Юлия Ганская - Гравитация

— Я больше не агент, — судя по тому, как звучал его тон, это его задевало. Бередило что-то внутри.

— Агенты бывшими не бывают, — дурашливо заявила я. Бьёрн явно протрезвел достаточно, чтобы разозлиться, но начать говорить я ему не дала.

— Ты задолжал мне. Не скажу, что это приятно, но, все-таки я думаю, что пора отдавать долг.

Он коснулся давно не бритого подбородка, на котором росла уже небольшая борода, и покачал головой.

— Ты ведь знал, что творит Тагамуто. А если не знал, то догадывался, но закрывал глаза.

— Я пытался остановить её, — слабо сопротивляясь, возразил Бьёрн.

— В тот момент, когда было уже слишком поздно, — согласилась с ним я, — ты фактически подставил меня, зная, что Анна невменяема.

— Она проходила все психологические проверки с успехом.

— А я умею вскрывать замки и еще делаю парочку вещей, которые неприличны для законопослушного гражданина, — видя удивление на лице Бьерна, я развела руками, — Господь Бог только знает, кто из нас на самом деле маньяк, преступник, а кто — невинный одуванчик. А вот ты — кто ты?

— Что ты хочешь? — Он начал испытывать дискомфорт. Кажется, половина дела сделана.

— Я хочу, чтобы ты помог мне, — заявила я.

Присутствие Бьёрна делало машину меньше, а салон — теснее, но я не обращала на это внимания. Сообщив мужчине, что сперва мы приведем его в порядок, я направила автомобиль по шоссе к ближайшему мотелю. Душ, еда и нормальная кровать — вот три лекарства в рецепте от доктора Иваны.

Создающий впечатление огромного и опасного мужика, который может одним ударом сломать челюсть, Бьерн был сейчас молчалив и угрюм. Если первое было его чертой, то второе явно относилось к моему появлению. Но если я смогла перешагнуть через всё, то и он сможет. Нам было ради чего объединить усилия.

Горячая вода и бритва явно послужили с пользой. Вытираясь полотенцем, мужчина был доволен, как не пытался это скрыть. С него словно сбросили лет десять, и миру явился вновь прежний Бьёрн Гис. Я сидела на ручке старого кресла, щелкая каналы такого же старого телевизора, когда бывший агент вышел из ванной комнаты.

— Пицца, кофе, картошка, — я махнула рукой на стол, где стояли коробки с едой, и продолжила искать какую-нибудь интересную программу. Солнце, падающее прямо на меня в окно, нагревало джинсы, и ноги начинали плавиться от жары.

— Так что же ты хочешь? — Бьерн держал пластиковый стаканчик с кофе и выглядел совершенно по-человечески. Я отложила пульт в сторону и повернулась к нему:

— Хочу поймать Гаспара Хорста. Если не получится, то — остановить.

Бьерн медленно поставил стакан на стол.

— Нет.

— Что «нет»? — Я не могла не заметить, как его лицо напряглось.

— Я не буду в этом участвовать, — судя по тому, как заходили желваки на его скулах, он не шутил.

— Проблема в том, что отказаться ты не можешь. Обелить твоё имя, доказать его вину, восстановить справедливость, отправить его за решетку, — я продемонстрировала ему загнутые пальцы. С Бьерном явно творилось неладное, его лицо пошло красными пятнами.

— Остановить — значит…

— Остановить, — закончила я за него фразу. Бьерн нервно потер лицо.

— Ивана, ты зря решила, что я помогу тебе.

— Я знала, что ты так скажешь. На этот случай я подумала, что сообщу о твоем соучастии в делишках Тагамуто, — пожала я плечами, — не думай, что я глупа. Ты можешь придушить меня и избавиться от проблем. Но ты — полицейский до глубины души, и твоё тайное желание — найти Гаспара. Так что, думаю, что ты согласишься.

— Даже не представлял, что ты настолько хитра, — эти слова можно было расценивать как фактическое согласие. Я улыбнулась ему:

— Быстро учусь.

Умение исчезать необходимо лишь тогда, когда на кону стоит слишком много. Мы не прячемся. Небольшая квартира, снятая на последнем этаже дома, где большинство жильцов — такие же иностранцы, как и мы, это наше логово. Неприметное, обычное и безопасное настолько, насколько может таковым быть.

По утрам я слышу, как Бьёрн качается и заставляет мышцы вернуться в прежнюю форму. Тяжелое ритмичное дыхание сопутствует каждому движению. Я закрываю глаза, переворачиваюсь на другой бок и сплю еще полчаса. Бьёрн — наша силовая и стратегическая часть. Я — помощник на подхвате. Мы тратим много времени на изучение карты города, всплывающих в Сети сведений и отслеживаем новости. Забираем у разных неприметных людей — школьников, студентов, бодрых стариков сделанные фотографии. Всё это — работа Бьёрна на темной стороне нашей задачи. Я прихожу в банк, снимаю наличные, решаю вопросы, связанные со всем самым, что ни на есть, обыденным. Кроме того, я догадываюсь, что Бьёрн задействует и свои ресурсы, ведь у него предостаточно всевозможных знакомств и связей.

К концу месяца мы получаем достаточно сведений, чтобы быть готовыми к следующим шагам. Бьёрн ворчит, что для его работы это омерзительно долгие сроки, ему удавалось находить всё, что требуется за неделю. Я напоминаю ему о том, что обычно полиция чаще проваливает дела, чем раскрывает, торопясь закончить расследования в короткие сроки. Он возмущенно фыркает, но соглашается.

Когда я остаюсь одна, то могу уделить время своим тренировкам. Бьёрн настоял на том, что я должна знать приемы, способные поразить цель на близких дистанциях. Больше всего мне нравятся ножи. Сбалансированные и острые, они сами ложатся в руку. И я раскраиваю раз за разом мягкое чучело, заставляя лезвие попадать в цель. Вначале ножи просто брякались на пол, а теперь я с удовлетворением наблюдаю, как они подрагивают в фантоме.

Остановить — значит убить.

Осень начинается так незаметно, что границу между ней и туманным, нежарким летом сложно заметить. Бьёрн всё чаще выходит на охоту, а по возвращении подолгу стоит возле стены, на которой развешана карта, прикреплены разнообразные фотографии и газетные вырезки.

Мы сидим в тишине, а за окном идет дождь. Я не отвлекаю Бьёрна от его мыслей, просто сижу по-турецки напротив и просматриваю новостные сводки.

— Он больше не убивает и не появляется на виду, — произносит неожиданно Бьёрн. Эта фраза требует продолжения, и я молчу, прокручивая вниз страницы.

— Я долго пытался понять, что связывает вас двоих. Мне казалось, что простого объяснения всему происходящему тут недостаточно.

— Иногда самые запутанные вещи на самом деле очень просто объясняются, — я знала, что однажды нам придется это обсудить. Бьёрн смотрит на меня, и его тяжелый взгляд выдает происходящую в нём борьбу мыслей и предположений. Я заметила её уже давно, еще тогда, когда нашла его в старом трейлере. Бьёрн болен своими тайными демонами, и они не останавливаются ни на секунду, разрушая его. Он знает, кем была Анна Тагамуто, но никогда не признает этого. Она мертва, а Гаспар Хорст — нет. И Бьёрн не остановится, подстегнутый моими словами о справедливости, чтобы найти более подходящую цель для своего внутреннего хаоса, который требует от него действий.