Пол Боулз - Под покровом небес

Она не ответила.

— Будь добр, нажми вон ту кнопку, — попросила она. — Так уж и быть, закажу этого их цикория и гипсовый круассан.

Решив, что прошло уже достаточно времени, Кит вошла в комнату Порта и взглянула на постель. Та была разобрана на ночь, но не смята. Сама не зная зачем, она полностью откинула простыню и, присев, взбила подушки, оставляя в них вмятины. После чего разложила сложенную пижаму и бросила ее комком у изножья кровати. В дверь постучали; она вернулась к себе в комнату и заказала завтрак. Когда слуга вышел, она закрыла дверь и села в стоящее у окна кресло, глядя прямо перед собой.

— Знаешь, — сказал Таннер задумчиво, — я много думал об этом в последнее время. Ты в высшей степени необычная личность. Тебя трудно понять.

Кит раздосадованно цокнула языком:

— Ох, Таннер! Не пытайся быть интересным.

И тут же, коря себя за проявленную нетерпимость, с улыбкой добавила:

— Тебе это не идет.

Обиженное выражение на его лице мгновенно преобразилось в ухмылку.

— Нет, правда. Что-то есть в тебе колдовское.

Кит сердито поджала губы; она бесилась не столько из-за того, что он молол, хотя и считала все это полным идиотизмом, сколько из-за того, что сама мысль о необходимости поддерживать с ним сейчас беседу казалась непереносимой.

— Возможно, — сказала она.

Принесли завтрак. Пока она пила свой кофе и поглощала круассан, Таннер сидел рядом. Ее глаза приняли задумчивое выражение, и у него возникло ощущение, что она начисто забыла о его присутствии. Дожевывая остатки пищи, она повернулась к нему и вежливо спросила:

— Ничего, что я ем?

Он засмеялся. Она выглядела испуганной.

— Поторопись! — сказал он. — Мы должны успеть выйти до того, как начнет по-настоящему припекать. Ты же все равно собиралась покупать всякую всячину.

— Ох! — простонала она. — Я не в настроении…

Но он перебил ее:

— Давай, давай. Пока ты одеваешься, я подожду в комнате Порта. Я даже закрою дверь.

Она не нашлась, что ему возразить. Порт никогда ею не командовал; он всегда самоустранялся, надеясь таким образом выяснить, чего она хочет на самом деле. Тем самым он еще более затруднял ей выбор, поскольку она редко действовала исходя из собственных желаний, поступая, напротив, в соответствии со своей сложной системой уравновешивания тех знамений, которые следовало принять во внимание, теми, которыми можно было бы пренебречь.

Таннер уже переместился в соседнюю комнату и закрыл дверь. Мысль, что он увидит неубранную постель, принесла Кит облегчение. Одеваясь, она слышала, как Таннер насвистывает. «Зануда, зануда, зануда!» — еле слышно прошептала она. В это мгновение открылась другая дверь; на пороге, проводя левой рукой по волосам, стоял Порт.

— Могу я войти? — спросил он.

Она смотрела на него во все глаза:

— Разумеется. Но что с тобой?

Он остался там, где стоял.

— Господи, да что случилось? — нетерпеливо воскликнула она.

— Ничего, — хрипло сказал Порт. Он прошел на середину комнаты и показал на закрытую дверь. — Кто там?

— Таннер, — ответила она с неподдельным простодушием, словно это было чем-то в порядке вещей. — Он ждет, пока я оденусь.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Кит вспыхнула и резко отвернулась.

— Ровным счетом ничего, — быстро сказал она. — Не сходи с ума. Что здесь может происходить, как ты думаешь?

Он и не подумал понизить тон.

— Понятия не имею. Я спрашиваю тебя.

Она толкнула его в грудь и подошла к двери, собираясь ее открыть, но он схватил ее за руку и развернул к себе.

— Прекрати, пожалуйста! — прошептала она в бешенстве.

— Хорошо, хорошо. Я сам открою, — сказал он, точно, позволив сделать это ей, он подверг бы себя слишком большой опасности.

Он вошел в свою комнату. Таннер, свесившись из окна, смотрел вниз. Он мигом обернулся и расплылся в улыбке.

— Так-так, — начал было он. Порт уставился на свою кровать.

— Это еще что такое? Тебе что, мало своей комнаты? — спросил он.

Но Таннер, судя по всему, не видел в своем положении ничего предосудительного или отказывался видеть.

— Ты с боевых действий? — воскликнул он. — Ну и видок! А мы тут с Кит собираемся пойти прогуляться. Ты, небось, не прочь вздремнуть?

Он подтащил Порта к зеркалу.

— Полюбуйся на себя! — потребовал он.

При виде своего перепачканного лица и воспаленных глаз Порт сник.

— Я хочу черного кофе, — проворчал он. — А потом спуститься вниз и побриться. — Потом он повысил голос: — А еще я хочу, чтобы вы поскорее убрались отсюда к чертовой матери на свою прогулку. — И он яростно вдавил в стену кнопку звонка.

Таннер по-отечески потрепал его по спине:

— До скорого, старик. Отсыпайся.

Порт проводил Таннера взглядом и, дождавшись, когда тот уйдет, сел на кровать. В гавань только что вошел большой пароход; его низкий гудок потонул в уличном шуме. Порт лег на спину, отдуваясь. Когда раздался стук в дверь, он его не услышал. Слуга просунул голову, произнес: «Мсье», подождал несколько секунд, тихо закрыл дверь и ушел.

Он проспал весь день. Кит вернулась к обеду; она осторожно вошла, кашлянула, проверяя, не проснется ли он, и пошла есть без него. Под вечер он проснулся, чувствуя себя в значительной степени посвежевшим. Он встал, неторопливо разделся, напустил в ванну горячей воды и обстоятельно вымылся; потом побрился и стал искать свой белый купальный халат. Он обнаружил его в комнате Кит, в отличие от нее самой. Ее стол ломился от сластей, которые она купила в дорогу. Большинство изделий было с английского черного рынка, и, если верить наклейкам, предназначались они для двора Его Величества Короля Георга VI. Он открыл упаковку с бисквитами и начал с жадностью поглощать их один за другим. За окном сгущались сумерки. Наступал час, когда светлые предметы кажутся неестественно яркими, а остальные — окутанными успокаивающей для глаз тьмой. Городское электричество еще не включили, и единственным источником света служили огни немногих стоявших в гавани кораблей, тогда как сама она, погруженная в полумрак, словно бы повисала в промежутке между домами и небом. А справа высились горы. Первая, выступающая из моря, показалась ему похожей на колени, согнутые под гигантской простыней. На какую-то долю секунды — его точно подбросило, настолько явственно всем телом он ощутил перемену, — он перенесся куда-то в другое место, на много лет назад. Потом он снова увидел горы. Он побрел вниз.

Они зареклись ходить в гостиничный бар, поскольку тот всегда пустовал. Посему, войдя в маленькое мрачноватое помещение, Порт был слегка удивлен, обнаружив за стойкой одиноко сидящего, грузного на вид юношу с бесформенным лицом, от полного несуществования которое спасала неопределенного фасона рыжеватая бородка. Когда Порт расположился на другом конце стойки, молодой человек сказал с тяжелым английским акцентом: «Otro Tio Pepe» и пододвинул свой бокал бармену.