Галина Смирнова - Ледоход и подснежники
- Название:Ледоход и подснежники
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент Перо
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-906972-14-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Галина Смирнова - Ледоход и подснежники краткое содержание
Врач по профессии, она трепетно и деликатно раскрывает психологию отношений между людьми.
Кажется, что перед нами знакомые и близкие люди, живущие где-то рядом.
И им присущи как обычные житейские интересы, так и мировоззренческие искания, размышления о проблемах человеческого бытия, нравственности и общественной неустроенности.
В своих произведениях автор следует традициям русской классической литературы: мастерски пишет о природе, делится своими воспоминаниями и размышлениями о жизни, наполняет романтическое повествование удивительно тонкой лирикой.
Для прозы Галины Смирновой характерны пронзительные жизненные сюжеты, мотивы любви и предательства, а ясный, живой и мелодичный язык делает её рассказы эмоциональными и увлекательными.
Ледоход и подснежники - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Здесь, на острове, были мхи, лишайники, кустики брусники, черники и невысокие деревья, ветви которых росли скорее горизонтально, чем вертикально, образуя будто придавленную сверху, приплюснутую крону. Деревца росли группами, создавая небольшие рощицы.
Вокруг царство зелёного цвета: тёмный бутылочный и насыщенный изумрудный, светло-салатовый, оливковый и ярко-зелёный.
На этом фоне выделялись редкие, белые, крохотные цветы, очень похожие на нашу кислицу.
Маленькие розовые соцветия брусники… Я наклонилась, едва коснулась одного кустика, и осыпались все цветы.
А вы говорите: «Давай походим по острову!»
Северные растения плохо растут и трудно восстанавливаются, поэтому крайне уязвимы.
Разбросанные по всему острову огромные замшелые валуны и груды камней в сочетании с мхом, кустарником и низкорослыми деревьями, создавали уникальный по красоте северный пейзаж.
– На Большом Заяцком острове находятся каменные лабиринты, датируемые I–II веком до н. э., – услышала я, когда подошла к экскурсоводу, окруженному туристами. – Это древние сооружения из камней, выложенные в виде концентрических спиральных дорожек от 5-ти до 30-ти метров в диаметре. Кто и зачем их строил неизвестно, есть разные гипотезы.
Возможно, лабиринты связаны с древними культовыми плясками и танцами народов, населявших эти земли.
Возможно, лабиринты – это ловушки для рыбы. Якобы во время отливов рыба не успевала найти выход из лабиринтов и становилась добычей древних рыбаков.
Возможно, лабиринты – это магический инструмент шаманов, которые, передвигаясь вдоль его стен, предсказывали грядущие события.
Возможно, лабиринты – это древние захоронения. При раскопках в центре нескольких лабиринтах острова были найдены остатки ритуальных костров.
Однако, это только гипотезы.
Я, как и все туристы, фотографировала лабиринты.
Внешне они представляли собой закрученные в виде спирали разрастания мхов, лишайников, кустиков черники и брусники, высотой 20-30 см. Ширина дорожек из мелких камней между этими возвышениями не превышала те же 30-ть см.
Я вспомнила наши любимые огороды на дачных участках, вспомнила, как быстро зарастают сорняками грядки и промежутки между ними, и какое это мучение – прополка.
Лабиринты я восприняла как часть необыкновенной природы острова, как его украшение.
Между тем, деревянный настил дороги привёл нас к Белому морю, весь берег которого был усыпан валунами разной величины, лишь в нескольких местах виднелись небольшие песчаные островки.
Ближе к пристани, недалеко от Андреевской церкви, на берегу моря был установлен высокий, деревянный Поклонный Крест.
Здесь открывалась картина, от которой дух захватывало – под клубящимися тяжёлыми облаками, плывущими в бесконечном небе, на берегу холодного и огромного, до самого горизонта, моря стоит маленькая деревянная церковь и Крест. И ни души.
Однако Заяцкий остров не простился с нами в тот день, или мы не простились с ним.
