Галина Смирнова - Ледоход и подснежники

Он что-то делал, читал, говорил по телефону, но лень одолевала страшная, и хотелось просто валяться на диване, просто валяться, не думая ни о чём, забыв все дела и заботы, улетевшие куда-то в бесконечность в этот необычно жаркий июньский день.

Выйдя из дома, Олег сел на ступеньку крыльца.

Неподалёку, на дорожке, ведущей от дома к калитке, суетливо прыгала трясогузка, маленькая, серая птичка с длинным тонким клювом, а на бочке, до краёв наполненной водой, по-хозяйски устроилась быстроглазая ворона, она изредка наклонялась и пила воду, а потом сидела неподвижно, как статуэтка.

На грядке напротив крыльца расцвели и дивно пахли пионы, похожие на одетых в пышные белоснежные юбки балерин, заблудившихся в густой тёмно-зелёной листве.

После полудня небо потемнело, лёгкий ветерок пробежал по траве, кустам и деревьям, листья заволновались и затрепетали в предвкушении благодатного дождя.

«Надо бы клубнику собрать», – Олег посмотрел на собирающиеся тучи, зашёл в дом, взял миску и направился к грядкам.

И вскоре веранда небольшого дачного дома наполнилась душистым, сладким ароматом клубники; красивые, как на картинке, крупные, пунцово-красные ягоды лежали на столе.

Он попробовал одну, две…

До чего же вкусна ты, сладка ягода!

Сильный порыв ветра захлопнул дверь, закрутил в саду ветви сердито зашумевших деревьев, поднял пыль на дорожке. Вот упали первые капли, ещё, ещё, и хлынул ливень, звонкий, сильный, бьющий косыми струями по крыше, окнам, по грядкам, цветам и деревьям, превратившийся в сплошную водную пелену, стекающую из неведомых глубин.

Олег смотрел в окно на разыгравшуюся стихию.

Вдруг ему показалось, что к берёзе за забором прижимается чья-то фигура, а приглядевшись, увидел незнакомую, молодую женщину, пытающуюся хоть как-то укрыться от ливня.

Он накинул плащ, висящий у двери, схватил зонт и побежал к калитке.

– Заходите, переждите ливень в доме, – предложил он незнакомке, прикрывая её зонтом.

– Спасибо, – послышалось в ответ.

Она вся промокла.

Ещё бы, обрушился не дождь, а настоящий потоп!

– Вам надо переодеться, ваш сарафан насквозь, – Олег улыбнулся и, сняв с вешалки халат, протянул его незнакомке. – Одевайтесь, а я пока чай согрею.

Они сидели за столом и молчали, стараясь исподволь, незаметно рассмотреть друг друга.

Он – хозяин дома, сорокалетний, симпатичный мужчина, и она – тоненькая, утонувшая в его халате, сероглазая и такая милая.

«Сколько ей? Тридцать? Двадцать пять? Хорошенькая».

«Ему около сорока, не больше… интеллигентный».

Он прервал молчание:

– Олег.

– Оля.

– Оля, угощайтесь, берите клубнику, только что с грядки.

Она взяла, откусила аккуратно.

– Кажется, никогда не ела такой сладкой.

– Не стесняйтесь, берите ещё.

Олег встал из-за стола, налил в чашку горячего чая:

– Держите.

– Спасибо, – она встала, чтобы взять протянутую чашку, но неожиданно та выскользнула из рук и, упав на пол, со звоном разбилась. – Извините, я уберу.

Она хотела было наклониться и подобрать осколки, но он, взяв за локти, остановил её, они оказались так близко, что слышали дыхание друг друга.

Так и стояли, застыв, то ли на мгновение, то ли на вечность.

Она взмахнула ресницами и посмотрела глубоко и по-особенному, так, как умеют смотреть только женщины. Потом смущённо улыбнулась, а на губах – алый сок клубники.

Олег прижал её к себе, жадно впился в мягкие, сладкие губы, а она… она ответила.

Дурманящий аромат ягод заполнял веранду, и за окном стучал, шелестел и барабанил по крыше дождь, дождь, укрывший их от всех на свете.

– Сумасшедший дождь, – тихо смеялась она и добавляла, серьёзно глядя ему в глаза, – как и мы.

– Клубничный дождь, – улыбался он и целовал, целовал в губы.

Утром, когда Олег проснулся, Оли не было.

Всё также ползала по стеклу глупая полусонная муха, всё также жужжала и не улетала, на столе по-прежнему стояла миска с клубникой, и аромат её, кажется, стал сильнее.

Где же разбитая чашка?

Разбитой чашки нигде не было, как не было и ни одного осколка от неё.

«А Оля? Приснилась?»

Он растерянно оглянулся, задумчиво постоял посреди веранды, словно хотел услышать что-то, потом вышел в сад.

Дождь прекратился недавно, было тепло и тихо, природа отдыхала от прошедшего бурного ливня.

Ослепительно белые облака, распахнув свои объятия, неслись по светлому небу, а на клубнике драгоценными алмазами искрились капельки дождя.

– Привет!

– Привет!

– Я прочитал твои последние рассказы на сайте. Молодец, хорошо пишешь.

– А я твои прочитала недавно, там же, ты тоже молодец.

– Ты стала писать лучше, мне кажется.

– Как понять «лучше»?

– Ну, то есть, предложения стали…

– Стали длиннее.

– Да, за счёт появившихся сравнений, метафор, причастных и…

– И деепричастных оборотов, а-ха-ха-ха…

– Не смейся, я серьёзно. Честно, мне реально понравился твой последний рассказ, только конец слишком грустный.

– Не поняла, ты считаешь, что свадьба – это грустное событие в жизни человека?

– Свадьба? Там же кораблекрушение в этом… забыл… в Адриатическом море.

– Какое кораблекрушение! Я воды боюсь, плохо плаваю, и при одной мысли о кораблекрушении мне становится плохо. А вы… вы кто?

– Я?

– Вы не один?!

– Один.

– И кто вы?

– А вы?

– Юля.

– Юлий.

– Какое редкое у вас имя.

– И схожее с вашим. Так значит мы оба, и вы, и я ошиблись с адресами смс-ок. Вообще-то, я хотел поговорить с девушкой по имени…

– Не важно, а поговорили со мной. Вы учитесь или работаете, Юлий?

– Второй год после интернатуры работаю в больнице.

– Вот как интересно, а я первый год после интернатуры и тоже в больнице. Осталось узнать, в какой именно. Я в…

– Надо же, и я там же. Знаете, Юля, давайте на «ты».

– Хорошо.

– Что если нам встретиться во вторник после утренней конференции? На минутку, просто познакомиться по-человечески, а не по смс-кам.

– А как мы узнаем друг друга – все в белых халатах? Ой, забыла, я же в понедельник дежурю по приёмному и во вторник утром буду докладывать на конференции. Вот ты и увидишь меня, Юлий.

– Договорились.

– Ты представляешь, не был на утренней конференции, срочно вызвали в хирургию на консультацию. Хочется увидеть тебя в больнице, вот прямо завтра и увидеть.

– Я до двенадцати буду занята. У нас в отделении профессорский обход, потом разбор тяжёлых больных, это надолго. Потом… Потом я буду в библиотеке.

– Тогда в библиотеке в 13 часов завтра.

– Не смогла прийти, Юлий: в мою палату поступил новый больной, ты понимаешь.

– Зови меня Юлик.

– Хорошо.

– Юля, предлагаю встретиться, как встречаются все нормальные люди, вне больницы. Говори где.