АЛИСТЕР КРОУЛИ - КНИГА ТОТА

Фигура карты «Звезда» представляет Нуит, звездное небо. «Я – Бесконечное Пространство и его Бесконечные Звезды» (АЬ, I. 22). Она изображается с двумя вазами: из одной она изливает воду, символ Света, на себя, а из другой -на землю. Это глиф Вселенского Хозяйства. Фигура постоянно испускает энергию и постоянно же вновь поглощает ее. Это реализация Вечного Движения, которое невозможно ни с какой частью, но неизбежно для целого. Ибо, будь не так, нечто могло бы исчезать в ничто, а это математически абсурдно. Принцип Карно (второй закон термодинамики) истинен только в конечных уравнениях.

«Звезду» следует заменить картой «Император» под номером IV45, обозначающей Власть, Авторитет, Закон и соответствующей знаку Овна. Эта перестановка оказывается совершенно удовлетворительной. И становится еще более уместной, когда выясняется, что она разрешает другую загадку – загадку Силы и Справедливости. Ибо при такой замене Лев и Весы как бы проворачиваются вокруг Девы, шестого знака Зодиака, и этим уравновешивается вращение Овна и Водолея вокруг Рыб, двенадцатого знака. Это указание на один секрет древних, очень глубоко исследованный Годфри Хиггинсом46 и другими представителями его школы. Здесь не имеет смысла входить в эту тему глубже. Все в достаточной степени разъясняется прилагаемым рисунком.47 Достаточно взглянуть на него, чтобы убедиться: теперь, впервые в истории, в Таро установлена совершенная симметрия.

Справедливость такой перестановки становится очевидной, если рассмотреть этимологию. Вполне естественно, что Великой Богине соответствует буква Хе, ведь это и есть ее буква в Тетраграмматоне. Буква же Цадди вполне естественна для Императора, о чем свидетельствуют такие слова, как царь, цезарь, кайзер, кесарь, сеньор, синьор, сэр.

ТАРО И МАГИЯ

Магия есть наука и искусство вызывания перемен согласно Воле. Другими словами, это Наука – и Чистая, и Прикладная. Этот тезис подробно разработан доктором Сэром Дж. Дж. Фрэзером. Но в повседневном языке слово «магия» всегда использовалось для обозначения того вида науки, который непонятен обычным людям. В основном в этом ограниченном смысле мы и будем употреблять данное слово в нашем эссе.

Дело Науки – исследовать Природу. Ее первые вопросы таковы: что это такое? откуда это взялось? какое отношение это имеет к любому другому объекту? Приобретенное знание может быть использовано Прикладной Наукой, которая спрашивает: как можно можно использовать такую-то вещь или идею наилучшим для нас способом? Поясним это на примере.

Древним грекам было известно, что, если потереть янтарь (который они называли «электроном») о шелк, этот камень начнет притягивать к себе мелкие легкие объекты. Тут они и остановились. Их наука была зашорена религиозными и философскими теориями типа ргiori. И прошло более 2000 лет, прежде чем этот феномен связали с другими электрическими явлениями. В древности идея Меры едва ли была кому-то известна, кроме Архимеда да астрономов. Основы Науки в ее сегодняшнем понимании были заложены не ранее, чем 200 лет назад. Знаний было много, но почти все они были качественными, а не количественными. Классификация явлений строилась в основном на поэтических аналогиях. Доктрины «соответствий» и «сигнатур»48 основывались главным образом на капризном сходстве. Корнелий Агриппа писал об «антипатии» между Дельфином и Водоворотом. Если блудница села под оливой, дерево больше не принесет плода. Если что-то похоже на что-то другое, они мистическим образом разделяют общие качества.

Сегодня многим это кажется лишь суеверным невежеством и чепухой; но это не совсем так. Старинная система классификаций была в чем-то хороша, а в чем-то плоха – настолько, насколько она простиралась. Но она не простиралась очень далеко. Природное остроумие тогдашних философов природы во многом компенсировало слабость их теории и в конце концов привело их (особенно через Алхимию, где сам характер работы вынудил их добавить немного реального к их идеальным рассуждениям) к идее Меры. Современная же Наука, опьяненная практическим успехом этого нововведения, попросту захлопнула двери перед всем, что нельзя измерить. Старая Гвардия отказывается такое обсуждать. Но потеря-то огромна. Одержимость сугубо физическими качествами отгородилась от подлинных человеческих ценностей.

Наука Таро полностью основывается на этой древней системе. Все необходимые расчеты очень точны, но из виду никогда не теряется Несоизмеримое и Невесомое.

Теория анимизма всегда находила место в умах средневековых мастеров. Для них любой природный объект не только обладал материальными характеристиками, но и был проявлением более или менее ощутимых идей, с которыми он ассоциировался. Пруд был прудом, это так; но была еще и русалка, домом которой он служил. Она же, в свою очередь, зависела от высшего типа русалок, которые больше ассоциировались не с данным конкретным прудом, а с прудами вообще, и так далее, вплоть до верховной Владычицы Вод, осуществлявшей надзор за всей своей сферой. Она, конечно, подчинялась Главному Правителю всех Четырех Элементов. Это точно та же идея, какую мы наблюдаем в случае с полицейским констеблем, над которым есть еще сержант, инспектор, суперинтендант, комиссар – каждый из них все более туманный и далекий, и так вплоть до призрачного Министра Внутренних Дел, который, в свою очередь, является слугой совершенно уже неощутимого и невычисляемого фантома по имени «Волеизъявление Народа».

Можно сомневаться относительно того, насколько реальной древние полагали персонификацию всех этих сущностей; было признано, что, хотя каждый, у кого есть пара глаз, может видеть пруд, он не может видеть русалку – разве что случайно. Но древние считали, что такую способность мог приобрести некий человек высшего типа – посредством поиска, учёбы и экспериментирования. А человек, продвинувшийся в этой науке еще дальше, мог войти в подлинный контакт с высшими (ибо более тонкими) формами Жизни. Он был способен, пожалуй, даже заставлять их проявляться для него в материальной форме.

В значительной мере все это зиждется на Платоновой идеологии, исходившей из того, что любой материальный объект есть нечистая и несовершенная копия некоего идеального совершенства. Поэтому желавшие продвижения в духовной науке и философии всегда стремились формулировать для себя чистую идею. Они пытались двигаться от Частного к Общему, и этот принцип оказал величайшую услугу обычной науке. Математика уравнений 6 + 5 = 11 или 12 + 3 = 15 была вся из кусочков. Прогресс начался тогда, когда уравнения были записаны в общем виде. Выражение х 2– у 2= (х + у) (х – у) охватывает все возможные случаи вычитания квадрата одного числа из квадрата другого. Итак, Бессмысленное и Абстрактное, будучи понятым, значит гораздо больше, чем Постижимое и Конкретное.