Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

Я веду Деметру через поля, широко раскидывая руки на ходу.

– Как вы, возможно, знаете, западная часть страны – магическая область. Здесь повсюду линии лей, древние круги из камней…

– Стоунхендж, – поспешно вставляет Деметра в своей обычной манере университетской всезнайки.

– Совершенно верно, – киваю я. – Стоунхендж – самый известный. Но Энстерз-Фарм повезло: тут есть древний круг друидов. Теперь его уже нельзя увидеть, но он есть. Поэтому идеальное место для занятий ведари.

Идем по полю Ясеней, и к нам бредут несколько коров. Это гернсейская порода, темно-красной масти. Они добрые, но любопытные. Я вижу, как при их приближении Деметра ежится. Она боится ?

– У вас есть опыт общения с коровами? – вежливо осведомляюсь я. Помнится, на том знаменитом совещании в офисе Деметра читала лекцию о сельской местности.

– Не совсем, – отвечает Деметра после паузы. – Они такие большие ? – добавляет она дрожащим голосом, когда к ней подходит корова и смотрит красивыми темными глазами. – Что они хотят?

А она действительно побледнела. О господи! И это после всего, что она тогда наболтала! Значит, она боится коров не меньше, чем Флора!

– Не беспокойтесь, – говорю я добродушно. – Просто продолжайте спокойно идти. Вот так…

Мы перелезаем по ступенькам через изгородь, и я веду Деметру на середину поля в шесть акров. Это ничем не примечательное поле. Сюда часто выгоняют пастись скот, так что повсюду видны коровьи лепешки. Еще тут есть крошечная дубовая роща – вот и все. Да и пейзаж вокруг так себе.

Но когда я поворачиваюсь к Деметре, то придаю своему лицу благоговейное выражение.

– Это Священное поле, – объявляю я. – Здесь жили друиды и проводили свои обряды, и под землей проходят силовые линии лей. Если сосредоточиться, то их можно почувствовать. Правда, для этого нужно быть духовно открытым. Не всем нашим гостям удается уловить вибрации.

Я снова попала в точку. Она ни в коем случае не может ни в чем потерпеть неудачу – включая улавливание вибраций друидов.

Деметра закрывает глаза. Примерно через три секунды открывает и, разумеется, говорит:

– Здесь действительно какая-то особая аура, да?

– Вы смогли это почувствовать. – Я улыбаюсь. – Превосходно! Значит, у вас особый дар. Ну а теперь вам нужно облачиться в одеяние ведари. Вы можете зайти в эту рощицу.

Роюсь в джутовой сумке с логотипом «Энстерз-Фарм» и вытаскиваю мешок. Прошлой ночью я прорезала в нем дыры для головы и рук. Это самое грубое, самое уродливое одеяние в мире. Когда я протягиваю его Деметре, мне чудом удается сохранить серьезный вид.

– Я не буду переодеваться, – поясняю я, – потому что являюсь руководителем обряда. А ученики должны быть в одеяниях.

Когда Деметра берет мешок, выражение ее лица меняется. Неужели она собирается меня разоблачить?

– Кажется, их продает на своем сайте Гвинет Пэлтроу, – добавляю я небрежным тоном. – Вдруг вы заинтересуетесь ведари и захотите продолжать.

– Хорошо. – У Деметры округляются глаза. – Вау! Оно очень… аутентичное , правда? – Она гладит шершавую дерюгу.

– Вы можете найти и подешевле, – говорю я серьезным тоном. – Но это подлинное. Уж если вы покупаете одеяние ведари, то оно обязательно должно быть из западной части Англии. А теперь пойдемте в лес. – Я киваю в сторону рощицы. – Первая часть обряда называется «Красота». За ней следует «Истина». И наконец, «Созерцание». – Я вручаю ей другую джутовую сумку с логотипом «Энстерз-Фарм». – Вы можете сложить сюда вашу одежду. И снимите обувь.

Деметра скрывается за деревом. Меня душит смех. Просто удивительно, как вполне разумная особа становится легковерной дурой, как только слышит слова «органическое», «аутентичное» и «Гвинет Пэлтроу».

Не выходя из образа, собираю с земли грязь и ветки и складываю в деревянную миску. Когда появляется Деметра в мешке, я крепко сжимаю губы, чтобы не расхохотаться. Наконец мне удается выговорить:

– Идеально. А теперь, как я уже говорила, мы начнем с «Красоты». Грязь из этого леса обладает особыми питательными свойствами для кожи. Друиды это знали, и поэтому каждый обряд начинается с накладывания грязи на лицо.

– Грязь? – Деметра смотрит на миску, и я вижу испуг в ее глазах. – Эту грязь?

– Считайте ее друидским кремом для лица. Она совершенно натуральная и органическая, с древними питательными веществами. – Я растираю в ладонях грязь. – Взгляните, какая она красивая.

Она вовсе не красивая. Это вонючая грязь, и я уверена, что к ней примешались коровьи лепешки.

– Хорошо. – Деметра все еще с опаской смотрит на грязь. – Хорошо. А… а Гвинет Пэлтроу тоже это делает?

– Я уверена, что делает, – отвечаю я с безмятежной улыбкой. – Вы же видели, какой у нее цвет лица? Закройте глаза.

Мне кажется, что сейчас Деметра откажется. Но она послушно закрывает глаза, и я начинаю мазать ее щеки грязью.

– Вот так! – бодро говорю я. – Вы чувствуете натуральные согревающие свойства грязи? – Я зачерпываю еще горсть и размазываю по всему лицу Деметры, затем втираю грязь в ее волосы. – Она также действует как маска для кожи головы, – добавляю я. – Стимулирует рост волос и не позволяет им седеть.

О господи, до чего же хорошо! Я начинаю хлопать Деметру по голове, смазывая волосы грязью, и это еще лучше. Хлоп-хлоп-хлоп. Это моя месть за то, что она заставила красить ее проклятые корни волос.

– Ой! – вскрикивает Деметра.

– Это улучшит кровообращение, – поясняю я. – А теперь – кора деревьев.

– Что ?

Прежде чем она успевает вымолвить хоть слово, я начинаю тереть ее лицо ветками.

– Вдыхайте, – инструктирую я. – Долгие, глубокие вдохи. Тогда вы получите пользу от натуральных ароматов коры.

– Ой! – снова вскрикивает Деметра.

– Это сотворит чудеса с вашей кожей, – говорю я. – А теперь еще одна маска из грязи… Она действительно проникнет в поры… – Я шлепаю ей на лицо еще один слой грязи и, отступив на шаг, окидываю Деметру взглядом.

Ну и вид у нее! Мешок криво сидит на плечах, волосы свалялись, лицо густо покрыто грязью. Маленький кусочек отваливается у меня на глазах.

Снова давлюсь от смеха, но мне нельзя смеяться. Нельзя.

– Очень хорошо. – Каким-то образом мне удается сохранить серьезность. – А теперь перейдем к первой активной части обряда. Мы называем ее «Истина».

Деметра робко дотрагивается до лица и морщится.

– У вас есть вода? – спрашивает она. – Я могу это смыть?

– Нет-нет! – восклицаю я, прикидываясь пораженной. – Оставьте грязь, и тогда польза будет полной . Пойдемте.

Я вывожу ее из рощи в поле. Деметра старается не наступать босыми ногами на коровьи лепешки, и мне опять хочется засмеяться.