Мария Метлицкая - Обычная женщина, обычный мужчина (сборник)

Причем подчеркнула, что второй способ – менее травматичный.

Марго была женщиной не только умной, но и практичной – и она решила твердо: дети должны быть только ее. И обязательно красивые.

Еще со школьных лет у Марго имелась единственная закадычная подруга Любочка Левина. Любочка была преподавательницей русского языка и старой девой одновременно. Только ей, Любочке, Марго могла доверить свой опасный план. Допоздна они сидели на маленькой Любочкиной кухне, и смеялись, и плакали, и жалели друг друга. Потом сосредоточились и занялись делом.

Ни о каких любовниках речи быть не могло: во-первых, это не нужно было самой Марго, она искренне любила Николая Ивановича, а во-вторых, любой адюльтер мог из тайного стать явным – и тогда прощай карьера Николая Ивановича. Этого допустить они не могли. К первому часу ночи Любочку осенило.

– Аркадий! – громко воскликнула она и тут же испуганно прикрыла рот ладонью.

Аркадий был Любочкин родной брат. Собственно, и для Марго он тоже уже стал практически братом. Старый холостяк, живший с сестрой в одной квартире, работал Аркадий в каком-то НИИ, был нелюдим и неприхотлив. Из своей комнаты почти не вылезал – читал книжки и вяло диссидентствовал, слушал на «Спидоле» вражьи голоса. Женщин чурался, хотя вполне был хорош собой, этакий рак-отшельник. Соблазнить его было делом довольно сложным. Но тут опять – его величество случай.

В январе с сезонным гриппом свалилась Любаша, а через три дня, катаясь на лыжах, Аркадий сильно растянул ногу.

Марго прибежала за ними ухаживать – что, впрочем, было вполне естественно. Сварила бульон, натушила мяса, вымыла полы и протерла пыль. Устала. Домой ехать было далеко. Любочка уговорила подругу остаться ночевать. Ложиться в комнате больной гриппом Любочки было бы полной глупостью. Бросили на пол надувной матрас в комнате Аркадия.

Ночью Марго жалобно сказала, что по полу сильно тянет. Аркадий по-дружески подвинулся к стенке и предложил Марго половину своего дивана. Утром Марго принесла Любочке чай и показала большой палец. Любочка облегченно вздохнула. План не провалился – теперь оставалось уповать на Господа Бога.

Через месяц Марго затошнило. А еще через восемь счастливый и гордый Николай Иванович отвозил Марго в ведомственный родильный дом. Марго родила чудесного мальчика – крупноглазого и черноволосого.

Радости Николая Ивановича не было предела. Теперь он обожал Марго еще больше: подарил ей кольцо с бриллиантом и норковый палантин. Через полгода въехали в новую трехкомнатную кооперативную квартиру, обустроились и еще через год опять упорхнули в командировку, на сей раз в Бельгию. В комнате у счастливой Любочки висела фотография горячо любимого племянника.

Марго с Николаем Ивановичем вернулись в Москву через два года. Купили на чеки серую «Волгу». Марго похорошела – нашла свой стиль. Черные кудри по плечам, яркая помада, крупные серьги в ушах. Женщина-праздник. С Николаем Ивановичем жили еще дружнее – в доме достаток, подрастает умница-сынок.

Любочка давала частные уроки студентам-иностранцам. Естественно, на дому. Однажды на пороге ее дома Марго столкнулась с молодым студентом – красавцем-кубинцем.

– Люба! – жарко сказала Марго. – Я так хочу девочку!

Бедная Любочка опешила и стала отговаривать подругу.

– Не испытывай судьбу, один раз сошло – благодари Бога.

Но Марго была непоколебима.

Студента-кубинца по имени Хосе пришлось соблазнять подольше. Марго пекла блины и щедро накладывала сверху горки красной и черной икры, варила борщ, жарила отбивные. Изголодавшийся без еды и женщин Хосе сломался через две недели. Любочка тактично ушла в кино на двухсерийный индийский фильм. Аркадий сплавлялся на байдарках по горной реке где-то в Карелии.

Блины и страстные объятия продолжались три месяца. Нет-нет, Марго совершенно не увлеклась, она по-прежнему любила только Николая Ивановича. Но надо было довести начатое до конца.

Через четыре месяца Марго затошнило. И опять Николай Иванович на светлой «Волге» гордо вез любимую жену в роддом. На сей раз родилась прелестная смуглая девочка с черными, словно нарисованными бровями и крупным ярким ртом.

– Вылитая Маргоша, – умилялся Николай Иванович.

А дальше жили-поживали и добро наживали, очень успешно, кстати.

В перестройку Николай Иванович не растерялся и открыл крупную фирму по торговле офисной техникой. В чем в чем, а в торговле с заграничными державами он был дока – что говорить.

Дети выросли и продолжали радовать родителей. Сын – умница и красавец – работал в фирме отца. Удачно женился и родил двух девочек-близняшек, хорошеньких, как фарфоровые куколки. Дочка, тоже умница и красавица, вышла замуж за французского бизнесмена и жила на Ривьере на большой вилле в мавританском стиле. Кстати, странно, но брат и сестра были очень похожи друг на друга.

– В красавицу-мамочку, – гордо говорил Николай Иванович, показывая партнерам яркие глянцевые фото.

С Николаем Ивановичем у Марго по-прежнему чудесные доверительные и близкие отношения. Теперь она еще и учредитель его компании и очень толковая помощница. Николай Иванович очень ценит ее и в этом качестве.

Живут они за городом, в большом и красивом доме с бассейном и прислугой.

К любимой подруге Любочке Марго исправно ездит каждый месяц. Привозит ей деньги и продукты. Скромная Любочка всегда отказывается от щедрых даров, расстраивается и даже плачет, но Марго неумолима. К приезду любимой подруги Любочка обязательно делает фаршированную рыбу и яичный паштет (три крутых яйца, жареный лук и куриные шкварки). И рыбу, и паштет Марго обожает.

Они выпивают немного сухого красного вина (у обеих гипертония) и бесконечно болтают. И нет ничего крепче и сильней их дружбы, проверенной годами и испытаниями, и нет ничего сильнее тайны, связывающей их судьбы.

Любочка не завидует Марго и ее богатой и сытой жизни – Любочка скромна, ей всего хватает. Не завидует тому, что у Марго прекрасный муж – Любочка обожает одиночество, и ей хорошо с самой собой. Любочка гордится своим племянником и его прелестными дочурками и безмерно счастлива, что они у нее есть. Словом, Любочка – настоящий и верный друг. В общем, жизнь Марго удалась, кто бы мог подумать?

Чем обделил ее Бог? Пожалуй, только красотой. Но, как говорится, не родись красивой… И жизнь это, кстати, частенько подтверждает.

Этот сон давно перестал быть навязчивым кошмаром. Еще одно подтверждение тому, что человек ко всему привыкает. Проснувшись, она опять застонала: ну зачем? Сколько можно, господи! Столько лет! Но, видимо, на это срок давности не распространялся.

Все было как всегда: длинная и узкая, совсем без мебели комната с дощатым некрашеным полом. Тусклый свет, голая лампочка на потолке и серые цементные стены. Они стоят гуськом, друг за другом, низко опустив головы. На них – серые, холщовые, до пола рубашки, из-под которых выглядывают худые и босые ноги с плоскими и бледными ступнями. Руки закрыты рукавами рубашки. Лиц не видно. Они молчат – не тянут к ней руки, ничего не просят. А что просить, когда их лишили главного – жизни. Просто не позволили жить. Странные, словно инопланетные, существа. Эти трое – абсолютно безлики.