Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– Мой дорогой! Ты сам не знаешь, о чём говоришь. Но это пока. Я тоже так размышлял, и не только я один. Но когда мне впервые довелось сесть в истребитель, и совершить самостоятельный вылет, то я понял, что – готов. Откуда нам знать, может быть, в той серии инъекций, прививок, вливаний в кровь всевозможных сывороток была и такая штука, что учит быть пилотом изнутри? По крайней мере, лично я так считаю. Здешние медики все, как один, исполнители. Дипломированные сиделки, которые используют то, что предписано и так, как предписано Все эти медикаменты готовят в сверхсекретных лабораториях Земли. Доставляют в крепость и другие места базирования флота и пехоты в условиях величайшей тайны. Их используют так, что никакой, даже самый тщательный анализ не сможет указать на все составляющие специнъекций и технологию их изготовления. Насчёт полётов с первого дня обучения – есть и такая программа. Для подготовки пилотов «карманных» истребителей Большого флота. Ведь для «Блох» и «Вариоров» достаточно пилота, который умеет носиться вблизи базового корабля и прикрывать его. Пилот «Зигзага» – это штучный товар. Дороже любого офицера-штурмовика или флотского офицера, проходящего службу на линкоре. Так что если говорить об оружии, мы и есть самое надёжное оружие Солнечной. Два в одном – тактика и стратегия. Все остальные корабли – чистая тактика. Их используют для решения каких-то конкретных задач, мы же – всепогодные.

– Ага. – Джокарту вспомнилась старая шутка: – Вольный народ, куда нас пошлют, туда мы и хотим.

– Хотим – не хотим. Зря ты так. – Похоже было, пилота задела небольшая доза язвительности в голосе курсанта. – Хотим мы все одного – жить и оставить после себя жизнь. Не мы полезли к червям войной, так что теперь выбирать не приходится… Да, кстати! – Решив свернуть тему и явно опаздывая на скромный банкет по поводу счастливого – нулевого, как называлось это на языке пилотов – вылета, Спенсер заговорил о другом: – Видался недавно с Балу, он тебя хорошо помнит и шлёт кучу приветов. Занят он сейчас всё время – гоняет молодое пополнение в СВЗ, до дрожи в коленках. А правду он мне сказал, что ты с Лиин… Что у тебя…

– У нас, – поправил его Джокарт, – правда. И спасибо ему огромное, даже не знаю, кого или что мне ещё благодарить за знакомство с Балу.

– Ну молодец. Смотри только, осторожнее с ней… Очень уж непредсказуемая тебе девушка досталась, все так считают.

– Это точно, что непредсказуемая, но…

– По самые уши? – спросил об очевидном пилот, одновременно выставляя перед собой обе руки, давая понять, что эта тема касается только Джокарта и Лиин.

– Ага, – улыбаясь во всю ширь покрасневшего лица, признался Джокарт.

– Ну тогда успеха тебе! То есть вам, – поправился Спенсер, пожал Джокарту руку и убежал.

Джокарт же так и остался стоять, улыбаясь. Ужесточенная программа обучения позволяла ему встречаться с Лиин только один день в неделю, и сегодня был именно такой день.

– С нулевым вылетом! – запоздало выкрикнул он поздравление удаляющемуся пилоту.

За прошедшее время из сознания как-то выветрились слова-предостережения относительно неизбежных потерь среди курсантов до окончания обучения. Загадочный первый боевой должен был произойти почти через полгода, и больше всего переживаний было именно по поводу этого вылета, травмы, случавшиеся с курсантами на занятиях с СВЗ и, ещё чаще, при вождении гравискутеров, как правило, не являлись фатальными. Трое курсантов получили баротравмы в «Чёрном колодце», но скоро их возвратили в строй.

Потом наступила «проклятая пятница», как окрестили её между собой курсанты. День, когда выбыло сразу двое. Безвозвратно.

Первое несчастье произошло во время огневой подготовки: бракованный заряд разорвался в стволе «Леборейтора». Один на миллиард, скажут позже специалисты-оружейники, а тогда, на огневом рубеже, Джокарт запомнил бьющееся в конвульсиях тело курсанта, которому куском металла пробило насквозь голову. Команда реаниматоров добиралась до стрельбища целую вечность, – у них оказалось много работы после принудительного возвращения сразу четырёх сбитых истребителей. Потом все скорбно качали головами, повторяя одно лишь слово: «Пантеон». Но старший среди реаниматоров махнул рукой: «Безнадёжно, уничтожены оба мозговых полушария…»

Как всё просто, отстранений думал Джокарт, который вполне мог оказаться на месте погибшего курсанта, – а ведь у него теперь нет никаких проблем с его внутренним «Я». Человеческий мозг! Вот где оно спрятано! – теперь он знал это точно.

Вторая безвозвратная потеря произвела на Джо-карта куда большее впечатление.

Пит. Последнее время он делил с Джокартом первенство в шахматных блиц-турнирах, потому что тоже владел теперь «эффектом дельфина». Поединки между Джокартом и Питом за шахматным столом, оборудованным теми самыми таймерами, что имитировали схему управления истребителем, привлекали внимание всей группы. Не зная, как всё выглядит снаружи, – скорее всего, обычной игрой двух сосредоточенных противников, – изнутри Джокарт представлял себя многоруким Шивой, одновременно делающим много дел. Ему доставляла удовольствие не столько сама игра, сколько всё остальное, ей сопутствующее. Инструктор запускал самые изощренные комбинации цветовых сочетаний фигур, к лязгу и грохоту, сквозь которые доносились слабые отголоски каких-то мелодий, добавлялись и прочие отвлекающие параметры. Такие, например, как жара и холод, изменяющееся давление воздуха в помещении. Тогда движения становились вялыми, а мысли пробивались словно сквозь слой ваты. Общее возбуждение и ломота в висках сменялись сонливостью и апатией.

Один раз Джокарт даже успел увидеть короткий, но выразительный сон прямо во время игры. Ему показалось, будто его руки лежат на джойстиках управления истребителем, а ноги жмут реальные педали скорости и тангажа, и ему нужно выйти на разворот с критическим зарыскиванием вправо, чтоб сбросить с хвоста вот-вот готовую дотянуться до его «Зигзага» плазменными нитями вражескую «Кнопку» и успеть поразить кажущийся невероятно огромным вблизи «Кросроуд», который заманчиво подставлялся под излучатели правого борта.

И было чувство досады, потому что ему не хватало доворота – совсем чуть-чуть! – красная точка захваченной цели ускользала из прицельной рамки. Уйди на вираж секундой раньше, и я бы успел, думал Джокарт. Но он не успел. Червь-пилот, управляющий «Кнопкой», оказался проворнее. Истребитель коротко и плавно толкнуло, и смертельный холод космоса протиснул корявые щупальца сквозь прореху в корпусе «Зигзага».

Почему я не в СВЗ? – вспыхнула и погасла последняя мысль. Потому что вслед за ней Джокарт с удивлением увидел собственную руку, переставляющую короля при рокировке.