Array А Чэн - Современная новелла Китая

— Вы слишком высокого мнения обо мне, Я всего лишь тень своих славных предков и не обладаю никакими способностями.

Цзя Фэнлоу улыбнулся:

— Не соблаговолите ли зайти ко мне?

— Господин Цзя только узнал, что ты здесь, — обратился Спящий к Нау, — как сразу же послал за вином и закусками. Зайди же к нему, не обижай человека.

— Нет, нет, — стал отказываться Нау, — мы видимся первый раз, это неудобно. Разрешите мне пригласить вас в ресторан «Яркое солнце».

— Окажите честь, — настаивал Цзя Фэнлоу, — сестра тоже мечтает познакомиться с вами.

Спящий мягко взял Нау за руку и, увлекая за собой, стал подниматься наверх.

Цзя Фэнлоу занимал четыре комнаты, в одной жил он сам, в другой — его приемная сестра Фэнкуй, две комнаты были отведены для приема гостей. На стенах фотографии Фэнкуй в рамках — в обычном платье и в театральном костюме, вырезанные из газет рецензии. На старинной полочке восьмигранный барабан с красными кистями, рядом висит трехструнка [26] Трехструнка — инструмент, наподобие гитары. . На красном лаковом столе, покрытом блестящей тканью, — журналы, сборники сказов и пьес. На низком столике — граммофон. Только сейчас Нау догадался, что брат и сестра Цзя — артисты.

— Я знаю, ты предпочитаешь столичную оперу, — произнес Спящий, — а сказы слушаешь редко. Но советую, выбери время и послушай нашу Фэнкуй — Королеву Фениксов, она просто великолепна!

— Непременно, — отозвался Нау.

— Что вы, что вы, — запротестовал Цзя, — мы не смеем надеяться на ваше внимание, господин Нау. Сестра не такая уж мастерица петь, бывает, что и сфальшивит.

— Ну, уж это вы зря! — горячо возразил Спящий. — Фэнкуй — прекрасная певица, к тому же умна, добродетельна. Мне кажется, покровительствовать такой девушке — только честь для любого господина.

«Куда это Спящий клонит? — подумал Нау. — Опекать сказительниц? Нет уж, вот отец в таких делах был мастак, а у меня кишка тонка».

В этот момент раздвинулась занавеска, и в комнату вошла Фэнкуй. Ненарумяненная, ненапудренная, лишь слегка подведены губы. Видимо, поэтому она казалась моложе, чем в тот раз, когда Нау видел ее на лестнице. На ней был легкий халат с короткими рукавами, расшитые тапки из белого атласа, волосы, схваченные жемчужной заколкой, свободно струились по плечам, у виска была приколота орхидея. Она приветливо улыбнулась, поклонилась Нау.

— Простите за опоздание, господин Нау. Прошу всех к столу.

Цзя Фэнлоу провел его в соседнюю комнату, где на столе стояли тарелочки с закусками и чашки с винами разных марок. За столом Цзя так и сыпал любезностями в адрес Нау. А тот, опрокинув несколько рюмок, развеселился и стал рассказывать всякие забавные истории. Фэнкуй не участвовала в разговоре, держалась спокойно и непринужденно. Иногда улыбалась, слушая его истории, а больше сидела, погрузившись в свои мысли.

Выпив и закусив, они вернулись в гостиную. Спящий вскоре ушел, сославшись на дела, а Фэнкуй принялась убирать со стола. Хотел откланяться и Нау, но Фэнлоу его остановил:

— Погодите. У меня к вам разговор.

Нау пришлось снова сесть.

— Есть одно выгодное дело, но нужен помощник. Не окажете ли честь?

— Какое дело?

— Один выскочка из молодых, да ранних, богатый предприниматель, преследует мою сестру, просто житья нет, мы ведь честные актеры, понимаете?

— Весьма похвально.

