Джанет Уинтерсон - Разрыв во времени

Паулина сбросила туфли, забралась с ногами на постель и принялась рыться в сумке… Что она ищет? И тут до Лео дошло: она ищет вибратор.

Паулина достала из сумки малиновый силиконовый вибратор длиной в восемь дюймов, с креплением на ремешках. Она стянула с себя панталоны, закрепила на поясе ремешки. Малиновый монстр гордо торчал из побитых молью, густых седых зарослей у нее на лобке.

На самом деле Паулина все еще рылась в своей необъятной сумке. Она достала очки, айфон и… какую-то длинную штуку из красной кожи.

ВИБРАТОР РАЗМЕРОМ С ПОДВОДНУЮ ЛОДКУ, ВОТ ЖЕ СТАРАЯ ИЗВРАЩЕНКА!

Это был обыкновенный пенал. Паулина достала ручку и принялась решать кроссворд в «Гардиане».

МАРКСИСТСКИЙ БОЖЕ!

Дверь спальни открылась. Вошла хорошенькая девица, которую Лео видел впервые в жизни. В руках у девицы был пластиковый чехол для одежды, закрытый на молнию.

А НУ БРЫСЬ ИЗ МОЕЙ СПАЛЬНИ, ПРОДАЖНАЯ ТВАРЬ!

Ксено забрал у нее чехол.

ОРГИЯ С ПЕРЕОДЕВАНИЯМИ!

В чехле был синий льняной мужской костюм с приталенной белой рубашкой без воротника. Ксено разложил одежду на кровати и начал расстегивать свою рубашку. У Лео пересохло во рту. Голая грудь его друга, голая спина. Стройная, мальчишеская фигура. Шрам на плече еще виден. Память о том падении со скалы. Паулина рассматривала полуголого Ксено. Крошечное золотое колечко в одном соске. Крошечное золотое колечко в одном ухе. Паулина выпятила бедра. Запустила руку под юбку, схватила себя за промежность. Ксено подошел и взгромоздился на нее. Из гардеробной вышла Мими. Забралась на кровать и прижалась к Ксено. Он обернулся к ней и провел языком ей по горлу.

Но Мими все еще была в гардеробной – и вышла полностью одетой. В маленьком черном платье без рукавов, под которым ее живот казался просто огромным. Словно она собиралась дать жизнь целому миру.

Ксено положил руку ей на живот.

Мими положила руку поверх его руки и вдруг пошатнулась и буквально упала на стул рядом с трюмо. Ксено принес ей воды.

Паулина встала и что-то сказала. Мими кивнула и пошла к кровати.

Мими прилегла. Паулина подложила подушку ей под голову.

Ксено подошел и встал рядом. Его член, выпиравший из тесных брюк, оказался прямо перед лицом Мими.

ДАВАЙ, ОТСОСИ ЕМУ!

Мими положила ладонь на промежность Ксено. Она расстегнула молнию на его джинсах и выпустила член на волю. Ксено не носил трусов. Мими легла на бок, беременная, лицом к Ксено и принялась целовать его член. Ксено гладил ее по волосам. Потом она взяла его в рот целиком.

Лео вдруг понял, что у него эрекция. Стоя перед экраном компьютера, он расстегнул молнию у себя на брюках и принялся наяривать – грубо и жестко. Он кончил прямо на изображение жены, лежавшей на кровати. Его лучший друг ласково наклонился над ней, предлагая стакан воды.

Мими, Ксено и Паулина поехали в Раундхаус все вместе.

Раньше в этом здании располагалось трамвайное депо, а теперь его перестроили под театр и концертный зал.

Ксено все-таки уговорили остаться.

– Что с Лео? – спросил Ксено в машине, когда они проезжали мимо Лондонского зоопарка. – Какая муха его укусила? Он как медведь, в попу ужаленный.

– Мешугенер, как он есть.

– Что значит «мешугенер»?

