Любош Юрик - И придут наши дети

— Это почему же?..

Директор с трудом поднялся и движением руки остановил его. Хромая, подошел к стене, постоял, словно раздумывая, входить или не входить в эти неоштукатуренные стены. Поколебавшись, переступил через бетонную плиту и вошел, Добиаш последовал за ним.

Станция сточных вод по плану должна была вступить в строй два года назад. Фильтровальные блоки и мусоросжигатели были уже смонтированы, оставались лишь отделочные работы. Запаздывал подрядчик: у «Хемоиндустрии» было много других обязательств, и стройка была заморожена. Директор и главный инженер стояли посреди пустого корпуса станции, и оба казались себе маленькими и потерянными среди высоких голых стен, причинявших им столько тревог.

— Дело обстоит так, Матько, — начал директор, и злость, минуту назад звучавшая в его голосе, исчезла. — Ты ведь хорошо знаешь, что производство сульфатов и масла год от года растет. Нам ежегодно повышают план. В этом заинтересованы все, и мы пока этот план вытягиваем. Но когда нам повышали план, мы все рассчитывали на то, что станция будет работать, и, если бы она работала, никаких проблем с отходами не было бы. Чем больше производим, тем больше отходов, надеюсь, тебе это ясно…

— Ясно, товарищ директор… — отвечал Добиаш несколько неуверенно, — но это не меняет дела. Случись авария, мы не сможем сослаться ни на план, ни на недостроенную станцию…

Директор повернулся к Добиашу и сурово посмотрел ему в глаза.

— А что сделал бы ты, Матько? Ну, скажи! Если бы ты был директором, что сделал бы ты? С одной стороны, на тебя давит план, с другой — все эти наши проблемы, — он описал рукой большую дугу. — Если не выполнишь план, никого не будет интересовать, есть ли у тебя станция очистки или нет. А если дело дойдет до аварии, никого не будет волновать наш план, как ты сам правильно говоришь. Так есть ли здесь хоть какой-то разумный выход?

Поскольку Добиаш ничего не ответил, директор продолжал:

— Для нас все-таки сделали исключение, ты же знаешь. Это решалось на уровне министерства. Но и это исключение было основано на том, что через два года у нас будет работать станция. Но она не работает, а нам все время повышают план. Какой-то заколдованный круг!

Добиаш прикрыл рукой глаза.

— Я все это понимаю, но есть вещи неизмеримо более важные, чем план. Авария может привести к самым катастрофическим последствиям. Масло загрязнит землю, реку и колодцы…

— Ты говоришь прямо как тот журналист, — снова прервал его директор. — Но мы же не виноваты в том, что «Хемоиндустрия» опаздывает со станцией! Вот их и надо взять за жабры!

На это Добиаш ничего не ответил. Ни он, ни директор не могли заставить «Хемоиндустрию» перебросить силы в Буковую и закончить строительство. У них другие задачи, да и людей не хватает. Наоборот, «Хемоиндустрия» просила директора, чтобы он дал на стройку своих людей, человек двадцать пять, иначе, мол, она не может гарантировать выполнение плана, не может гарантировать вообще ничего. Но кто же с нефтеперегонки пойдет копать канавы, класть кирпичи? И кто заменит этих людей возле машин?

— Ты не ответил мне, — обратился директор к Добиашу. — Что бы ты сделал на моем месте? Тебе легко критиковать и раздавать советы. А вот посиди-ка в директорском кресле, тогда увидишь! Ну, так что бы ты сделал? А?

Инженер слегка отступил назад, подставив спину солнышку, и сбоку поглядел на директора.

— Ну, наверное, сократил бы производство. Мне представляется это единственным решением.

— А как же план?

— Значит, не выполним. Но это тем не менее можно обосновать.

— Обосновать можно все на свете, — возразил директор. — Но не все так просто. Если мы не выполним план, то вызовем тем самым цепную реакцию: не выполнят план и те предприятия, которые зависят от нашей продукции. Нарушатся экспортные поставки, не будут выполнены договоры, мы потеряем валюту…

Добиаш молчал.

— Не говоря уже о том, что все мы лишимся премии, — продолжал директор. — Ты, я, все! А ты пойди, объясни людям, что нам пришлось снизить план, хотя мы в состоянии его выполнить! Об этом ты подумал?

— Не подумал…

— Вот так, — пробормотал директор. — Думать надо обо всем. — Матлоха повернулся и, перешагивая через разбросанный хлам, двинулся во двор.

— Знаешь, что предлагает этот журналист? — спросил директор, когда они уже направлялись к административному корпусу.

— Откуда я могу знать?

— А то же самое, что и ты. Сократить производство до тех пор, пока не будет закончено строительство станции. Снизить план и отремонтировать оборудование. Да, да, оборудование! Но ведь нам пришлось бы на несколько дней остановить производство. По его словам, мы ставим под угрозу жизненное пространство всего Погронья. А что мы можем сделать? Я спрашиваю, что мы можем сделать? В самом лучшем случае отремонтировать оборудование. Предварительно. Ну и кое-что еще. Поднять дамбы на отстойных ямах… На случай дождя… Пожалуй, надо созвать совещание.

— Только бы не было слишком поздно, — сказал Добиаш, но директор уже не слушал его, он был весь погружен в свои мысли. Не проронив больше ни слова, они пересекли весь двор.

В дверях здания директор обернулся.

— А вообще-то как, Матько? Когда женишься-то? Я бы с удовольствием на свадьбе погулял…

— Нет… Пока нет… — пробормотал инженер.

— Давай, ищи себе невесту… Ты ведь толковый парень! Будешь думать о другом… — Директор вошел в дверь, а Мартин Добиаш, с минуту постояв в нерешительности, покачал головой и направился к себе в кабинет.

Войдя в кабинет, Юрай Матлоха тяжело опустился за стол и снова взял в руки статью. Он смотрел на ровные строчки, на аккуратные абзацы и подчеркнутые фразы. И глядя на исписанную бумагу, он чувствовал, что его начинают одолевать сомнения. А что, если они правы? Что, если они не ошибаются, этот молодой журналист и такой же молодой инженер Добиаш? Ведь, в конце концов, все может случиться. Что, если не выдержит оборудование, разразится гроза, произойдет авария? Он будет в ответе, он, директор Юрай Матлоха! Это он не предвидел всех обстоятельств, не принял мер предосторожности, не предусмотрел всех последствий. Может, и вправду сократить производство? Отходы все растут и растут, прорвет дамбу, что тогда?

Он отодвинул бумаги.

Но ведь бывало и хуже, успокаивал он себя. Не было опыта, люди не доверяли химии, не хватало сырья, машин, все начинали с нуля, голыми руками. И справились. Справимся и теперь.

Он нажал кнопку телефона.

— Пригласите на совещание всех заместителей и начальников цехов, — сказал он секретарше. — Через полчаса. И еще чашку кофе. Только некрепкого.

Он пододвинул к себе график с последними результатами выполнения плана, собираясь еще раз его просмотреть, но тут раздался голос секретарши: