Джанет Уинтерсон - Разрыв во времени

Вот так все и случилось.

Лео что-то доказывал полицейским. Полицейские что-то доказывали Лео. Три крупных дядьки. Все одного роста. Миниатюрный индус на паспортном контроле старательно делал вид, что ничего необычного не происходит. Люди в очереди косились на Лео.

Полицейские были растеряны, потому что младенца у Лео не оказалось. Лео сказал, что у его жены обострилась послеродовая депрессия. Он везет сына к дедушке, чтобы дать отдых супруге. Полицейские проверили паспорт Мило – это твой папа? Да.

Взрослые снова принялись спорить – никто не обращал внимания на Мило.

Жил-был человек, и жил он в аэропорту.

Мило тихонько попятился назад. Никто этого не заметил.

Мило завернул за угол и направился к стойкам досмотра ручной клади. У четвертой стойки стояло большое семейство. Мило побежал к ним – со стороны это смотрелось так, словно он их ребенок, который немного отстал, а теперь догоняет. Он положил свой рюкзак на ленту рентгеновского аппарата. Прошел через металлодетектор. Огляделся по сторонам. Он был в аэропорту. Может быть, он сумеет найти Тони.

Мило огляделся по сторонам. Тони он не увидел. Может быть, просто не разглядел в толпе. Людей было много. Из динамиков раздалось его имя. Его попросили пройти к справочному бюро, где его ожидает отец.

Сначала Мило не смог найти справочное бюро, а когда нашел, папы там не было – только двое полицейских. Мило увидел их издали и развернулся в другую сторону.

Мило сел в автопоезд, курсирующий по терминалу. Ему показалось, что это будет интересно. Но было нисколечко не интересно. Он подъехал к выходу В, потом – к выходу С, потом – снова к выходу В. Там он присоединился к очереди на посадку. Поначалу его никто не заметил, но даже если заметили, то подумали, что он просто сынишка кого-то из пассажиров, и только когда он уже стал спускаться по лестнице, тетенька в форме, пропускавшая пассажиров, сообразила, что у него нет ни паспорта, ни посадочного талона. Она окликнула его и велела вернуться. Он побежал. Тетенька в форме была из полиции. Он побежал не к самолету, а к открытым дверям чуть сбоку, откуда на улицу вывозили багаж на плоской тележке. ЭЙ! СТОЙ! Но Мило бежал со всех ног. Он вылетел из здания, завернул за угол и выскочил прямо под колеса грузовика аварийно-ремонтной службы.

Супермен, поверни время вспять.

Лео поставил машину недалеко от ворот Хайгейтского кладбища. Если сегодня утром кого-то хоронят, то на территории уже кто-то есть. Лео знал тамошний распорядок. Если на территории кто-то есть, его впустят внутрь.

Он шел по дорожкам, охраняемым скорбящими ангелами. Мило похоронили у западной стены. Лео купил этот участок на благотворительном аукционе задолго до рождения Мило. Отдал целое состояние. Кладбище, знаменитое на весь мир. Мест давно нет. Но Лео нравилось добиваться почти невозможного. На те деньги, которые он отдал за участок, можно было бы приобрести очень приличную квартиру-студию. А теперь здесь покоится Мило. Уже и не Мило, а его кости, подумал Лео. От него ничего не осталось, кроме воспоминаний о прошлом.

Лео долго стоял у могилы сына. Стоял, пока солнце не поднялось высоко в небо. Прошлое текло перед ним, как река, которую не перейти.

Он сходил к фонтанчику, чтобы наполнить вазу свежей водой, и сорвал две диких розы с куста в живой изгороди.

– Мило и Мими, – сказал он, опуская колючие стебли в воду.

Он развернулся, чтобы уйти. Неподалеку тихонько работал садовник, разрыхлял землю тяпкой. Клетчатая рубашка, рукава закатаны выше локтей.

– Эй, Тони! – окликнул Лео.

Садовник обернулся к нему.

– Я Пит.

Лео поднял руку. Конечно, это не Тони. Тони давно нет в живых.

Пердита и Зель лежали на кровати у себя в номере и смотрели телевизор без звука.

– И как он тебе? – спросил Зель.

– Даже не знаю. Я все время думала лишь об одном. Он отдал меня чужим людям.

– Моему папе! Ты ему скажешь, что ты – это ты?

– Не знаю. Если скажу, он войдет в мою жизнь. А он такой… любит все контролировать.

– Я выяснял, – сказал Зель. – Обычно оно не срастается.

– Что не срастается?

– Воссоединение семьи. Все мечтают о чем-то, чего у них никогда не будет. Жизнь нельзя прожить заново.

– Я не хочу проживать жизнь заново. Если бы все вышло иначе, у меня не было бы Паста, и Кло, и ХоллиПоллиМолли.

– Но был бы я, – сказал Зель. – Странно, правда?

Пердита прижалась теснее к нему.

– Хочешь сказать, это судьба?

– Я не знаю. Когда я учился на философском, мы постоянно это обсуждали. Можно ли утверждать, что жизнь – просто цепочка случайностей, которые потом, уже задним числом, складываются в закономерность? Как будто смотришь на землю из окна самолета. Поля, реки, здания… все такое красивое, упорядоченное, а глянешь на них вблизи: полные сумбур и уродство.

– Папа говорит, что ничто не случайно.

– Ты с ним связалась?

– Он меня просто убьет. Надо было сказать ему, что мы уезжаем.

– Нельзя было ему говорить.

– Да. Нельзя. Как ты думаешь, мы не станем такими же, как Лео и Ксено?

– Законченной мразью?

– Несчастными людьми.

– Они не всегда были несчастными.

– Так в том-то и ужас. У них была жизнь, и они сами ее загубили. И свою жизнь, и жизни других.

– Мы справимся лучше, – сказал Зель. – Мы вернемся домой, будем жить счастливо и подадим пример нашим детям, как быть честными, искренними и смелыми.

– Мы познакомились совсем недавно!

– По-твоему, я тороплю события?

Она поцеловала его.

– Да. Очень-очень торопишь.

– Я думал, девушкам нравятся парни с серьезными намерениями.

Она огрела его подушкой. И почувствовала, как ее отпускает. Только теперь она поняла, в каком напряжении прошел этот день.

– Зель… Спасибо, что поехал со мной. Я знаю, со мной сейчас трудно общаться…

Он обнял ее и прижал к себе.

– Мы уже здесь. Мы уже делаем, что задумано. Давай доведем начатое до конца. Ты будешь разыскивать свою маму?

– Не знаю. Все сложней, чем я думала.

– В смысле?

– Мне тяжело. Я думала, что ничего не почувствую… Ведь я совершенно не знаю Лео. Я с ним познакомилась только сегодня.

Зель обнял ее еще крепче.

– Но свою маму ты знаешь. Ты жила у нее в животе.

Да, правда. Только от этого не легче. Наоборот. Как можно быть связанной с человеком, с которым нет никакой связи?

– Ты похожа на Лео? – спросил Зель.

– Кажется, нет. Он старый, лысый и толстый. Может быть, только губы похожи. Я похожа на маму… на маму в молодости. Но мы не знаем, какая она сейчас. Нет никаких фотографий последних лет. Просто какая-то женщина в шляпе и темных очках. Может быть, это и не она.

– Наверное, это она. Только у знаменитостей есть такой пунктик, будто шляпа и темные очки помогают сливаться с толпой.