сказал Маккоркери и встал перед глазами — лицо и повадка у него были те же, что и прежде. — Не вешай носа, Халлоран. Скоро выборы, у всех работы будет выше головы, невпроворот, и такой человек, как ты, мне нужен позарез. Чего б тебе раньше ко мне не прийти, знаешь же, я старых друзей не забываю. А ты, Халлоран, заслуживаешь лучшего, — сказал Маккоркери. — Я всем так говорил, а теперь скажу тебе в лицо: мало кто, Халлоран, больше заслуживает всего самого лучшего, чем ты, только вот ведь какая заковырка — на всех удачи не хватает, но настал и твой черед, и у меня припасена работенка по тебе. Такой парень, как ты, Халлоран, с ней справится шутя, одной левой, а деньги за нее платят хорошие. Наладить работу среди своих, среди соседей, они тебя знают, уважают и как человека, который слов на ветер не бросает, и как друга Джералда Маккоркери. Послушай, Халлоран, — сказал Джералд Маккоркери и подмигнул ему, — ты ведь и так все понял, можно не продолжать. Нам, Халлоран, нужны голоса, много-много голосов, и у тебя, Халлоран, избиратели, живые они или мертвые, будут голосовать за нас. Смотри за тем, что делается вокруг в оба, и, как что заметишь, связывайся со мной. Скажи прямо, сколько ты хочешь получать, И чего б тебе когда-никогда не заглянуть к нам, а, Халлоран? Рози мне не счесть сколько раз говорила: „Что за веселье без Халлорана, души компании?“ Вот какое у Рози о тебе мнение. У нас теперь квартирка о двух этажах, занавеси зеленого бархата, ковры такие, что ботинок в них утопает по самые шнурки, и не вижу причины, почему бы тебе не завести такую же, было бы желание. Чтоб такой парень-хват, как ты, да перебивался с петельки на пуговку!»

Хорошо бы, только Лейси Махаффи, небось, опять заартачится.

«Что ж, на ней свет клином не сошелся, Халлоран, ты ж еще мужик что надо, найди себе кого-то вроде Рози, чтоб было к кому ночью привалиться под бочок». Так-то оно так, но ты, Маккоркери, забыл, что у Лейси Махаффи и ножки, и волосы, и румянец были — такие разве что у хористок бывают. А какой в этом прок? Да никакого. Поверишь ли, но она ни разу в жизни вся не разделась, даже, когда купается? Мерзкая баба — на уме у нее одни пакости, по ее все грех, она мужику случая не даст себя мужиком показать ни с какой стороны. Теперь-то она уже не та, душонка ее подлая проступила, страшная она теперь как смертный грех, вот так вот, Маккоркери. «Я тебе говорил, что так и будет, — сказал Маккоркери, — но теперь, когда у тебя и работа, и деньги завелись, ты можешь жить по-своему, а Лейси Махаффи пускай себе по-своему живет». Так я и сделаю, Маккоркери. «А про Коннолли и думать забудь. Помни, я сам по себе и всегда был сам по себе. Коннолли — крышка, а мне — нет, вот уж нет. Я еще сильней стал, Халлоран, теперь, когда Коннолли не стоит на пути. Я давно видел, к чему дело идет, Халлоран, и вовремя откололся от него. Вот так-то, Халлоран, Маккоркери врасплох не застигнуть. Да, чуть не забыл… Вот тебе поперву на расходы. Это для начала, а там подкинем еще…»

Мистер Халлоран вдруг замер: пахнуло знакомым духом, теплым духом бара «У Билли» — духом пива и отбивных, опилок и лука, у любого бара такой дух, а все ж таки, чем-то он и особенный. Голоса в голове тоже замерли, будто ему кто рукой мозги накрыл. Мистер Халлоран вынул руку из кармана — он, похоже, и вправду рассчитывал найти там зеленые. На ладони лежало полдоллара. «Покантуюсь в баре, покуда денег хватит, а там, надо думать, и Маккоркери подойдет».

Не успел он переступить порог, как увидел Маккоркери — он расположился у бара, сам себе наливал из стоящей перед ним бутылки. Билли лениво возил перед ним по стойке тряпкой, и глаз его — ни дать ни взять устрица в собственном соку — скользнул к Халлорану. Маккоркери тоже заметил его.

— Разрази меня гром, — сказал он, и по голосу в нем теперь было, пожалуй что, и не узнать парня из графства Мейо, — если это не мой корешок, мы с ним еще в «Джи энд Ай» трубили. Давай к нам, Халлоран, — сказал он, и на лице у него ни один мускул не дрогнул. — Давай к нам, скажи, что тебе налить.

У мистера Халлорана потеплело на сердце, как всегда при виде Маккоркери, а спроси его, в чем тут дело, он и сам не объяснит, но было в Маккоркери, было что-то такое. Да, это Джералд, тот самый Джералд, он никогда не забывал друзей и, похоже, не смотрел, богатый ты или бедный, с вырубленным как из гранита лицом, глазами — голубыми стеклышками, не человек — кремень, это уж точно. Вот он тут, говорит: «Давай к нам», — можно подумать, они вчера только расстались; осанистый, плотный, в дорогом костюме — это уж как всегда; серая шляпа чуть потемнее костюма, поля лихо заломлены, притом не как у какого-нибудь гуляки, вовсе нет. Все наипервейшего качества, сидит на нем, как влитое, — ему без этого нельзя, больше веса ему придает. Мистер Халлоран сказал:

— А вот и ты, Маккоркери, на всем белом свете никого мне сегодня не хотелось так увидеть, как тебя, но я себе сказал: а может, он теперь в «У Билли» и не так часто бывает.

— Это почему же? — спросил Маккоркери. — Я к «У Билли» уже четверть века хожу, наша старая гвардия из клуба Маккоркери, как в былые времена, так и сейчас, сюда стекается. — Одним взглядом охватил мистера Халлорана с головы до ног и отвернулся к бутылке.

— Я думал было пивка выпить, — сказал мистер Халлоран, — но нюхнул виски и передумал.

Маккоркери налил второй стакан, и оба одинаково округлив локти, одной рукой поднесли стаканы к губам, взмахом другой — поприветствовали друг друга.

— За лиходейство, — сказал Маккоркери.

— За твое здоровье, — радостно подхватил Халлоран.

Да пропади все пропадом, он там, где ему место, в хорошей компании. Халлоран уперся ногой о приступку стойки, осушил виски и только поставил стакан, как Маккоркери снова ему налил.

— Самое время опрокинуть стакашек-другой по-быстрому, — сказал он, — пока ребята не подоспели.

Мистер Халлоран осушил и этот и только потом заметил, что себе Маккоркери не налил.

— Я тебя опередил, — сказал Маккоркери. — Так что на этот раз выпей без меня.