Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

На этот раз я опередила Аарона, потому что знала, где находится ванная. На краю раковины стоял оранжевый флакон с прикрепленным к нему рецептом: «Принять одну таблетку при первых признаках боли».

— Вот. — Я вытряхнула одну таблетку себе на ладонь. Кто-то из съемочной группы протянул бутылку с водой, и миссис Финнерман приняла свое лекарство.

— Опять мигрень. — Раскачиваясь из стороны в сторону и сжимая голову побелевшими пальцами, она зарыдала. — Не знаю, почему я решила, что смогу. Не надо было соглашаться. Это слишком. Слишком.

— Тебя подвезти? — предложил Аарон, когда мы вышли на улицу.

— Я на машине, спасибо, — отказалась я.

Аарон, прищурившись, оглядел дом, освещенный последними косыми лучами заходящего солнца. Когда-то, задолго до того, как тут появился Артур, это было прекрасное изысканное строение. Интересно, каким его видели ученицы пансиона Брэдли, прибывшие сюда из разных уголков страны, чтобы получить первоклассное образование и пустить его в трубу, выйдя замуж и нарожав детей.

— Не хочу тебя обидеть, — промолвил Аарон, — но мне кажется, на ее долю выпало самое тяжкое испытание.

С ветки слетел пожелтевший листок.

— Я не обижаюсь. Я всегда так думала. Остальные хотя бы погибли достойно.

— Достойно? — переспросил Аарон. Помолчав немного, он понимающе кивнул.

— Все жалеют невинную жертву. Но я лишена этой привилегии. — Я едва не расплакалась от чувства жалости к себе.

Я сказала это не Аарону, а Эндрю — вчера вечером, сидя на краю кровати в его бывшей детской. Его родители уехали к морю. Они всегда выезжали в пятницу ночью, чтобы избежать пробок. Может, заедем к нему, выпьем, а потом я вернусь в гостиницу, предложила я, когда мы ввалились в его машину, тяжело дыша после пробежки вверх по школьной лестнице.

Эндрю, нахмурившись, уставился на меня.

— В чем дело? — удивилась я.

— У тебя что-то в волосах. — Он протянул руку к моим локонам и, нащупав что-то, потянул меня за прядь. У меня голова пошла кругом. — Похоже на щепку. Наверное, прицепилась, когда мы прятались под столом.

В доме его родителей мы выпили водки и, пройдясь по комнатам, очутились в бывшей детской. Разговор вновь завертелся вокруг Люка. И вновь я попыталась объяснить, почему Люк является подтверждением того, что я достойный, порядочный человек.

— Люк Харрисон не женился бы на убийце, — сказала я. — Он меня исправит. Мне нужно, чтобы меня исправили.

Эндрю присел рядом, соприкоснувшись со мной бедром. Порой в метро я попадаю в такую давку, что меня сжимают с обеих сторон. У других людей тесный физический контакт с незнакомым человеком обычно вызывает возмущение, а я втайне этому радуюсь. Тепло соседних тел действует на меня успокаивающе, я даже могу задремать на плече у незнакомца.

— Ты хоть любишь его? — спросил Эндрю, и у меня задрожали веки от усталости, пока я думала, как ответить.

Я различаю гнев, ненависть и разочарование, как ткани, на ощупь: вот это шелк, это — бархат, а это — хлопок. Но ощущения от любви к Люку давно забылись.

Я вложила ладонь в громадную лапищу Эндрю, и он повертел мое обручальное кольцо.

— Я слишком устала, чтобы ответить, — вздохнула я.

Эндрю помог мне лечь. Из моих глаз выкатились несколько слезинок, и я громко всхлипнула, безрезультатно пытаясь дышать носом. Я так разнервничалась, что меня бросило в жар. Меня наверняка сочли бы больной и не пустили бы в школу. Эндрю коснулся моего горячего, вспотевшего лба, встал, выключил свет и не без труда приоткрыл окно. Послышался невнятный гул улицы, и через секунду меня окатило прохладой.

— Свежий воздух не помешает, — сказал Эндрю.

Мне захотелось снова поцеловать его. Он прижался ко мне и обвил мое тело большой мягкой рукой. И вдруг — я даже не успела сбросить туфли — на меня обрушился сон, редкостный и восхитительный, как звездопад.

Мы ужинали в ресторане «Янмин» только по особым случаям: на Новый год, в день рождения и так далее. Там же мы отмечали выпуск из школы — мама, Акула и я. Папа остался дома, сказав, что нам будет веселее «в женской компании».

На парковочной площадке стоял автомобиль Эндрю, вклинившись между двумя внедорожниками. Я толкнула двери и очутилась среди хорошо одетых людей среднего возраста, вдохнула пряный аромат с привкусом соли и масла. Меня охватило то же чувство, что и всегда, когда я входила в этот зал, — предвкушение.

Выйдя от миссис Финнерман, я позвонила маме и извинилась. Мне сейчас не до похода в ресторан, объяснила я.

— У тебя, наверное, был тяжелый день, — сказала мама. Это было больше, чем я услышала от Люка за истекшие двадцать четыре часа. Он прислал сообщение с одной-единственной строкой: «Как дела?» — «Нормально», — написала я в ответ. Его молчание придало мне решимости.

— Добрый вечер. — Метрдотель одобрительно прищурился. — Вы заказывали столик?

Я даже не успела ответить: чей-то высокий голос с удивлением окликнул меня по имени. Я обернулась и увидела маму в компании тети Линды. На обеих были черные брюки со стрелками, шейные платки с мелким рисунком, а на руках звенели браслеты. Праздничная форма для ужина в ресторане.

Пока мы с мамой таращились друг на друга, я быстренько состряпала подходящую ложь. Мне повезло, что она стояла спиной к бару и не заметила Эндрю, который сидел в дальнем углу. Сразу после того, как я ответила на сообщение Люка, я написала Эндрю и предложила «воспользоваться» заранее заказанным столиком в «Янмине». В окошке чата появилось многоточие, потом пропало, и так несколько раз — Эндрю колебался. Наконец пришел ответ: «В котором часу?»

— Я и не знала, что здесь можно заказать еду навынос, — сказала мама, когда мы сели за столик. Она принялась изучать меню. — Надо запомнить.

— А смысл? Они все равно не доставляют заказы, — соврала я, разглаживая на коленях салфетку.

— Мы так далеко живем, — пожаловалась тетя Линда. Она постучала акриловым ногтем по пустому бокалу и капризно обратилась к официанту, убиравшему соседний столик: — Можно мне воды?

Тетя Линда приходилась маме младшей сестрой. С возрастом она стала выглядеть стройнее и привлекательнее, чем мама, и всячески это подчеркивала. Мама заткнула ее за пояс, почти выдав дочь за воротилу с Уолл-стрит, тогда как дочь тети Линды собралась замуж за полисмена.

— Лин, — сказала мама тоном искушенного завсегдатая, — поверь, оно того стоит. Тебе здесь понравится.

Выяснилось, что после того, как я отменила ужин, мама решила сама воспользоваться заказанным столиком. Полагаю, это никак не связано с тем, что Люк заранее оплатил счет своей карточкой. Немного помявшись, я сообщила, что намерена заказать еду с собой и поесть у себя в номере.

В разговоре мама обмолвилась, что папа не захотел составить ей компанию.