— Недаром говорят, артист не может существовать без благородного покровителя. Этому прохвосту я сестру не отдам. А вот мошну его потрясти хочется. Нам деньги потом и кровью достаются, а он спекулянт и выжига. Упускать такой случай жалко.

— Что же вы намерены делать?

— Я вот что придумал. Пусть у Фэнкуй появится еще один поклонник — богатый и знатный. Соперничество подхлестнет этого пройдоху. Он не захочет ударить лицом в грязь и, конечно, раскошелится как миленький. А когда увидит, что соперник богаче и тягаться с ним бесполезно, сбежит со стыда.

— План отличный. И что же, вы хотите, чтобы этим поклонником был я?

— Да.

Нау усмехнулся.

— Я, конечно, не мог остаться равнодушным к вашей сестре, но, признаться, я сейчас, что называется, в стесненных обстоятельствах.

— Нет, нет, не надо так говорить. Только помогите, внакладе не останетесь, непременно вас отблагодарим.

Нау оживился:

— Я не имею в виду ничего такого, но помочь друзьям всегда рад. Объясните-ка поподробней.

— Спасибо, теперь я уверен в успехе! С завтрашнего дня приходите каждый вечер в чайную у Небесного моста. Вас усадят за столик, подадут фрукты, полотенце. Располагайтесь совершенно свободно. Когда на сцену выйдет сестра, тот барчук начнет ей заказывать арии, вы тоже заказывайте. Он бросит десять юаней — вы пятнадцать, а еще лучше двадцать.

— Бросать деньги?

— Конечно! Но вы не волнуйтесь, я буду их вам потихоньку передавать. Сколько передам, столько и бросайте. Сделаем дело, пообедаем в отдельном кабинете. Не волнуйтесь, не обидим.

— Ладно, договорились! — возбужденно сказал Нау.

— Но… — Цзя Фэнлоу помолчал и, понизив голос, добавил: — Никому ни слова. И еще — надо бы вам сменить перышки!

— Перышки?

— Я имею в виду костюм. Вы одеты как молодой барин. А всем известно, что они не больно самостоятельны, деньги-то пока у отца, и если вы начнете сыпать деньгами, покажется подозрительным. Оденьтесь так, чтобы вас приняли за человека делового и независимого.

— Ладно, — рассмеялся Нау. — Итак, стараюсь одеваться победнее, все равно происхождения не скроешь.

Когда Нау собрался уходить, Цзя Фэнлоу сунул ему красный сверток с деньгами.

— Это вам на мелкие расходы, может быть, придется дать на чай, да мало ли что.

Нау учтиво отказался.

— Нет, нет, как говорится, дружба дружбой, а служба службой, может пригодиться, — сказал Цзя.

Вернувшись домой, Нау сказал Цзы Юнь, что ему надо помочь другу устроить торжество.

— Дома полагайся на родителей, за воротами — на друзей. Друзьям помогать — дело хорошее.

— Но я не могу появиться в таком виде. Пожалуйста, дайте денег, схожу к старьевщику, возьму напрокат одежду.

— Не надо, не ходи. Порвешь ее или прожжешь, сдерут втридорога. Я лучше перешью тебе что-нибудь из вещей старого господина, материал хороший, получится отлично.

Цзы Юнь сняла с Нау мерку и достала из чемодана халаты из разных шелков и куртку. Всю ночь она шила при керосиновой лампе. Когда утром Нау открыл глаза, то увидел на спинке стула отглаженную, аккуратно развешенную одежду. Он нетерпеливо вскочил и начал примерять — покрой самый модный, тетушка Юнь в последнее время много шила и следила за новинками. Нау оделся и хотел поблагодарить госпожу Юнь, но она уже ушла за покупками. Нау повертелся перед зеркалом — ни дать ни взять молодой, преуспевающий делец, жаль только, шапки подходящей нет. Он сходил в парикмахерскую, постригся, смазал волосы жиром для блеска, взбил попышнее. Вот теперь и без шапки хорош, подумал он.