Имие Ла - Битва за Арракис

- Итак, - громко, так, что слышали все собравшиеся, произнес Ашиар Коррино, - я рад объявить всем, что с этого дня Бене Тлейлаксу получают статус Великого Дома и отныне будут именоваться Домом Тлейлаксу! Прошу вас пройти в предназначенную ложу и занять свои места в зале!

Нарядно одетый служитель подошел к тлейлаксам с учтивым поклоном, и они так же неторопливо и чинно поднялись вверх по ступенькам к указанной им ложе, установив в специальном гнезде у ее бордюра свое черное знамя. Снова послышались ропот и возмущение.

- Какое безобразие, - скривился Ахиллус Атрейдес. - Это не просто омерзительно, это в высшей степени омерзительно! Дом Тлейлаксу! Грязные Тлейлаксу здесь, в Ландсрааде, среди благородных людей! Какая низость! Неужели его высочество падишах-император лишился рассудка, что даровал этим отвратительным тварям статус Великого Дома?! Надеюсь, они не получат больше половины или вообще четверти голоса! Со своей стороны я объявляю им бойкот и запрещаю всем представителям своего Дома разговаривать с тлейлаксами, подавать им руку, даже здороваться с ними и вообще взаимодействовать каким бы то ни было образом! Хуже них только Харконнены!

- Наверное, они презентовали Ашиару ради такого решения вставные запасные мозги, - прокомментировал Норэт.

- Почему запасные? Обычные вставные мозги. У него их изначально не было, вот бедняга и вынужден был приобрести себе отсутствующий орган, - ехидничал Раднор.

- В кои-то веки герцог Хуиллус сказал что-то относительно умное, - заключил Копек. - Думаю, бойкот Тлейлаксу...

- Дорогой племянничек, - оборвал его барон, - если сам не можешь сказать ничего умного, лучше жуй свой салат, молчи и предоставь старшим решать, что делать. А если еще раз не к месту раскроешь пасть, то жевать уже не сможешь долго-долго и вместо ужина отправишься на прием к челюстно-лицевому хирургу.

- Тебе думать не разрешали, - смерил его строгим взглядом отец. - Фейд прав: лучше жри и заткнись.

- Объявлять нашему новому Великому Дому бойкот из глупой гордыни - это действительно неумно. Хуиллус-Охуиллус скоро попросту лопнет от собственного чванства и высокомерия, он же у нас человек благородной крови, на деревенщине никогда не женится, с Тлейлаксу в одном зале сидеть - это ниже его достоинства, - издевался глава Дома Харконненов, - меня вообще удивляет, как он прямо здесь демонстративно не встал из-за стола и не покинул зал с видом оскорбленной невинности. Я не буду утверждать, что враг моего врага - непременно мой друг, это было бы слишком опрометчиво, но и записывать тлейлаксов в недруги на основании собственной спеси тоже не стану. Мы на самом деле в глазах большей части Ландсраада такие же отщепенцы, как и они. Пусть пока живут. Посмотрим, какую выгоду из этого можно получить.

Гансент тем временем совершенно не слушал дядю и не обращал никакого внимания на тлейлаксов: его занимало нечто другое. Он забыл обо всем на свете, завороженно глядя на Йире. Сердце его отчаянно билось, он был не в силах оторвать взгляда от этого прекрасного лица в обрамлении платиновых кос.

- Ого, Гансент, кажется, влюбился, - удивленно произнесла баронесса.

- Эй, братишка, закрой рот - птичка влетит, - поддразнил его Копек.

- Знаешь, милый племянничек, я уже давно убедился: если нужно сказать глупость - ты тут как тут, - строго посмотрел на него Фейд. - Оставь Гансента в покое.

Ирулэн с неприязнью посмотрела на герцогиню Фиону, которая что-то вещала, видимо, по поводу Тлейлаксу, состроив постно-осуждающую рожу, и демонстративно обняла мужа, положив голову ему на плечо.

- Чтоб ты сдохла от зависти, тупая курица!

