Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том I (СИ)

Мальвин уже не терзался вопросом, полагается ли докладывать об акте вандализма в секретариат, но прочно усвоил: мелкие нарушения дозволительны, их следует отмечать про себя и держать в уме; быть может, пригодятся, скорее всего — нет.

Потому вдоль гравюр по третьему этажу он шагал быстро, не отвлекаясь слишком на вандализм. Лекция уж двадцать минут как закончилась, но обязанности префекта курса не оставляли времени на праздное шатание, тем более что семестр перевалил за свою середину, а это значило, что дела будут только прибывать. Сдать ведомость; получить ведомость на будущую неделю; справиться об адресе захворавшего преподавателя, чтобы послать ему письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления и парой вопросов организационного толка; записаться на приём к многоуважаемому главе Академии; ещё раз напомнить студентам, не озаботившимся списком отчётных тем, что сделать это лучше загодя. Мальвин достал из кармана часы и с досадой отметил: те, что в коридоре, всё-таки спешат. Вот об этом доложить стоило бы.

Двери на парадную лестницу уже начали закрывать, и пойманные в ловушку ноябрьские сквозняки протяжно скулили из всякой щели. Мальвину почудилось, что к сквознякам примешиваются какие-то выкрики, и он поспешил удостовериться в своей правоте.

Парадная лестница змеится по стенам с третьего этажа по первый, прижимается крепко, оставляя над тесным круглым холлом воздух до самой крыши. Перегнись через кружевное литьё перил — и увидишь под собой две скамьи, прожилки напольных плит да выход на главное крыльцо.

И студенческую толпу, против обыкновения притихшую.

Глянув вниз, Мальвин и сам услышал вдруг, как тикают часы в кармане жилета. Или это кровь застучала в ушах?

Всё-таки не обошло стороной. Сколько уж удивлялся, что до сих пор не грянуло, ждал каждый день, примеривался и заготавливал даже слова, а всё равно — застало врасплох, повернулось неожиданно, не там и не так, как думалось.

— Ваше сиятельство, кто ж вас не любил-с, что вы на людей бросаться изволите? Папенька али маменька?

— Кто тебе право дал твой поганый рот раскрывать, когда не спрашивают?

— А тебе кто право дал кулаками твоими погаными размахивать? Аль думаешь, раз граф, так и не поганые? Или заедает лезть на того, у кого свои имеются, не поганей ваших?

В ответ на эти слова кулак графа Метелина устремился к Хикеракли, но тот извернулся, смягчил удар и закончил движение подножкой, которая не уронила графа Метелина, однако заставила утерять равновесие в тот самый миг, когда он попытался изловить обидчика захватом. Против обыкновения притихшая толпа студентов оцепенело следила за происходящим. Вмешаться никто не пытался.

А каблуки Мальвина уже пересчитывали ступени. Ступеней много, этажи высоки, но окрикнуть дерущихся с самого верху — дурная затея: услышат те, кто пока не вовлечен, а зрителей и без того достаточно.

Достаточно. В холле-то перед главным входом.

Прежде граф Метелин такого себе не позволял. Одно дело — глухие закутки во время лекций, куда никто и не завернёт, кроме как по случайности, совсем иное — скопище только что освободившихся студентов перед самыми дверьми на улицу. Подобный прецедент уже не сгинет в безвестности, из стольких глаз найдётся хоть одна пара, которая откажется закрываться.

А потому Мальвин понадеялся, что вёрткому Хикеракли, столь удачно избежавшему захвата, достанет соображения метнуться наружу — чтобы как можно меньшее попрание всех мыслимых уставов и пактов успели засвидетельствовать стены и учащиеся Академии.

— Ты, Саша, думаешь, что горделив и непокорен, а на самом деле — самый что ни на есть проевропейский кадр. Конъ-юнк-тур-ный. — Но Хикеракли стены не покинул, а, напротив, продолжил смаковать эффект, производимый злым его кривлянием что на противника, что на аудиторию. — Мышление у тебя феодальное, все-то тебе рабы да слуги.

Нашёлся, леший его забери, смельчак!

— Молчал бы, л-лакей! — рявкнул граф Метелин и бросился на Хикеракли уже всерьёз.

Впрочем, любая умышленная попытка нанести физический вред — «всерьёз», если рассматривать её с позиций законодательства. Точка.

— Зато ручки-то, ручки — вот они! — потратил Хикеракли драгоценные секунды на выкаблучивание, и граф Метелин успел рвануть его за ворот. Ткань всхлипнула, расходясь.

Мальвин добежал пока только до второго этажа. Обзор с лестницы по-прежнему был хорош.

— Ты себе на груди рубаху рви, пламенный мой, — Хикеракли хмыкнул и резко пнул графа Метелина прямиком в колено. Тот сморщился и чуть качнулся, но удар в солнечное сплетение провёл, не оплошал повторно.

Хикеракли весь согнулся, и Мальвин успел испугаться локтя в затылок, но граф Метелин уже повалился с ног за противником — видимо, в падении Хикеракли как-то ловко утянул его за пальто (тяжёлое, длиннополое, распахнутое, но и в таком виде изрядно сковывающее движения).

Толпа охнула, кто-то юркнул на улицу, кто-то полными растерянности глазами уставился на Мальвина, почти уже достигшего холла.

— Полежали с сиятельством — и будет, — резво вскочил Хикеракли, которого не сковывало никакое пальто. Граф Метелин ухватил его за лодыжку, но Хикеракли не струхнул наступить свободной ногой на запястье. Мальвин с облегчением отметил, что до избиения ногами не дошло: Хикеракли отскочил на метр, продышался и дал графу Метелину подняться.

— А знаешь ли, Саша, что я слыхал про твоего папашу? — гнусно и нараспев начал Хикеракли, но закончить ему было не суждено. Граф Метелин совсем уж потемнел лицом, вскочил с пола и бросился вперёд, Хикеракли же самым подлым образом дёрнул на себя ближайшего остолбенелого студента и прикрылся им от удара. Когда тот рухнул, он съездил Метелину в подбородок — по уму, раскрытой ладонью, а не кулаком.

— Господин Хикеракли и граф Метелин, будьте любезны прекратить нарушение спокойствия! — наконец грохнул Мальвин и перепрыгнул через две последние ступени.

Хикеракли и граф Метелин сплелись в захвате, и Мальвин подумал, что графу Метелину определённо не стоило таким приёмом удерживать противника, который уступает ростом и продемонстрировал к тому же недюжинную вёрткость.

Ещё раз оценив положение и мгновенье поколебавшись, он сделал шаг к извалявшейся в пыли спине графа Метелина и, не усердствуя чрезмерно, ударил того по почкам. Хуже уже не будет, а подготовка у Мальвина имеется.

Граф Метелин — скорее от удивления, нежели от боли — захват ослабил, чем мгновенно воспользовался Хикеракли, выскользнув. Мальвин как можно скорее занял позицию между ними и испытал вдруг приступ паники: сейчас придётся принимать меры . Реагировать на произошедшее. Руководствоваться уставом.