Джозеф О'Коннор - Ковбои и индейцы

— Ты самый лучший трепач, какого я когда-либо встречал, Эдди, — заметил он, — и знаешь, что я тебе скажу? Это комплимент.

Секрет заключался в том, чтобы как можно скорее упомянуть: образцы раздаются бесплатно. Эдди обнаружил, что больше, по сути, делать ничего и не надо. Он называл себя Эдди Смит, потому что «Вираго» было слишком длинно и необычно и слишком много драгоценных секунд уходило на то, чтоб повторять это имя удивленным жертвам на другом конце провода. Майлз помогал ему оттачивать технику. Он изложил Эдди все теории, все хитрости и мнемонические приемы, которые изучил на курсах. Рассказывал он все это в пабе за обедом, непременно шепотом и с видом агента КГБ, передающего связному секретную информацию.

Похоже, Эдди нравился Майлзу. Он сказал, что как-нибудь вечерком пригласит Эдди и его подружку в свой вигвам, но Эдди ответил, что у него нет подружки и по вечерам он слишком занят своей музыкой, так что в любом случае из этого ничего не получится. Майлз особо не переживал.

— Как-нибудь в другой раз. Понимаешь, ты и я, Эд, — мы разные, — сказал он, и Эдди признал несомненную справедливость этого утверждения. — Но в некоторых вещах мы одинаковы, Эд. И знаешь что? Мне это нравится.

Тем не менее одна проблема все-таки существовала. Чем дальше, тем труднее Эдди становилось выносить общество «парней». Он даже с Марион не мог это обсудить, ведь узнай Марион хотя бы половину того, что говорят «парни», она немедленно объявит, что Эдди безмозглый болван, раз до сих пор не ушел оттуда.

Близилось Рождество; Эдди решил, что дотянет здесь до Нового года — глядишь, тем временем подвернется место получше. Непременно подвернется. Эдди позвонил отцу и попросил купить ему авиабилет: он, мол, хочет провести Рождество дома. Отец недовольно заворчал. Спросил, почему бы Эдди не купить билет на свои деньги. Эдди ответил, что сейчас он в несколько стесненных обстоятельствах.

— Небольшая проблема с финансами, па, — сказал он. — Временные трудности, понимаешь?

После настоящей бури вздохов отец согласился прислать билет. Но это будет подарком для Эдди на Рождество. Другого подарка он не получит и пусть не жалуется. Так-то вот. Он деньги не кует. Эдди сказал, что согласен, все в порядке.

Потом, всего через три недели после того, как Эдди приступил к работе, случилось нечто неожиданное.

Они все отправились в «Грязную утку» — выпить с Фитци, младшим сотрудником, который, к немалому удивлению «парней», решил после Рождества покинуть уже официально переименованную в «Натти Сакс-эн-Бэгз» фирму и поступать в колледж. Майлз был в хорошем настроении. Он только что сумел продать пятьдесят семь тысяч больших мусорных мешков чилийскому министерству безопасности, и дела компании выглядели весьма неплохо. Сегодня он ставил выпивку. Вечер начался хорошо, даровой закуски было достаточно, и, по словам Майлза, «она того стоила, поскольку всему племени хорошо».

Но потом вернулся Джонни К., очередной раз безуспешно пытавшийся обольстить официантку; он восторженно потирал руки и что-то нечленораздельно бормотал себе под нос. Джонни немедленно подхватил Кита и Эдди и увлек их к стойке бара.

— Посмотрите, — сказал он благоговейно, — только посмотрите на это. Здорово, да?

Через секунду-другую они сообразили, что Джонни К. указывает на большие круглые часы на зеркальной стене за стойкой; вокруг циферблата были написаны названия всех коктейлей, какие Эдди знал, и нескольких ему неизвестных.

— Ешь твою мышь, — ахнул Кит. — Я понял, что ты имеешь в виду!

Джонни К. придумал классную штуку, и «парни» загорелись. Они решили пить всё подряд до полуночи. Смерть или Слава. Вырубон или балдеж.

После того как умолк хор, распевавший «Давай, давай, давай!», усталый хозяин заведения попытался призвать их к осторожности. Сказал, что эти коктейли — верная смерть и что он за последствия не отвечает. Однако Майлз настаивал. Извлек из бумажника две пятидесятифунтовые бумажки и демонстративно запихнул их хозяину в нагрудный карман, заявив, что здесь гуляет лучшая на всем свете команда продавцов и что он не намерен их разочаровывать. «Парни» орали и колотили кулаками по столам, ожидая официантку, которая испуганно семенила к ним, сгибаясь под тяжестью полного подноса. Нетерпеливые руки расхватали стаканы, в которых плескалась жидкость невероятных цветов и экзотического состава. Эдди рассмеялся. Он знал: все кончится тем, что в «Брайтсайде» его вывернет наизнанку, но сейчас это не имело значения. Он был счастлив. У него хватало денег. А проглотив первые же приторные коктейли с заковыристыми названиями, он так опьянел, что все стало ему безразлично.

— Класс! — возвестил раскрасневшийся Майлз, размахивая своими часами. — Последним на циферблате стоит «Либеральный демократ». Ты как, Эд?

— Майлз, — невнятно пролепетал Эдди, — я пьян в стельку, я устал, я голоден, но мне уже все равно.

Джонни К. сказал Эдди, что это самый кайф. И что неплохо иногда побыть голодным. Дескать, ирландцы едят слишком много картошки и это отражается на их мозгах. Эдди ответил, что англичане слопают все, что угодно, лишь бы оно было в консервной банке.

— Если бы генерал Гальтьери вправду хотел оттрахать англичан [30] Намек на англо-аргентинский вооруженный конфликт из-за Фолклендских (Мальвинских) островов, закончившийся в 1982 г. поражением аргентинской военной хунты. , — сказал он, встряхивая свой «Оттяжной удар», — ему нужно было попросту снять со всех банок аргентинского мяса маленькие ключики-открывалки, только и всего.

Медленно потягивая «Громилу Харви», Кит хихикнул.

— Это слишком жестоко, Эдди, не по-христиански.

— Ну а я и не какой-нибудь паршивый христианин.

— Но ты ведь и не какой-нибудь чертов иудаист, а? — с ужасом спросил Кит.

— По правде, я агностик, — объявил Эдди, в три глотка приканчивая «Дрожь в коленях».

— Ну и ну, — протянул Кит, — неужто? А я — Телец, ешь твою мышь.

— Откуда в женском туалете сигаретный автомат? — проворчал Джонни К., ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это машинка для тампонов, идиот, — вздохнула Мария.

— Религия — опиум для народа, Кит, — вежливо буркнул Эдди, сдувая пену с «Множественного оргазма», — как говорил Маркс.

— Граучо, да? — истерически хихикнул Майлз.

— Я серьезно, Эд, приятель, — сурово возгласил Кит, ковыряя в носу. — Как насчет природы и всего такого? Я серьезно… нет, кончай ржать, Джонни, отморозок… Как ты все это объяснишь, а?

— О чем ты? — промямлил Эдди.

Мутным взглядом Кит уставился куда-то вдаль и задумчиво почесал в паху. Отхлебнул коктейля «Раздвинь ляжки» и недовольно фыркнул, пролив несколько капель на галстук.