- У меня такое чувство, - тихо произнесла Алия, наклонившись к Раднору, - что ты станешь причиной смерти сынка Коррино.

- Это которого из?

- Эленара.

Главнокомандующий Дома Харконненов знал, что его жена, подвергшаяся спайсовой интоксикации еще до рождения, обладает некоторыми необычными способностями - иногда она могла предсказывать будущее или вступать в контакт с умершими предками. Иногда от этого становилось не по себе даже ему.

- И что же ты видишь?

- Кровь на снегу. Лед. Огонь. Это ты убил Эленара. Я чувствую, что он испытывает адскую боль. Ему осталось жить всего несколько минут.

- А... сам Раднор? Что он делает? - несколько озадаченно спросил барон; его тоже порой пугали видения родственницы.

- Чувствует себя сильно уставшим, но с ним все в порядке, - ответила Алия.

Атрейдесы в это время продолжали бурно возмущаться по поводу нового статуса Бене Тлейлаксу; вся делегация дружно поддерживала герцога. Тирис, главнокомандующий Дома, тоже вставил пару слов для приличия, хотя сейчас его мысли занимало нечто совершенно другое. Из-за переговоров в Ландсрааде ему пришлось нацепить парадную форму, хотя по всем правилам ему следовало бы носить траур: за две недели до отлета на Кайтэйн после долгой тяжелой болезни умерла его жена. Лучшие врачи оказались бессильны. Леди Эвридика была очень воспитанной женщиной, никогда не жаловалась на здоровье, старалась мужественно переносить мелкие недомогания и не обращать на них внимания, поэтому, когда у нее все-таки обнаружили неоперабельную опухоль спинного мозга в запущенной стадии, было уже поздно что-либо предпринимать. Несчастная женщина медленно и мучительно умирала. Единственное, что могли сделать медики - это облегчить ее страдания, но под конец Эвридике перестали помогать даже самые современные обезболивающие, и порой она кричала не своим голосом, будучи уже не в силах терпеть адские муки. Тирис Атрейдес понимал, что долг главы семьи обязывает его в это время быть рядом с женой, но ему редко удавалось проводить время дома - герцог готовился к войне за Арракис и требовал, чтобы командный состав как можно больше занимался вопросами подготовки армии и боевой техники. Сейчас он ловил себя на том, что люто завидует барону Харконнену: у того и жена жива - вон какая красотка с пышными формами! - и детей полно. У них же с Эвридикой было только две дочери - Электра и Кассандра, но старшая трагически погибла, не дожив до совершеннолетия: утонула, купаясь в море в шторм. Тирис проклинал себя за то, что отпустил Электру в тот день купаться с подругами, решил, что ветер не такой уж сильный, а девочка хорошо плавает... но мертвую не воскресишь. Младшая же, Кассандра, выросла на радость родителям и умницей, первой ученицей в лицее, и ослепительной красавицей - сейчас доучится, можно будет и замуж выдавать! - но именно с ней сейчас были связаны тревожные мысли генерала Тириса Атрейдеса.

Атрейдесы, согласно традициям своего Дома, обычно имели мало детей. Знать считала многодетность неприличной и чуть ли не показателем распущенности супругов, а простолюдины исходили из более практических соображений: многочисленных отпрысков надо на что-то кормить и одевать, а потом пристраивать к какому-нибудь делу, но ведь любая учеба, даже в начальной школе, или обучение ремеслу стоят приличных денег. Однако в этот момент главнокомандующий поймал себя на мысли: было бы у него столько же сыновей, сколько у барона - не возникло бы сейчас сложностей с тем, где и на чье попечение оставить Кассандру. Скоро ему улетать на Арракис. Будь у него старший сын или даже несколько сыновей, он бы спокойно мог поручить кому-то из них сестру. Теперь же... Эвридика умерла, Электра тоже, кроме того, лицей, в котором училась Кэсси, буквально за год до ее выпуска закрыли на бессрочный карантин.