Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

— Не переживайте, все под контролем, — сказала я, задвинула стул и вскинула рюкзак на спину.

— Тифани, ты одна из лучших учениц в моем классе, — проговорил мистер Ларсон, не поднимая на меня глаз. — У тебя большое будущее. Мне бы не хотелось, чтобы это изменилось к худшему.

— Можно я пойду? — Я перенесла вес на одну ногу, демонстративно отставив бедро, и мистер Ларсон, сокрушенно кивнув, отпустил меня.

ХО-телки и Мохноногие сгрудились за столом, слишком тесным, чтобы вместить всех желающих. На отшибе, за соседним столиком, развернув стулья, вечно сидели прихлебатели, жадно ловившие каждое слово из разговора, к которому их не приглашали.

— Финни! — К моему огромному облегчению, Дин приветственно вскинул руку. — Где тебя носило?

От этих слов — «где тебя носило?» — все страхи как рукой сняло. Кроме одного. Лиам чересчур близко придвинулся к Оливии. Ее тонкий носик блестел в лучах полуденного солнца, а в каштановых завитках играли солнечные зайчики. Она была настоящей красавицей — спустя много лет я найду в себе силы это признать. Слегка припудренное лицо, здоровые блестящие волосы, худое и гибкое тело, будто специально вылепленное для свободной струящейся одежды, под которую не нужно надевать бюстгальтер. Вообще говоря, я бы не выдержала сравнения с ней.

— Привет, — поздоровалась я, остановившись перед столом, и вцепилась в лямки рюкзака, как в петли на спасательном жилете, без которого меня унесет в открытое море.

Оливия не проронила ни слова. Хилари лениво приподняла уголок рта, насмешливо оглядывая меня с головы до ног. Раз я приняла условия Дина, этого следовало ожидать. Может, предавать ХО-телок было не очень умно, однако за Дином стояла могучая сила. Стоит задружиться с ним и его приятелями — и Хилари с Оливией могут ненавидеть меня сколько угодно. Будут молчать в тряпочку — и всё.

Дин подвинулся и похлопал ладонью возле себя. Я послушно опустилась на краешек стула. Наши бедра тесно прижались друг к другу. Меня скорчило от желания, чтобы на месте Дина оказался Лиам.

Дин наклонился ко мне, обдав запахом жареной картошки.

— Ну, как самочувствие, Финни?

— Нормально. — В ложбинке между нашими ляжками собирался пот. Лишь бы Лиам этого не видел, лишь он не подумал, будто я предпочла Дина ему.

— Что делаешь после тренировки? — спросил Дин.

— Иду домой, — ответила я. — Я под домашним арестом.

— Под домашним арестом? — практически заорал мне на ухо Дин. — Тебе что, двенадцать лет?

За столом рассмеялись, и я залилась краской.

— Мда. Предки вконец обнаглели.

— Это не связано с… — Дин осекся.

— Оценки неважные.

— Фух. — Дин провел рукой по лбу. — Если мои родаки прознают про ту пьянку… Ты мне, конечно, нравишься, Тиф, но не настолько, — закончил он со смехом.

Прозвенел звонок. Все разом встали из-за стола, оставив после себя жирные тарелки и обертки от конфет. Оливия направилась прямиком к раздвижным стеклянным дверям, чтобы пересечь школьный двор и оказаться в кабинете алгебры раньше других. Она была прилежной ученицей, часто переживала из-за оценок и запросто могла расплакаться над «четверкой с плюсом» по контрольной работе, которую все остальные завалили. Кажется, она не заметила, что я засеменила вслед за Лиамом.

— Подожди, — позвала я.

Макушкой я доставала ему до плеч. А Дин для меня был слишком высоким, огромным, как горилла, которая может задушить в объятиях.

Лиам глянул на меня сверху вниз и рассмеялся.

— Ты чего? — неуверенно улыбнулась я в ответ.

Он положил руку мне на плечо, и я растаяла. Может, он вовсе не избегал меня, может, мне просто показалось.

— Подруга, ну ты вообще без комплексов, — усмехнулся он.

Столовая опустела. У дверей я помедлила, не спуская с Лиама глаз.

— Можно тебя спросить?

— Ну что еще? — обреченно простонал он, растягивая гласные, словно отзывался на голос матери, вопрошающей, когда он наконец соизволит убрать бардак в своей комнате.

Я понизила голос и заговорщицки зашептала:

— На тебе был презерватив?

— Так вот что тебя беспокоит? — Он завращал глазами, как кукла чревовещателя, которую хорошенько встряхнули. Когда он на секунду прикрыл веки, то показался мне куда менее привлекательным. Именно глаза — насыщенного ярко-синего цвета — делали его неотразимым.

— А у меня есть повод для беспокойства?

Лиам положил руки мне на плечи и приблизил ко мне лицо, почти коснувшись моего лба своим.

— Тиф, вероятность того, что ты забеременеешь, — всего двадцать три процента.

О, я годами не могла забыть эти двадцать три процента, взятые с потолка! Для дотошной заведующей отделом проверки достоверности данных в «Женском журнале» даже цитата из «Нью-Йорк таймс» не выглядела достаточно убедительной. «ВСЕГДА УКАЗЫВАЙТЕ ПЕРВОИСТОЧНИК» — напоминала она в ежемесячной массовой рассылке. И все-таки я поверила в эти двадцать три процента. А как же иначе — ведь это с такой уверенностью утверждал человек, который, как потом выяснилось, обнаружил меня лежащей без сознания на полу в комнате для гостей. На мне была майка, а трусы оказались спущены ниже ягодиц (Пейтон не удосужился натянуть их повыше). Он заволок меня на постель, стащил трусы с отяжелевших ног и погрузился внутрь, не озаботившись остальной одеждой. По его словам, в этот момент я со стоном очнулась, и он принял это за знак согласия. Меня лишил девственности парень, который даже не снял с меня майку.

— Дело в том, — замялась я, — что я хочу сходить в офис планирования семьи. За таблеткой.

— А тебе не кажется, — снисходительно усмехнулся Лиам, глядя на меня, как на дурочку, — что для таблетки немного поздновато?

— Таблетка подействует, если ее принять в течение семидесяти двух часов.

Воскресенье я просидела за домашним компьютером и прочла все об экстренной контрацепции, после чего искала инструкцию, как стереть историю поиска в браузере.

Лиам взглянул на часы, висевшие на стене позади меня.

— Тогда было около полуночи. — Он прикрыл глаза и зашевелил губами, считая в уме. — Ты еще можешь успеть.

— Да. Я собиралась зайти за таблеткой сразу же после занятий, по дороге домой. — Затаив дыхание, я ожидала, что ответит Лиам. К моему изумлению, он сказал:

— Поедем вместе.

Лиам уговорил Дейва, личного таксиста всех учеников Брэдли, нас подвезти, хотя мы могли бы поехать на поезде, и одним человеком, узнавшим о моем позоре, было бы меньше. В запасе у меня оставалось восемь часов.

Листва с деревьев уже начала облетать, и сквозь полуголые ветви мелькнул домик Артура. Машина дрогнула на гребне перед перекрестком и свернула в сторону Монтгомери-авеню. Теперь, когда Лиам, сидевший рядом с водителем, время от времени поглядывал на меня и целых два раза осведомился, как я себя чувствую, я уже не так рвалась к Артуру. В глубине души мне вдруг до смерти захотелось, чтобы мы опоздали, чтобы через месяц появился повод для беспокойства, и чтобы маленькая драма, которая нас объединила, продлилась еще немного. Как только она подойдет к концу, Лиам будет для меня потерян. Я очень хорошо это понимала.