– Лео псих! Он всегда получал то, что хочет, и все делал по-своему. Поэтому он не умеет контролировать свои чувства, желания и вспышки ярости. Лео – типичный альфа-самец. Они никогда не взрослеют, просто становятся злее.

– Это из-за ребенка, – сказала Мими. – Он не хочет второго ребенка.

– Все будет хорошо, – сказала Паулина. – У Лео доброе сердце.

– Он меня больше не любит.

Ксено и Паулина посмотрели на Мими. А потом заговорили разом.

Конечноонтебялюбитонтебябоготворитон безтебяжизнинемыслиттыдлянего всеонзнаетчтобезтебяегожизнь будетпустойутебяпростотакой периодподавленноесостояниеэтонормально когдаужескоророжатьдаможетбытьонневсегдапроявляетзаботуноон следитзакаждымтвоимшагом

– Мне кажется, у него кто-то есть.

Ксено и Паулина промолчали.

– Когда мы познакомились с Лео, – сказала Мими, – он только и делал, что важничал и похвалялся. Хотел произвести на меня впечатление дорогущей машиной, шикарными ресторанами, золотой кредиткой, открывающей доступ в музеи и художественные галереи после закрытия. Он водил меня в Лувр и музей Орсе в часы, закрытые для посещения. Нанял нам персонального экскурсовода. Лео хотел рассмотреть поближе «Мону Лизу» и «Происхождение мира».

– Супермодель и порнозвезда, – сказал Ксено. – Узнаю старика Лео.

– Он купил открытки с репродукциями обеих картин и рассматривал их в машине по дороге в отель. «Самая знаменитая женщина в мире после Мадонны, – сказал он, глядя на «Происхождение мира», – и никто не знает, как она выглядит».

– Я сказала: «Это порнография в чистом виде. У нее нет головы. Нет лица. Нет личности». Он напрягся и сказал: «Это писалось как порнография, но стало истолкованием всей порнографии. Две эти картины, если поставить их рядом, объясняют, почему мужчины воспринимают женщин как угрозу. Из вашего тела выходит мир и… – тут он взмахнул репродукцией «Моны Лизы», – мы понятия не имеем, что у вас в голове. Знаешь, как это страшно?»

– Он так сказал? Лео?

– Да. И рассказал, что когда его мать уходила от его отца, она пришла попрощаться с Лео, и он не понимал, почему она уезжает, и она сказала, что он еще маленький и все поймет, когда вырастет. «И вот я вырос, – сказал мне Лео. – И до сих пор не понимаю».

– А потом?

– А потом он разорвал обе открытки и выбросил их в окно.

– Почему ты мне никогда не рассказывала об этом?

– Почему ты считаешь, что у Лео есть любовница? – спросила Паулина.

– Лео – собственник, но он боится сближаться с людьми. Если он заведет любовницу, тем самым он оттолкнет меня от себя.

Или просто столкнет … подумал Ксено, но вслух не сказал.

Пока Мими беседовала со звукорежиссером на сцене, Паулина отозвала Ксено в сторонку.

– Нам надо поговорить.

– Что случилось, Паулина?

– Я беспокоюсь. Есть одна старая поговорка: «Беда к беде липнет». Мими права. Лео ведет себя странно. Последние две-три недели. Он тебе что-нибудь говорил? О ребенке? О Мими?

– Нет. Просто он бесит меня больше обычного, но он мой друг, и я не обращаю внимания на его закидоны. Ты меня знаешь: в неприятности я не лезу.

– Думаешь, у него кто-то есть?

Ксено покачал головой.

– Наоборот. У него нет никого. Вообще никого . Понимаешь, о чем я? Потому что он просто в упор никого не видит. Я думал, это из-за того, что он весь в работе. Но он весь в себе, да?

– Да, он замыкается на себе. В этом он мастер. Но что-то тут есть еще… Ксено… почему ты уезжаешь?