Имие Ла - Битва за Арракис

- Эй, ты чего замолчал? - окликнул его управляющий. - Давай еще поболтаем, просто так работать скучно. А вот скажи мне, Тоньо, если бы ты захотел жениться, да еще мог бы жениться на ком твоей душе угодно, ты бы взял в жены Кассандру?

Юноша дернулся, словно его ударило током.

- Да что ж вы так шутите-то, - нарочито обиженным тоном ответил он. - Кто ж за меня ее отдаст? Да за меня никто и самую что ни на есть бедную девушку замуж не выдаст, у меня ж самого мало что в хижине с голоду мышь повесилась, так я еще и отца своего знать не знаю.

Управляющий пребывал в веселом расположении духа и решил, что Тоньо на него обиделся.

- Да ты не злись, я же просто так пошутил, не имел желания тебя задеть, извини, пожалуйста, - тут же проворчал он. - Я вот о чем: ты себе представь, если бы Кассандра была, как и ты, простолюдинкой или ты родичем герцога, и ты бы мог на ней жениться, ты бы женился?

Тоньо изобразил на лице полное равнодушие, пусть это и далось ему с трудом.

- Ну, я, честно говоря, не знаю... я бы у матушки своей совета спросил, что она об этой девушке думает, послушал бы, что люди другие говорят. Я же не знаю о ней ничего совсем, только видел ее несколько раз в усадьбе господина Тириса, подумал, что она красивая очень, да и все. Если бы мне сказали, что она хорошая, и посоветовали ее в жены взять, так тогда бы, наверное, и женился. Нельзя же так самому решать, без согласия старших.

- Правильно думаешь, - одобрил управляющий. - Старших, в особенности родителей, надо слушать, они тебе плохого не посоветуют. Это хорошо, что ты свою матушку уважаешь и не стал бы с ней спорить. Можно еще с родителями девушки поговорить, если они люди приличные, то и дочь свою такой воспитали. Кто знает, а вдруг тебе в жизни повезет и ты все-таки найдешь себе невесту? Я вон тебе уже говорил, вернусь домой живым, так женюсь обязательно.

Юноша сделал вид, будто очень устал, работая на жаре, и пробормотал в ответ нечто невразумительное. Старик продолжал говорить о своем, расписывая, как нашел бы себе приятную во всех отношениях вдовушку, можно даже с детьми, зажил бы своим домом и наладил хозяйство. Тоньо вежливо кивал и поддакивал, делая вид, будто слушает управляющего, но на деле снова погрузился в свои невеселые мысли. Как всегда - "если бы". Если бы у него был отец, если бы он был из обеспеченной семьи... Да в конце концов, если бы он мог просто пойти и поговорить с Кассандрой! Вот сейчас он работает, занимается своими обычными делами, а она сидит где-то тут на базе, совсем рядом с ним, возможно, даже в соседнем здании, он же не может ничего сделать, чтобы с ней встретиться. Нельзя, нельзя, нельзя, он скован по рукам и ногам этими негласными запретами, которые испокон веков существуют в мире, нельзя идти, куда ты хочешь, делать, что хочешь, жениться на той девушке, что тебе нравится, и даже с ней разговаривать. Старик интересовался, как бы Тоньо поступил, будь у него возможность все-таки жениться на Кассандре? Что ж, он знает, как бы поступил, пусть и не сказал этого вслух. Если бы он мог взять Кассандру в жены, он бы уж точно не стал делать так, как его отец, и тащить девушку в постель безо всякой церемонии, а потом даже не интересоваться тем, что где-то у кого-то от него родился ребенок. Он бы поступил как порядочный человек и попросил руки Кассандры у ее отца, они сыграли бы свадьбу, а уже потом у них родились бы дети. Несправедливо все устроено, одним можно делать все, что они захотят, а другим, наоборот, нельзя, и потому в жизни все и получается не так, как надо.

