Марта Кристенсен - Башня на краю света

— Я не хочу говорить об этом, — ответил Петер.

— Тогда ты и известность бы получил, и с долгами разделался, — упрямо продолжал Ольсен.

— Я не хочу говорить об этом, — повторил Петер.

Из клетки Якоба раздался идиотский смех.

— Пора мне, кажется, бросать эту работу и возвращаться в министерство, — сказал Эрик.

— Ты в своем уме, такое место! — в недоумении посмотрела на него Тове. — И с какой стати тебе уходить оттуда?

— Скучно, — ответил он. — Все эти штуки меня не интересуют. А в министерстве мы горя не знали.

— Но ты никогда так не зарабатывал.

— Не зарабатывал, но имел покой. А тут телефоны весь день трезвонят, да еще надо отвечать на уйму каких-то дурацких писем. И начальство заладило одно и то же — они, мол, ожидают больших результатов от моих переговоров с министерством.

— Каких переговоров?

— Они считают: я веду переговоры, а я понятия не имею даже, к кому обращаться насчет закрытых кормушек. Да и откуда мне знать?

— Сходи поговори с министром, — предложила она. — Представляешь, как они обалдеют, когда узнают!

— Может быть, и имеет смысл, — вздохнул он.

— Ну ладно, хватит ломать над этим голову, — сказала Тове. — Подумай лучше о чем-нибудь другом. Хотя бы о том, что скоро мы купим электропоезд. Вот будет здорово, правда?

— Действительно! — Голос его сразу оживился.

— Я сама не своя от нетерпения, — сказала она. — Слушай, а как мы проложим пути?

— Обязательно двойной колеей.

— И поставим не меньше двух станций.

— Да, по меньшей мере. Было бы неплохо и тоннель устроить.

— Ой как здорово!

— Можно пустить пассажирский поезд с остановками на всех станциях, — предложил он, — и скорый, который будет проходить их, не останавливаясь. Для этого нужно составить график движения, иначе они столкнутся.

— Знаешь что, — сказала Тове, — давай возьмем большой лист бумаги и попробуем начертить план расположения путей.

— Давай! И график тоже можно заранее составить.

— Как интересно! — Она вскочила, чтобы достать бумагу.

Эрик погрузился в глубокую задумчивость. Он размышлял, не смонтировать ли просто-напросто пригородную железную дорогу, дополненную городским электропоездом. Это было бы, вероятно, самым правильным решением.

— Ладно, — сказал он. — Пока у нас нет приличного оборудования, уходить в самом деле не стоит. Но уж тогда я у них дня лишнего не задержусь.

— Тогда и будем думать, — сказала Тове. — Бумага у нас есть, можно начинать.

Эрик достал карандаш и углубился в работу. Через минуту он начисто забыл о птичьих клетках и связанных с ними проблемах.

Был четверг, приемный день министра восстановления народного хозяйства. Первым к нему явился человек, начертавший гениальный, по его мнению, план возрождения экономики страны. Он передал министру этот план, уместившийся на полсотне листов in folio, после которых шли приложения с кривыми графиков и таблицами.

— Очень интересно, — сказал министр. — Я ознакомлюсь с вашим планом, как только освобожусь.

— И господин министр сообщит мне свое мнение?

— И сообщу вам свое мнение. — Министр положил план в ящик, где уже накопилась груда подобных планов, которую он принял от своего предшественника вместе с высоким постом.

После человека с планом прибыла делегация от Федерации союзов акушерок, которые ходатайствовали перед министром об увеличении пайка кофе, подчеркивая тот факт, что тонизирующие вещества, содержащиеся в кофе, дают им возможность вкладывать еще больше сил в дело возрождения родины.

— Положение с кофе на мировом рынке продолжает оставаться весьма напряженным, — ответил министр, — поэтому увеличение пайков чревато очень большими осложнениями. Тем не менее идея ваша мне чрезвычайно симпатична, и я обязательно вернусь к ней, как только появится минимальная возможность увеличения пайка.

— Мы благодарны господину министру за то, что господин министр нашел возможность выслушать нас, — сказала дама, говорившая от имени делегации.

— Но это же само собой разумеется, — улыбнулся министр. — Если мы не будем работать все вместе, плечом к плечу, над разрешением подобных проблем, то никогда не увидим нашу родину возрожденной.

Потом пришел какой-то мелкий промышленник, просивший ускорить ответ на его заявление, поданное несколько месяцев назад.

— Сейчас у меня нет под рукой вашего дела, — сказал министр, — но я дам распоряжение в нем разобраться, и вам сообщат о результатах.

— Я глубоко признателен господину министру, — сказал посетитель.

Следующим был секретарь Санд, Объединение фабрикантов птичьих клеток.

— Я по поводу производства птичьих клеток, — сказал Эрик. — Оно находится под угрозой полной ликвидации, так как нам раз за разом отказывают в необходимом оборудовании.

— Неужели дело так плохо? — спросил министр.

— Именно, — кивнул Эрик. — Хуже всего с подвесными насестами и закрытыми кормушками. Мы не можем добиться разрешения на их закупку, тогда как на импорт жестко закрепленных насестов и открытых кормушек такое разрешение давно имеется.

— Мне трудно без соответствующей консультации сказать что-либо о причинах сложившегося ненормального положения, — ответил министр. — Не исключено, например, что закрытые кормушки обходятся в иностранной валюте дороже открытых. А что, разве нельзя ставить открытые кормушки вместо закрытых?

— Только не юркам, — ответил Эрик со знанием дела.

— Понятно, — кивнул министр. — Ну что ж, я вникну в эту проблему, и, как только появится возможность изменить существующее положение, дело ваше немедленно будет принято к обсуждению.

— Весьма благодарен. — Эрик поднялся с сознанием сделанного им солидного вклада в развитие производства птичьих клеток.

— П-семнадцать, Р-восемнадцать, С-девятнадцать, — Петер дал залп. — Н-десять, М-одиннадцать, О-двенадцать! Попадания есть?

— Одно, в подводную лодку, — сказал Пребен.

— И в мой авианосец, — добавил Ольсен.

Ольсен, обладавший развитым чувством пространства, внес в игру существенное изменение, предложив использовать поле размером двадцать квадратов на двадцать вместо прежнего — десять на десять. Таким образом, зона оперативного вмешательства увеличилась вчетверо, кроме того, появилась возможность увеличить количество плавединиц и ввести новые, перспективные виды вооружения. Бесспорно, дело от этого только выиграло. Впрочем, был и один минус — теперь игра занимала столько времени, что редко когда удавалось сыграть больше одной партии в день. Поэтому, чтобы закончить игру, часто приходилось оставаться в отделе после работы. Сверхурочные в министерстве, слава богу, оплачивались, но перерабатывать тоже не всегда бывает настроение. Так что приходилось прерывать игру и продолжать ее утром следующего дня, а это, естественно, несколько снижало азарт.