Елена Филон - Только сияй

Гибсон оживал в моих руках, и музыка летела над студией. Музыканты за спиной – на этот раз подготовленные – подхватили ритм, и вместе мы творили волшебство.

Я пела для них, для всех, кто пришёл, выкладываясь на полную! Теперь это происходило не в моей голове, это происходило на самом деле! Я на сцене. Со своей песней. Со своей музыкой! И все эти люди… они слушают меня. Подпевают! Мне подпевают!

Слёзы наворачивались на глаза под конец выступления, когда звуки моего соло заставили утихнуть всех. Только оно, только моё соло на моей «крошке» звучало в студии в эти секунды. В завершение ударила по всем струнам сразу, и публика взорвалась аплодисментами.

Меня продолжали поддерживать даже тогда, когда ведущий поднялся на сцену и вежливо попросил всех стать чуточку потише. А я тяжело дышала и улыбалась. Самой счастливой и самой настоящей улыбкой за последние несколько лет.

Теперь я официальная рок-певица! Отсчёт дней моей славы пошёл. И не важно, насколько тернист будет путь к вершине, я попаду на неё. Даю слово. Потому что теперь я точно уверена: сцена – моё призвание. Музыка – моё всё.

Ведущий пустил несколько шуток по поводу того, что тщательно подготавливался к нашей встрече, похлопывая себя по ярко-красной рубашке, задал несколько вопросов о том, каково это было – выступать здесь и сейчас, и после моих коротких заученных ответов для чего-то пригласил на сцену Шейна.

Студия буквально утонула в криках и аплодисментах. А я смотрела на Шейна предвзято и не без угрозы. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть.

Сегодня кепки не было, на голове запланированный беспорядок, и даже оделся по-другому, ещё в гримёрке заметила на нём строгие чёрные джинсы (без дыр) и тёмную рубашку, застёгнутую на все пуговицы, включая рукава. Сок доплатил ему, что ли, за это? И вид какой-то совсем угрюмый, словно его в камеру пыток отправили, а не на выступление «любимой» девушки.

Злится. Всё ещё злится из-за нашего последнего разговора. Хотя и разговора особого не было. Была ярость в чёрных глазах и что-то ещё… что-то, что до сих не даёт покоя. Словно в тот раз я, а не Шейн, играла на стороне плохишей.

Ведущий и Шейн долго трепались и перебрасывались наигранными шуточками, как два старых лжеприятеля, а всё, что оставалось мне, – это смотреть на каждого по очереди и улыбаться время от времени, потому что обсуждать историю наших отношений заново не было уже никаких сил.

– Ну и напоследок, – сверкал улыбкой ведущий, – Шейн просто обязан поздравить Тейт с дебютом!

– Он потом меня поздравит, – ответила, неуверенно улыбаясь.

Шейн, выглядя всё так же мрачно, перевёл на меня тяжёлый взгляд. Ну точно. Всё ещё дуется.

И тут публика заскандировала:

– Целуй! Целуй! Целуй! – и до бесконечности.

Шейн сделал шаг ко мне с таким видом, будто его попросили выглянуть в окно и посмотреть, какая там погода, – ноль эмоций. Сегодня у нас по расписанию – маска хладнокровной сволочи.

Я не двигалась.

«А ты стой на месте, нарушь традицию».

Не поцелует ведь он меня здесь…

Или поцелует.

Публика продолжала требовать поцелуй. Камеры снимали. Шейн обнял меня одной рукой за талию, вторую руку запустил в волосы и притянул к себе. Карие глаза: жёсткие и решительные…

– Поцелуй меня, – прошептал Шейн, распалив мою кожу горячим дыханием. – Представь, что их здесь нет.

– Тогда я не хочу тебя целовать, – выдохнула тихо.

– Тогда это будет не по-настоящему. – Шейн притянул мою голову к себе и с силой накрыл мои губы своими.

Публика загалдела и завизжала, ведущий одобрительно захлопал в ладони, а Шейн целовал меня НЕ по-настоящему. Так… словно ему всё равно. Резко отстранился от меня, даже не взглянул в глаза, попрощался с публикой и ушёл со сцены.

Больше меня не задерживали. Кан сказал, что сам ответит на вопросы журналистов, меня поблагодарил за отличную работу и отпустил отдыхать.

Машина для нас с Шейном ожидала на улице, во внутреннем дворе, на закрытой территории, так что фанатов здесь не было. Шейн подпирал задом капот и выглядел ещё более мрачно, чем полчаса назад. Отстукивал пальцами по кузову и пинал носком ботинка асфальт. Нервничает.

Бросил короткий взгляд на меня. Я решительно шагнула к машине, не сводя с него напряжённого взгляда. С ним что-то не так. И на этот раз дело не только во мне. С Шейном что-то происходит. У него на лице так и написано: «Ещё секунда, и будет взрыв».

– Что случилось? – Наивная, думала – ответит.

Шейн выпрямился без слов и шагнул к задней двери. Открыл для меня:

– Садись.

Я не двигалась с места:

– А ты?

– У меня дела.

– В двенадцать ночи?

Тяжёлый взгляд на меня:

– Да. Садись.

Что не так с его глазами?.. Взгляд как у утопающего.

Сделала к Шейну несколько шагов. Тот устало вздохнул, захлопнул дверь авто, провёл ладонью по лицу и устремил взгляд к небу.

– Куда ты собрался?

– Какое тебе дело?

Невольно нахмурилась и подошла на шаг ближе:

– Кан знает?

– Нет. И не должен. Садись и уезжай. С шофёром я договорился. – Шейн немного помолчал, затем раздражённо вздохнул и круто повернул ко мне голову: – Ну же, Миллер, садись давай! У меня нет времени!

– А ты на чём поедешь? – не отставала я.

– На такси.

– Всё ещё злишься за то, что было в номере?

Я была серьёзна, а Шейн вдруг невесело улыбнулся и сделал шаг навстречу. Плохая… плохая-плохая улыбка.

– На что? – Шейн издал горький смешок. – На то, что и слова мне вставить не дала, или на то, что ноги не раздвинула?

Громкий хлопок, и голову Шейна слегка развернуло. На щеке расцветало красное пятно от моей ладони, но он и не думал его касаться.

– Какое же ты дерьмо, Бенсон! – В каждое слово вложила максимум омерзения.

– Спасибо, – горько усмехнулся Шейн, сверкая улыбкой безумца, – для меня это не новость.

Я снова вознесла ладонь к небу, но на этот раз Шейн перехватил руку за запястье, резко одёрнул вниз и рывком притянул меня к себе.

– Новый уровень, Миллер? Теперь драться будем?

Я не отвечала. Твёрдо смотрела ему в лицо и ощущала себя самым жалким существом на планете. Да, я жалкая. Прямо сейчас, в эту минуту, сама выгляжу ничем не лучше, чем Бенсон, у которого, судя по всему, окончательно от моего присутствия крышу сорвало.

Выдернула руку и сделала шаг назад.

Всё во мне бушевало. Смесь чувств. Злость на него, на саму себя… Обида непонятно за что… И жжение в глазах.

Нет. Слёз не будет.

– Вали куда хочешь! – Открыла переднюю дверь машины, собираясь сесть, но Шейн схватил меня за локоть и захлопнул дверь обратно.

Оттянул меня в сторону, подальше от ушей водителя и света фонарей.

– С чего вдруг?! – цинично усмехнулась я. – Мы ведь пара! Можем позволить себе афишировать ссоры!