Тоньо снова задумался о том, кто мог быть его вероятным родителем. Наверное, это был обеспеченный человек, один из тех, у кого его мать трудилась в доме. Как его отец и мать понравились друг другу? Или отец вообще не интересовался ее мнением, лишь удовлетворил свои желания, а та пусть выкручивается с ребенком как хочет? Юноша по природе был довольно застенчив, но сейчас жалел о том, что не стал спрашивать у матушки о том, кто его отец. Конечно, она могла разозлиться и отказаться отвечать, но кто знает - может, и рассказала бы. Тогда ее сын ушел бы на войну, зная, благодаря кому и как появился на свет; конечно, это ничего не изменило бы в его судьбе, и он жил бы, как и раньше, но почему-то Тоньо считал, что ему было бы спокойнее от этого знания.

***

Вечером после отбоя Тоньо долго ворочался с боку на бок; разные мысли не давали ему уснуть. Он по-прежнему думал о Кассандре, о своей семье, оставшейся на Каладане, о своем возможном отце, пока наконец не задремал, но вместо команды офицера его разбудил сигнал тревоги. Сирена громко взвыла на всю казарму; юноша резко сел на своей койке, протирая глаза. За окном еще были сизые утренние сумерки.

- Что такое? - спросил он у сослуживца, спешно натягивая штаны и гимнастерку. С улицы до него донесся невнятный гул и грохот, словно там что-то взрывалось.

- Да ничего, наверное, просто учебная тревога, - пожал плечами тот.

- Какая учебная, на нас напали! - испуганно заорал молодой лейтенант, который вбежал в казарму, чтобы объяснить солдатам, в чем дело, и услышал их слова. - Быстрее, быстрее, вставайте, берите оружие, и бегом отстреливаться, наши там уже обороняются, кто ночью не спал и на посту был!

Вместе с товарищами Тоньо выскочил во двор; от неожиданности он даже не ощущал страха. Вокруг в воздух взлетали тучи песка - он едва успел надеть защитный фильтр и очки, чтобы прикрыть глаза и нос, что-то бухало, гудело, выло. Юноше хотелось закричать, убежать в никуда, упасть на землю, лишь бы спастись от всего этого, но внезапно он вспомнил о Кассандре. Она здесь, и он знает, что она ужасно боится Харконненов. Конечно, у него мало шансов ее защитить и сделать так, чтобы никто ей не навредил, но пока он жив, он будет стараться, чтобы этого не произошло.

- Кто на нас напал? - робко спросил он у старшины. - Это Харконнены?

Тот вглядывался в силуэты движущихся людей и машин, видневшихся сквозь пробитую врагами брешь в стене.

- Нет, - сухо ответил он. - Это снова Ордосы. С ними проще, если сейчас отобьемся, они уйдут - до следующего раза. Трусливые и хитрые твари. Харконнены напористые, эти же подлые, от них можно ждать чего угодно! Да что ты застыл, словно пень! Давай, отстреливайся! Ждешь, пока тебе снарядом голову оторвет?

Тоньо поднял ружье и несколько раз выстрелил туда, где Ордосам удалось пробить в стене дыру - не целясь, наобум. Там по-прежнему маячили машины и люди в форме; их было плохо видно из-за туч песка и через стекла защитных очков, но солдат смог разглядеть, что один из врагов все-таки упал. Он выстрелил еще раз, и еще, и еще, но тут над его головой просвистело что-то огромное. В следующее мгновение раздался страшный грохот, взрывной волной юношу отбросило на несколько метров, окатив песком. Оглушенный, но не раненый Тоньо понял, что совсем рядом и в самом деле разорвался снаряд. Через силу он заставил себя подняться, стряхнул с гимнастерки песок и осмотрелся. Несколько его товарищей, включая управляющего, лежали чуть поодаль без движения. Спотыкаясь, он бросился к ним, чтобы проверить, живы ли они; двое были мертвы, еще трое едва дышали, а старику, с которым они так мило беседовали вчера, оторвало кисть левой руки, и теперь он был без сознания. Тем временем тяжелая техника Атрейдесов перешла в контрнаступление и открыла ответный огонь; благодаря этому Тоньо смог вытащить из поясной сумки перевязочный пакет и в меру своего умения кое-как замотал старику запястье, после чего позвал на помощь медслужбу.