Алексей Федорочев - Часть 2

А небо? Вон оно, надо мной. Все еще впереди.

Вместо эпилога.

Обычно по завершению торжеств император с семьей уезжал на побережье отдохнуть от суеты и набраться сил. Очень часто только мысль о предстоящих неделях на закрытой даче позволяла пережить всю тяжесть церемониала без нервных срывов. Но не в этот раз. Семья паковала багаж, а вот самому государю отдых не светил.

Поэтому тот, кто смог бы заглянуть этим вечером в кабинет первого лица, был бы очень удивлен открывшимся зрелищем: босой император в расстегнутом мундире и с ослабленным ремнем на брюках валялся на диване, задрав ноги на спинку. А рядом в кресле кляксой растекся Тихон Сергеевич. Вольностей в одежде, подобно боссу, он себе позволить не мог, но вот от возможности вытянуть ноги и откинуться на спинку даже этот несгибаемый человек сегодня не мог отказаться.

- Каждый год одно и то же! Вроде и присесть некогда, а набираю к концу три-четыре килограмма! - пожаловался император соратнику.

- Пара недель, и все вернется в норму, - отозвался Тихон Сергеевич, дипломатично не уточняя, что с возрастом часть наетых за праздники сантиметров все же оседала на августейшей талии.

- Эх! Мои уже завтра в море купаться будут! А мы с тобой, Тихон, так и останемся в этом году зелеными лягушками! Ладно! К отъезду все готово?

- Да. Самолет ждет, проверен. Экипаж готов. Ждем только приказа.

- Вот и хорошо! Провожу завтра своих и можно будет спокойно делами заняться. Что с перевозкой?

- На сегодняшний день перевезли около десяти тысяч тонн. Об условиях добычи я вам уже докладывал. Один самолет разбился, но груз уже собрали и отправили поездом.

- Диверсия?

- Нет, простая халатность и ошибка пилота. Люди работают на износ, государь.

- И все равно надо поторопиться. Слишком близко к границе. А уральские болота ничем не хуже. Надо же! Веками распространяли сказки про Карелию, считая, что казну увезли восточнее, а оно правдой оказалось!

- Неисповедимы пути господни, - пожал плечами безопасник.

- Аминь! Сколько, думаешь, еще осталось?

- Даже не знаю. Оценить трудно, он по-разному залегает. Но наш новоиспеченный граф уверенно говорил о 700-800 тысячах тонн. Не знаю, уж, откуда у него такие цифры взялись.

- Так уж и не знаешь?

- Расчеты он мне показывал, но почему именно пять процентов? Не один, не два, не три как у нас в хранилище? Я, конечно, мог бы его спросить со всем тщанием, но зачем?

- Да уж! Начинаю думать, что было что-то такое в этой потемкинской безумной евгенической программе. Хотя... Если учесть, что единственный ожидаемый результат у них получился случайно... Я бы даже сказал - вопреки всему... Как там, кстати, твой протеже поживает?

- Уехал со всей своей кодлой в Екатеринбург на завод к Потемкину. Налаживают там производство новых двигателей. Но к сентябрю должен вернуться - в академии занятия начнутся, а он, вроде, не собирался планы менять.

Константин встал и прошелся, наслаждаясь ощущением мягкого ковра под босыми ступнями. От попытки собеседника встать следом, он отмахнулся:

- Сиди! Тоже же устал! - благодарный советник не стал отказываться, - А, признайся, Тихон, была ведь у тебя мысль Потемкинский клан под себя с его помощью загнать? Наверняка та смятая бумажка с Пашкиным прошением где-то у тебя хранится, а?

- И мысль была. И бумажка хранится. - Не стал отрицать глава Приказа. - Но, теперь думаю, что именно вы были правы, государь, - не упустил возможности польстить боссу опытный царедворец, - Чем укоротить Петра и подобных ему, если начнут зарываться, мы знаем, а этот вольный и гордый птенец... А ваше решение с графским титулом было намного изящнее.

- Вольный и гордый птенец... Надо будет запомнить. Сдается мне, об этой птичке у нас еще не раз разговор зайдет, так что из виду его не упускай! И бумажку все же не выкидывай, мало ли...

Конец.