Вадим Селин - Большая Медведица

Постепенно начали всплывать воспоминания. Я вспомнил, что ехал на встречу по поводу купли-продажи земельного участка, но по пути узнал, что участок продан другому, и попал в аварию.

В ушах зазвучал скрежет того грузовика. Меня передёрнуло.

Кстати, а из-за чего именно я потерял управление?..

Мне стали смутно вспоминаться последние секунды пребывания в машине. Помню, в грудной клетке что-то как будто разорвалось, было нестерпимо больно, и из-за этого я выпустил руль. Видимо, это и есть микроинфаркт, о котором сказала медсестра…

Я лежал на кровати и не мог пошевелиться, руки и ноги были страшно тяжёлые из-за гипса. Никогда не думал, что гипс столько весит. Очень странное чувство – я был словно слит с постелью.

Послышался стук каблуков. В палату медленно вошла Марина.

– Марина! – обрадовался я.

Меня охватила любовь. Марина! Моя милая Марина! Только в этот момент я осознал, как сильно её люблю. Как же приятно увидеть в чужих больничных стенах родное любимое лицо!

Но в следующую секунду меня словно развернуло от этих высоких чувств на сто восемьдесят градусов – в нос ударил плотный запах духов, который разлился по всей палате, мне даже стало тошно. Должно быть, из-за болезненного состояния обострились все чувства.

Марина была великолепно одета и вся точно искрилась. Каштановые волосы завиты в крупные локоны, на плечи накинут белый халат, который только подчёркивал её роскошный вид. Она была одета так, словно пришла на модельный показ, а не в больничную палату.

– Привет, – сказала она и с некоторой опаской осмотрела помещение. Марина держалась как-то сжато, вытянувшись в струнку, словно боялась здесь находиться и случайно к чему-то притронуться.

Марина никогда не скрывала своих эмоций и поэтому сейчас с ужасом смотрела на меня, откровенно рассматривая лицо и тело. Могу догадаться, что выглядел я не лучшим образом, всё моё лицо, наверное, в порезах, йоде и синяках. Она инстинктивно выставила вперёд сумочку, будто защищаясь от меня и от всей этой ситуации.

В палату вошла медсестра и нарушила наше молчание.

– Андрея Ивановича нужно начинать кормить, – обратилась она к Марине. – Сначала будем давать что-нибудь лёгкое – куриный бульончик, йогурты… Принесите завтра куриный бульон.

– Куриный бульон?.. Даже не знаю, я не умею готовить… – сказала Марина.

Медсестра изумлённо вытаращилась на неё и открыла рот, видимо, чтобы объяснить, как варить курицу, но Марина её прервала.

– Оставьте нас, – резко сказала она. – Выйдите за дверь. Нам нужно остаться наедине.

Медсестра обомлела от такого обращения. Стиснув зубы и сердито сунув руки в карманы халата, она направилась к выходу.

– Только недолго, пациенту сейчас нужен покой, ему нельзя волноваться, – процедила она и вышла из палаты.

За ней закрылась дверь.

Марина элегантным движением головы откинула тёмные волосы и осторожно села на стул.

– Слушай, Андрей… – неуверенно проговорила Марина. – Я рада, что ты пришёл в себя, и чтобы между нами не возникло каких-то недоразумений, чтобы ты не надумал себе чего-то лишнего и чтобы потом не было разочарований из-за неоправданных надежд, я хочу сразу же всё расставить на свои места.

– На какие места?.. – не понял я.

– Ты был без сознания три дня, и у меня было время над всем подумать… И я поняла, что… – Она замялась. – Ну ты же понимаешь, что я мечтала не об этом… Мне нужно другое… Я молодая, у меня вся жизнь впереди, я не могу обрекать себя на это…

Я не верил в то, что сейчас слышу.

– На это?.. – как эхо отозвался я.

– Врачиха сказала, что без серьёзных последствий это не обойдётся… Вернее, уже не обошлось…

– В смысле – не обошлось?

– А она тебе ещё не сказала?.. У тебя ноги парализованы. Тебе нужно будет делать операцию, у тебя сильная травма позвоночника…

Я похолодел.

Так вот почему я не могу пошевелиться… Причина не только в тяжёлом гипсе… У меня не действуют ноги…

– Ты часто повторял, что очень ценишь свою свободу. Сначала я этого не понимала, но потом, когда с тобой случилась эта неприятность и я представила, что меня ожидает, я вдруг поняла, что ты прав, самое главное – это свобода… И когда я поняла, что свободна в своих действиях, то осознала, что не хочу ничего этого… Я тоже научилась ценить свою свободу и теперь очень благодарна тебе за эту мудрость… Поэтому… извини, но… – Она многозначительно помолчала. – Свои вещи я уже перевезла. – Марина встала со стула. – Только ты не думай, что я какая-то бессердечная… Я определила тебя в одиночную комфортабельную палату и наняла тебе сиделку, завтра она заступит на работу. Пожалуйста, постарайся меня понять, мне тоже это всё нелегко… Я так переживала, что всю ночь сегодня не спала, проснулась наутро с головной болью… Но такова жизнь…

У меня было чувство, будто я умер. Вокруг меня словно всё остановилось.

Это был настоящий удар. Оттуда, откуда совсем его не ожидал.

«Пациенту сейчас нужен покой, ему нельзя волноваться…» – вспомнились мне слова медсестры, которые она обратила к Марине.

Да, хороший Марина предоставила покой…

– Ну… до свидания. – Она на секунду задержала на мне взгляд, затем развернулась и направилась к двери, громко стуча шпильками.

В эту секунду раздался звонок моего телефона. Я понимал, что он где-то рядом, по привычке потянулся рукой в сторону телефона, но из-за гипса она не сдвинулась с места.

– Подай телефон, – попросил я. – Если это тебя, конечно, не затруднит.

Она кивнула, затем подошла к тумбочке и взяла мобильный.

– Кто звонит?

– Олег Паршутин, твой юрист.

– Приложи телефон к моему уху.

Она выполнила просьбу.

– Да, Олег, – сказал я, из-за потрясения пребывая мыслями где-то не здесь.

– Андрюха! Ушам своим не верю! Как я рад, что ты очнулся! Подожди-ка, – встрепенулся он, – а как ты держишь трубку? Ты же весь переломанный!

– Здесь Марина, она держит трубку у моего уха, – сказал я, сам не до конца веря этой фразе.

«Держит трубку у моего уха!» Бред какой-то!

– Там Марина? – почему-то насторожился Олег.

– Да, а что?

– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но мне надо кое-что тебе сказать. Тем более там сейчас Марина. Это такая информация, что лучше тебе узнать её как можно быстрее…

– Я тебя слушаю.

– Вчера вечером у нас с Олей была годовщина, мы пошли в ресторан, и там я увидел кое-что неожиданное… Я там увидел Марину. Она сидела за одним столиком с Лаврентьевым.

Это прозвучало как удар грома среди ясного неба. Я поднял глаза на Марину. Она смотрела на меня. Она не знала, что именно я только что услышал.

– Ты в этом уверен? – спросил я, по-прежнему глядя ей в глаза.

– Более чем. Но они меня не видели. Это была встреча не просто знакомых, а влюблённых людей. Ты меня извини, я понимаю, что у вас отношения, но вывод напрашивается один… Теперь мне понятно, откуда он узнал о наших планах. Она работает на два фронта.