Фрэнк Харди - Власть без славы

Но отель «Атлантик» пользовался успехом только среди пьяниц и картежников. Туристы и другие приезжие предпочитали останавливаться в таких местах, где по ночам их не тревожили пьяные крики и ссоры за картами.

Судя по шуму, доносившемуся из соседней комнаты и откуда-то сверху, доктор Дженнер мог заключить, что его гость отнюдь не преувеличивал. Это была его первая поездка в Кэрнс, с тех пор как был построен отель. Ему понравился его ультрасовременный вид, но теперь он решил, что в следующий приезд остановится в своей старой гостинице. И не только потому, что здесь было слишком шумно. Секретарь союза горняков, между прочим, рассказал также и о том, что всего несколько месяцев назад здесь убили одного человека, — по всей видимости, за то, что он осведомлял политических деятелей и прессу о злоупотреблениях в Мэлгарской горнорудной компании и на заводе в Чиррабу.

Этот человек когда-то служил бухгалтером на заводе. Когда Гаррарди вышвырнул его на улицу, он стал разоблачать аферистов. Последнее время он жил в отеле «Атлантик» и был завсегдатаем игорного зала. Однажды утром его труп нашли на тропинке под балконом. Никто не знал, что с ним приключилось. Может быть, была драка и он свалился с балкона.

Мгновенно возникли слухи, что его прикончили за то, что он болтал о скандальных делах в Чиррабу. Профсоюз горняков потребовал вмешательства полиции, но следователь дал заключение, что причиной смерти явился несчастный случай, и дело замяли.

Доктор Дженнер рано поднялся в свой номер, запер дверь и лег на кровать, защищенную от москитов сеткой. Но сон не шел к нему. Тревожные мысли не давали ему покоя.

Тэргуд со своей бандой искалечили его жизнь. Собирание улик против них превратилось для него в манию. Его до глубины души возмущали подлые аферы, из-за которых богатейшие месторождения руды в Австралии превращались в груды мусора и залитые водой ямы. Когда-то он верил, что лейбористская партия приведет Австралию к социализму, но это оказалось пустой мечтой. Его карьера ученого погибла. Теперь он работал на спекулянтов, искавших только быстрой наживы.

Из лейбористской партии его исключили. А ведь он, как никто другой, вправе был рассчитывать на избрание в федеральный парламент. В 1919 году он выставил свою кандидатуру в парламент штата Куинсленд, а в 1925 году при лейбористском правительстве был членом сената. Он собрал много голосов. Друзья предрекали ему, что он пройдет в федеральный парламент, но у Красного Теда были свои планы. Полгода тому назад ему представился случай осуществить их: был поставлен вопрос об исключении коммунистов из лейбористской партии. Доктор Дженнер отказался поддержать это предложение и заявил, что коммунисты — такая же социалистическая группа, как и лейбористы, и что все социалисты должны объединиться.

Никогда не забыть ему выражения злобного торжества на лице Тэргуда, когда съезд лейбористов по его предложению постановил исключить доктора Дженнера из партии.

Дженнер регулярно печатал статьи в еженедельниках, издаваемых лейбористской партией и влиятельным Союзом австралийских рабочих. Редакции этих журналов немедленно закрыли перед ним свои двери. Две брисбэнские газеты, всегда охотно помещавшие его научные статьи, отказались от его сотрудничества. Дженнер считал этот факт весьма знаменательным: одна из газет принадлежала Джону Уэсту. Связь Уэста с куинслендскими аферистами нелегко было установить, однако Дженнер сказал, что Уэст недавно нажил состояние, продав рудники в Маунт-Айсе английской компании за огромные деньги.

Трагична была и судьба другого члена лейбористской партии, которого объявили сумасшедшим. Говорили, что он придерживался «странного образа мыслей» и настаивал на расследовании связей некоторых лейбористских деятелей с Мэлгарской компанией и заводом в Чиррабу. Кончилось тем, что его посадили в сумасшедший дом.

Доктор Дженнер мучительно силился разгадать, какие тайные пружины действуют в горнорудной промышленности штата Куинсленд. Тревожные мысли, шум океана, крики, смех, топот ног в отеле — все это не давало ему уснуть до самого рассвета, когда он наконец забылся тяжелым сном.

Наутро он уложил чемодан и спустился в бар, где оказался первым посетителем.

— Хороший отель у вас, — сказал он буфетчице.

— Очень рада, что он вам понравился. Роскошный, ничего не скажешь. Говорят, самый шикарный на Севере. Мебель, гардины, посуда — все здесь первого сорта.

— Его владельцы, видно, предприимчивые люди. Кому он принадлежит?

— Не могу сказать вам… не знаю.

— Ну, вы-то, старшая буфетчица, должны бы знать, у кого работаете. Впрочем, это неважно.

Буфетчица огляделась вокруг и наклонилась к нему через стойку.

— Скажу вам по секрету: отель принадлежит Мэлгарской компании.

— Но ведь этой компании больше не существует. Она перешла к правительству штата.

Буфетчица искоса посмотрела на него. — Вы, видимо, славный человек, — сказала она, — но напрасно вы задаете так много вопросов. — Она кокетливо улыбнулась. — Много будете знать, скоро состаритесь. Понятно? — добавила она.

Она пристально посмотрела ему в лицо. Дженнер с самым равнодушным видом потягивал виски.

— Меня, в сущности, это вовсе не интересует. Просто захотелось поболтать с приятной дамой, — ответил доктор, делая малоудачную попытку полюбезничать.

Дженнер был высокий, видный мужчина, и буфетчица явно была польщена комплиментом.

— Вы знаете, кому раньше принадлежали мэлгарские рудники?

— Понятия не имею.

— Ну, за то, что вы такой милый, я вам скажу, чей это отель. Те самые люди, которым раньше принадлежали мэлгарские рудники, теперь владеют этим отелем, но я советую вам забыть об этом.

Когда Джон Уэст садился в трамвай, часы на здании почтамта пробили полночь. Так поздно он никогда не возвращался домой, даже по субботам. Сегодня он не поехал на стадион — ему не терпелось узнать результаты выборов в парламент штата Виктория. Он был в приподнятом настроении. Победили лейбористы, они получили абсолютное большинство, оставив позади национальную и аграрную партии.

Значит, Нед Хоран будет премьером, Том Трамблуорд — главным секретарем, Боб Джолли и другие «свои люди» — членами кабинета. Джон Уэст знал, что теперь его многочисленные предприятия будут под надежной защитой и развернутся вовсю.

Трамблуорд непременно должен стать главным секретарем кабинета. Несмотря на свою радикальную болтовню, Том самый податливый из всех. Он просто создан для этого поста и пользуется популярностью среди сторонников лейбористской партии. А этот пост — самый важный. Главный секретарь дает разрешение на устройство конноспортивных состязаний, в его ведении полиция, уголовное законодательство, тюрьмы. Если бы в те далекие времена он мог назначать министров, его тотализатор существовал бы и по сей день, а Скаковой клуб штата Виктория не вытеснил бы его теперь. Теперь все пойдет иначе, когда на месте ханжи Гиббона будет сидеть Том Трамблуорд.