Через три дня наш теплоход отчалил от пристани Большого Соловецкого острова, было одиннадцать часов вечера, но светло как днём – пришла пора белых ночей.
Я стояла на палубе, глядя на удаляющиеся очертания Соловецкого монастыря – когда ещё буду здесь и буду ли.
Вот они исчезли, наш теплоход вышел в Белое море.
Приблизительно через полчаса на горизонте показалась полоска земли – Большой Заяцкий остров, а рядом, как видение, как мираж, большой парусник со спущенными парусами.
Тут же заглянув в интернет, мы узнали, что это было парусное судно «Мир», принадлежащее Университету морского и речного флота имени адмирала Макарова из Санкт-Петербурга.
Парусник «Мир» 15-го июня стоял на рейде у Большого Заяцкого острова перед двухдневным визитом на Соловки.
В этот день в церкви Андрея Первозванного на Заяцком острове был освящён флаг парусника «Мир», и в Белое море были спущены венки в память о погибших моряках.
Стоя на палубе, я видела угрюмое, холодное море и акварельное розово-голубое небо, видела мерцающие в лучах закатного солнца облака и белый парусник вдали – там, где соединялись море и небо.
Соловки, Секирная гора
Татьяна Петровна мечтала о Соловках давно.
Так хотелось ей приехать сюда, на север, на Белое море, хотелось увидеть Соловецкий монастырь, побывать на литургии, подышать этим воздухом и походить по этой горькой и святой земле на краю света.
Она решила идти на Соловки теплоходом. Пусть дороже, чем поездом до Кеми и потом паромом до архипелага, но зато на водном пути будут озёра: Ладожское, Онежское, огромное как море Рыбинское водохранилище, будут каналы и особенно Беломорско-Балтийский канал, он же Беломорканал… Да что говорить, как в известной песне: «ведь пароходы – совсем не то, что поезда».
Здание Северного речного вокзала Москвы, похожее на большой белый корабль, оставалось всё дальше, по радио передавали бодрую музыку, а на душе Татьяны Петровны скребли кошки, ей было тоскливо и неспокойно – как там Юрочка, её муж, ведь только две недели прошло, как его выписали из больницы.
Инфаркт был небольшой, мелкоочаговый, как сказали врачи, и всё, слава Богу, обошлось, но собирались ехать на Соловки вместе и путёвки купили заранее, подешевле, и вот как получилось.
Когда после недели реанимации мужа перевели в отделение, Татьяна Петровна немного успокоилась, но поняла, что на Соловки поедет одна. Теплоход будет идти через огромные водные пространства, мимо лесных берегов, где на сотни километров никого, ни души, сотовая связь не работает, поэтому не может она рисковать здоровьем мужа. А он, узнав её мнение, согласился.
Татьяна Петровна предложила вторую путёвку давней школьной подруге Любочке, и та вроде бы пообещала ехать, но в последний момент отказалась, отказалась и дочка с внучкой.
«Внучка – понятно, у неё выпускные экзамены в школе, дочке присмотреть надо за ней и за отцом, а вот Любаша могла бы поехать, могла», – Татьяна Петровна горестно вздохнула оттого, что поссорилась и не помирилась с любимой подругой перед отъездом, оттого, что не успела сходить в церковь и поставить свечи Николаю Угоднику, покровителю всех странствующих и путешествующих, не подала записки, не помолилась на литургии, но главное, что оставила мужа после инфаркта.
Тяжело заныло сердце, Татьяна Петровна достала из сумочки валидол, положила под язык, постояла, стараясь дышать, как учила её симпатичная докторша из районной поликлиники, и, немного успокоившись, пошла на корму, где ветер был поменьше, и где обычно, верные кораблю, летят, провожают и летят чайки.
И вот позади канал имени Москвы, Волго-Балтийский канал, Ладожское, Онежское озеро, реки, водохранилища и шлюзы, шлюзы, шлюзы, одни из которых поднимали на несколько метров, иной раз на семнадцать, другие опускали в тёмную, бетонную бездну, остался позади и суровый Беломорканал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: