Керстин Гир - Где правда, там и ложь

Завтра его похоронят во второй раз. Завтра будет шесть недель, как он умер. Завтра будет шесть непредставимых недель, как я без него живу.

Я начала плакать. По моему лицу текли вперемешку дождь и слёзы, и сквозь эту пелену я больше не могла читать уличные таблички, не говоря уже о том, чтобы над ними смеяться. И вообще уже давно стемнело, давно уже стемнело в этот холодный и мокрый декабрьский вечер. Здесь, в стороне от магазинов, дорогу освещали только окна жилых домов, по-рождественски украшенные звёздами, свечами и ангелами, и за каждым окном жила счастливая пара, счастливая семья или по крайней мере счастливая женщина с котиком. Я была единственным в мире одиноким существом.

И в тот самый момент, когда я об этом подумала и с заплаканными глазами и рыдающей душой сделала очередной шаг, я вступила в собачьи какашки.

Я перестала плакать и начала ругаться. Потому что мне вдруг стало ясно, что это не я тут ненормальная, это жизнь ненормальная, и не мне, а жизни срочно нужен психотерапевт.

Я тщательно вытерла туфли о траву, но собака, похоже, была размером с верблюда, потому что какашки приклеились ко всей подошве и изрядно воняли. В конце концов я сдалась и злобно пошла дальше. Ну ладно! Я прямо сейчас куплю себе пару новых туфель. Пару туфель Сантини. Самых дорогих, какие у них есть.

По дороге я намеренно вступала в каждую лужу, словно непослушное дитя. Ну, жизнь, тебе всё мало, у меня сейчас ещё и промокнут ноги. И брюки внизу уже совершенно мокрые. И вообще я могу стать ещё мокрее, только если упаду в пруд. Я что, сейчас ещё и воспаление лёгких схвачу ?

В проезде Жука-бронзовки было светло как днём – наперегонки сияли витрины магазинов, над проезжей частью колыхались гирлянды рождественских огней. В витрине «Пумпс и Помпс» стояла огромная новогодняя ёлка, украшенная красными туфельками и освещённая гирляндой из белых звёзд. Даже с противоположной стороны улицы это выглядело чудесно. Внутри магазина наверняка тоже очень уютно, я сейчас выброшу туфли, сяду на диван и выпью капучино. Мими и её подруги станут утешать меня и морально поддерживать. И, конечно, они посмеются над историей с испорченным плакатом. Я уже собиралась пересечь проезжую часть, как дверь магазина открылась и на улицу вышел Лео.

Этого не может быть!

Мне хотелось сжать кулаки и потрясти ими в небо, драматически вопрошая: «Почему я? Почему здесь? Почему?». Но Лео бы тогда меня увидел. Очевидно, что он появился здесь именно из-за меня. Какая ещё мания преследования! Просто жуть, как он вообще узнал, где меня можно найти. Вероятно, он был в курсе, что Мими открыла обувной магазин, в газетах об этом много писали. И он совершенно правильно рассудил, что я должна быть где-то поблизости от Мими. Куда мне сейчас податься? Слава Богу, что меня по дороге задержала собачья кучка, иначе я сейчас попала бы ему прямо в руки.

Автомобиль, припаркованный в неположенном месте прямо перед магазином, был, очевидно, его, потому что он достал из кармана ключ и обошёл вокруг машины. К сожалению, он при этом поднял голову и посмотрел прямо на меня. Секунду мы глядели друг другу в глаза над потоками вечернего транспорта, затем у меня опять активизировался рефлекс бегства, и я повернулась и побежала. Прямо в аптеку.

– Пожалуйста – мне нужна ваша помощь, – сказала я, вытирая мокрое лицо.

На меня уставились четыре пары глаз. Трое клиентов пенсионного возраста и молодая женщина с тёмными кудрями за стойкой прилавка. Моего доброго аптекаря нигде не было видно. Вот дерьмо.

– Пожалуйста, в очередь, девушка, – сказал пожилой клиент. – Мы все стоим перед вами.

– Но мне срочно нужен… запасный выход, – вскричала я, умоляюще глядя на девушку в белом кителе. – Он тут есть?

– Э-э, мне очень жаль, но я не могу пустить вас за прилавок, у нас такие правила. – Добрая девушка наверняка посчитала меня наркоманкой, которая хочет вколоть себе морфин в задней комнате. – Юстус, ты можешь подойти? – Последнюю фразу она крикнула куда-то через плечо.

– Ну, я считаю, что это просто наглость, – сказал пожилой клиент, причём было непонятно, что он имеет ввиду.

Стоящая рядом с ним покупательница сочувственно сказала:

– Наверняка это срочно. Я могу подождать. Посмотрите, как девушка вымокла.

И другая покупательница, импозантная дама с волосами сиреневого оттенка, встала на мою сторону.

– Из-за таких людей, как вы, о нас, пенсионерах, идёт дурная слава, – сказала она пожилому клиенту и, повернувшись ко мне, добавила: – От кого вы прячетесь, дитя?

– От… от моего бывшего друга, – ответила я, и тут входная дверь отворилась, и тот самый бывший друг вошёл в аптеку.

« Совершенство мира всегда адекватно

совершенству того духа, который его созерцает.

Добрый находит на земле рай для себя,

злой уже здесь вкушает свой ад».

Генрих Гейне

Добро пожаловать в мой ад.

Иногда, в моменты приступов мазохизма, я рисовала себе новую встречу с Лео. Я знала, что у нас есть незакрытые счета. У него со мной, потому что в ту ночь, когда он объявил тайм-аут в наших отношениях, я отправилась в постель с его отцом, и у меня с ним, потому что… – ну да, он ведь был не очень добр ко мне, верно? Я хочу сказать, что он дал мне понять, что я недостаточно хороша для него, и он назвал меня «странной», «лабильной» и «закоренелой лгуньей». И совершенно очевидно, что его сёстры и мать были для него намного важней, чем я, а ещё он… – окей, я согласна, по сравнению с тем, что сделала я, это всё мелочи. Я не только отправилась в постель с его отцом, я вышла за него замуж и в конце концов стала его наследницей. Очень немногие мужчины были бы настолько великодушны, что простили бы такое.

В прошедшие пять лет я часто думала о том, чтобы попросить у Лео прощения. Я много раз начинала письмо к нему. Но есть вещи, за которые извиниться попросту невозможно. Даже если бы я попыталась, Лео мог воспринять мои извинения как издёвку. Прости, что я отчаянно влюбилась в твоего отца. Прости, что теперь я тоже могу говорить о большой любви. Прости, что я счастлива. Прости, что я наконец нашла того, кто любит меня такой, какая я есть .

В моём воображении наша новая встреча неизменно происходила следующим образом. Вариант 1. У Лео проблемы (на одном судебном процессе он попал в фокус внимания русской мафии и должен бежать), все в страхе отступают, а мы с Карлом самоотверженно помогаем ему выбраться из ловушки (Карл своими связями, а я своей гениальностью). В конце концов Лео благодарно падает в наши объятья и говорит, что всё прощено и забыто. Вариант 2. Лео смертельно болен, и ему нужна почка. Карл тут же хочет отдать ему свою, но, к сожалению, он как донор не подходит. Тогда я отдаю ему свою почку и тем самым спасаю ему жизнь. Нас обоих завозят в реанимацию, Лео видит меня и говорит: «Прости, что я считал тебя аморальной сучкой».